Картина убийства
Шрифт:
– Тогда я надеюсь, что мы вас не разочаруем. Мы устроили несколько частных просмотров нашей новой фильмы для людей из нашей «сферы», и ее очень хорошо приняли. Надеемся, что энтузиазм простой публики будет не меньшим. Честно сказать, мы здорово зависим от этого успеха. Живые картины – дорогое удовольствие. Нам надо привлечь на свою сторону публику с деньгами. Но у нас большие надежды – да и время года выбрано удачно.
– Вы о наступающей зиме?
– Нет, миледи, я о черной магии, – ответил полковник с загадочной улыбкой.
– Ах, вот вы о чем… Как мило. А вы все, значит, играете главные роли?
– Да,
– Сейчас для этого лучшее время года, – вмешался в разговор Бэзил Ньюхаус. – Хеллоуин и все такое. А еще этот загадочный пожар в доме леди Фарли-Страуд…
Зельда схватила щепотку соли и швырнула ее через левое плечо [15] .
– …думаю, что это привлечет к нам большую аудиторию, – закончил актер.
15
Считается, что это отгоняет нечистую силу.
Взгляд Юфимии, который она бросила на него, был почему-то неодобрительным.
– Жду с нетерпением, – заметила леди Хардкасл.
– Леди Фарли-Страуд говорила мне, что вы тоже делаете живые картины, – сказал Читэм.
– Да это все так, эксперимент, – ответила миледи. – Несколько лет назад в Париже на презентации «Путешествия на Луну» мы встречались с месье Мельесом [16] . На меня встреча произвела большое впечатление, и с тех пор я этим балуюсь. Как дилетант, вы же понимаете.
16
Мари-Жорж-Жан Мельес (1861–1938) – французский кинематографист, один из зачинателей кинематографического искусства и создатель первых спецэффектов.
– Глупости. Я очень хотел бы это увидеть. Мы оставили для вас место в нашем шоу.
– Благодарю вас.
– Как я понимаю, у вас собственное оборудование? – спросил Нолан.
– У меня небольшая студия в саду, – пояснила миледи. – Изначально помещение предназначалось под оранжерею, но там прекрасное освещение, и оно хорошо мне служит.
– Я хотел бы взглянуть на нее до нашего отъезда. Если, конечно, вы не возражаете.
– Мне будет приятно показать студию профессионалу. – Хозяйка повернулась к Юфимии. – А вы давно на сцене, мисс Селвуд?
– С самого младенчества, – ответила та. – Моя старушка выступала в мюзик-холлах, так что, можно сказать, я родилась на сцене.
В то время как у Зельды был хорошо интонированный голос классической актрисы, Юфимия говорила, как лавочница с одного из самых занюханных лондонских рынков.
– Ваша мать – Милли Селвуд? – с удивлением спросила я.
– Вы правы, мисс, – ответила девушка. – А вы что, о ней слышали?
– Мы с ней встречались.
Леди Хардкасл вопросительно приподняла бровь.
– В театре Хэкни, миледи. В девятьсот третьем году. Португальская история.
– Ах да, – хозяйка кивнула.
Юфимия рот открыла от изумления.
– Я так и знала, что видела вас раньше… Вы же приходили за кулисы, правда? Боже, да это же было
– Боюсь, что это действительно были мы, дорогая, – провозгласила леди Хардкасл. – Хотя, честно говоря, его смерть была лишь вопросом времени.
– В газетах писали, что он шпион, – заметила Юфимия.
– Насколько я помню, он был неплохим комиком, а вот талантом шпиона Бог его обделил, – пренебрежительно продолжила леди Хардкасл. – Скорее, он был просто пронырливым авантюристом. Этот глупый коротышка решил, что сможет стать богатым, будучи двойным агентом в мире международного шпионажа. И влип с головой. Рано или поздно его достали бы – просто случилось так, что мы добрались до него первыми.
– И вы его застрелили? – спросил Бэзил, уронивший от удивления вилку с едой. – Ничего себе…
– Боюсь, что он не оставил мне выбора. Армстронг обезоружила его, но у него в носке – вы только подумайте – оказался «дерринджер» [17] . И он наставил его на нее. Нельзя так поступать и рассчитывать, что это сойдет вам с рук.
– Боже правый! – воскликнула Зельда, обмахиваясь рукой. – Этого просто не может быть!
– А вот и может, Зельда, – вставила Юфимия. – Я видела это собственными глазами.
– В театре?
– А что ты так раскудахталась, Зел? Можно подумать, что ты всю жизнь прожила в монастыре, хотя в жизни повидала больше, чем все мы, вместе взятые…
17
Тип карманного пистолета.
Зельда фыркнула, но больше ничего не сказала. Должна признаться, что я в какой-то степени была согласна с Юфимией – реакция Зельды выглядела немного… наигранной.
– А вы не так просты, как кажетесь на первый взгляд, – заметил полковник. – Я думал, что это мы будем развлекать вас разными историями, но готов поклясться, что у вас тоже есть что рассказать. Не хочу сказать ничего плохого о леди Фарли-Страуд и ее доме, но совсем не жалею, что в конце концов оказался у вас, миледи.
Он перевел разговор в более спокойное русло, и, поглощая «зимний» салат мисс Джонс, мы стали делиться менее напряженными воспоминаниями и анекдотами. К тому времени, когда Эдна принесла кофе, разговор практически закончился, и леди Хардкасл как раз приглашала Читэма взглянуть на ее студию в оранжерее.
– Всех остальных я, конечно, тоже приглашаю, – сказала она. – Хотя, мне кажется, моя студия не произведет большого впечатления после всех тех мест, в которых вам приходилось работать.
Актеры вежливо согласились, хотя взгляды, которыми они обменялись, – так, по крайней мере, мне показалось, – говорили о том, что моя хозяйка несколько преувеличивает волшебство мира кинематографа.
– Думаю, что мы все пойдем, – решил за всех Читэм. – Мне кажется, это здорово, что люди вновь интересуются живыми картинами. Ведь когда-то это всех так захватило… Нынче уже не то. Помню времена, когда я устраивал представления по стране, снимая простых людей за их повседневной работой по утрам, днем успевал проявить пленку и демонстрировал ее им же вечером. Проходило это на ура! А сейчас – нет. Кажется, люди этим пресытились.