Картина убийства
Шрифт:
Через пикет мы прошли без всяких проблем. Когда только приблизились к нему, какая-то сильно пожилая женщина сурового вида произнесла короткую проповедь о грешности нынешних развлечений. Я надеялась, что мы просто пройдем мимо прямо в зал, но леди Хардкасл остановилась и стала слушать. В конце своего монолога, который включал в себя пару на удивление изобретательных интерпретаций религиозных текстов, чтобы сделать их более подходящими к текущему моменту, женщина протянула нам листовку. И вновь мои инстинкты подсказали мне проигнорировать ее, и продолжить свой путь, но миледи с теплой
– Спасибо, милая, – поблагодарил она. – Надеюсь, что, стоя здесь, вы не слишком замерзли. Погода не очень подходит для демонстраций, не так ли?
И это была сущая правда. Дождь прекратился, и небо очистилось от облаков, но от этого на улице стало только холоднее.
Женщина холодно осмотрела нас.
– Вы собираетесь свернуть с пути безбожников? Вы присоединитесь к нашей борьбе? – спросила она.
– Ну конечно, нет, – ответила леди Хардкасл самым дружеским тоном. – Наоборот, я с нетерпением жду начала. Обожаю страшные истории, да, дорогая? – С этими словами она повернулась ко мне.
– И я тоже, миледи, – ответила я.
– Может быть, вы хотите присоединиться к нам? – предложила леди Хардкасл женщине с суровым лицом. – Я с удовольствием куплю вам и всем вашим друзьям входные билеты, если захотите немного развлечься.
Думаю, что если бы леди Хардкасл пригласила женщину на человеческое жертвоприношение во славу Вельзевула, то и тогда та не выглядела бы настолько шокированной.
– Нет, благодарю вас, – ответила она, поджав губы. – Судя по всему, мы ценим наши бессмертные души гораздо выше, чем вы – свои. Мы будем за вас молиться.
– Очень мило с вашей стороны, – леди Хардкасл опять дружески улыбнулась. – Что ж, пойдем, Армстронг, нам пора внутрь. Всего вам доброго, мадам. И не простужайтесь.
Мы предоставили суровой женщине выполнять ее обязанности в пикете, а сами вошли в зал.
Он был полон звуков передвигаемых стульев. Все венские стулья, которые в обычные дни стояли вдоль задней стены зала, были передвинуты на середину, чтобы их можно было расставить рядами, смотрящими в сторону большого белого покрывала, растянутого на противоположной стене.
Дейзи отвечала за рассадку. Вся ее работа заключалась в том, что она стояла с суровым лицом, сложив руки на груди, и руководила двумя молодыми людьми, в которых я узнала членов регбийной команды; они и занимались фактической передвижкой и расстановкой стульев. Дейзи помахала мне рукой, но не ответила на мое радостное приветствие. Я не стала на нее обижаться – девушка явно старалась заработать репутацию бескомпромиссной ревнительницы строгой дисциплины, и нечто столь фривольное и легкомысленное, как приветствие подруги, не вписывалось в ее нынешний образ. Улыбнувшись, я оставила ее заниматься своим делом.
В центре зала стояли мистер Читэм, леди Фарли-Страуд и Дэви. Он и Дора были отпущены на вечер, чтобы насладиться показом, но у меня создалось впечатление, что здесь Дэви запрягли в помощники и теперь он сам себе не принадлежит.
– Все понял, сынок? – спросил мистер Читэм.
– Кажется, да, – медленно ответил Дэви. – Я включаю вот эту лампу, а потом начинаю крутить ручку.
– Точно так.
– Я знаю Дейзи Спратт, – неуверенно ответил юноша. – Она вон там стоит. – И он показал пальцем на Дейзи со сложенными на груди руками, которая руководила регбистами в их трудах по расстановке стульев.
25
Или «Велосипед на двоих» – имеется в виду популярная английская песня, написанная в 1892 г. композитором Г. Дакром.
– Да нет, я про песню, – рассмеялся Читэм. – «Велосипед на двоих»?
– А, эту… Эту я знаю.
– Отлично. Напевай ее, когда будешь крутить ручку – это поможет поддерживать нужную скорость.
– Так точно, сэр. – Было видно, что Дэви становится все увереннее.
– Но не забывай поглядывать на экран. Надо, чтобы движения выглядели естественными. Если заметишь, что люди двигаются как мухи в патоке, начинай петь чуть быстрее. А если они дергаются так, как будто у них пляска святого Витта, – слегка замедляйся.
– Я понял.
– Вот молодец.
– Отлично, Дэви, – сказала леди Фарли-Страуд, внимательно слушавшая режиссера. – Я всегда знала, что мы можем на тебя рассчитывать.
– Он очень надежный юноша, – заметила леди Хардкасл, подходя к ним, и обратилась напрямую к Дэви: – Ваша помощь пришлась как нельзя кстати. Спасибо.
– К вашим услугам, миледи, – ответил довольный юноша.
– Ну что, все готово, мистер Читэм? – спросила миледи.
– Абсолютно, – ответил полковник. – Насколько это возможно.
– Вы о чем?
– Например, о банде снаружи. – Читэм нервно посмотрел на входную дверь.
– Не стоит о них беспокоиться. Им скоро надоест стоять на холоде, когда никто не обращает на них внимания. Все пройдет просто великолепно. А как вы, Герти? Мы можем вам чем-то помочь?
– Нет, дорогая, – ответила леди Фарли-Страуд. – Все под контролем. И этот пожар на кухне… нет худа без добра. Слуги неожиданно освободились. Я поручила Доре заняться напитками.
Весть о том, что Дора так и не получила выходного, наполнила меня чувством какого-то детского восторга. К нему примешалось легкое ощущение вины, которое тем не менее не смогло испортить мне удовольствие.
Глубоко погруженные в беседу леди Хардкасл и Фарли-Страуд направились на кухню, расположенную сбоку от зала. Дэви не мог оторваться от своего проектора. Дейзи тоже наслаждалась моментом, руководя двумя мускулистыми юношами.
А я осталась совсем без дела, что случалось чрезвычайно редко.
Пришлось заняться изучением информации для прихожан на доске объявлений. Им напоминали, что уходя из зала, они должны оставить его в том же состоянии, в каком сами хотели бы найти его. Мистер Истон всерьез намеревался открыть шахматный клуб и просил всех заинтересованных связываться с ним дома. Миссис Батлер потеряла шестипенсовик на последних занятиях по вышивке и просила нашедшего немедленно вернуть его, так как ей необходимо купить лекарство для любимого кота Альфонса.