Картуз уполномочен заявить
Шрифт:
– Следующий!
– донеслось изнутри.
Кащей зашел.
В это время внимательный Ведеркин окинул взглядом прямоходящее сооружение и сверился с записной книжкой.
– А в документе написано: "стоит без окон, без дверей", - обратился он к начальнику, и свидетель имеется, некто Пушкин А.С.
– Это она раньше стояла, а как окна сделали, сразу пошла.
– Граждане менестрели, - позвал их сторож, - пожалуйте в горницу.
Картуз одернул форму, поправил фуражку и поднялся в дом. Лейтенант за ним.
Внутри
– А тридцать третий где?
– полюбопытствовал Картуз.
– Он у нас на экспозиции стоит, - объяснила медсестра, - у стенда "33 богатыря".
– Наверное, спрашивают, где же другие?
– Спрашивают. Говорим, что остальные такие же.
По мере продвижения к центру Лукоморья горы мусора становились все внушительнее.
– Да, захламление третьей степени, - констатировал инспектор.
– У нас уже несчастный случай чуть не получился, - доложила санитарка Золотая рыбка вместо невода в хозяйственную сумку заплыла, хотела Старику приятное сделать. Так бы и пропала там, если бы Водяной ее не вызволил.
– Неведомые звери пропадать начали, - поддержал ее сторож.
– Без Вас погибнем.
– Приложим все усилия, - заверил его Иван Иванович. Тут изба кудахнула и остановилась. Выйдя наружу Картуз провалился в утиль по грудь. Рядом торчала верхняя часть бюста неузнаваемо-грязного писателя. На нем красивым почерком было написано "Кюхля-дурак".
Лейтенант нырнул к начальнику, затем взял какую-то бутылку и понюхал.
– Напиток "Саяны", - установил он.
– Экскурсий за день много?
– спросил деда инспектор.
– До дюжины, - с готовностью ответил Кащей.
– А когда открываетесь?
– Через осьмнадцать минут.
– Будьте любезны, соберите всех, кого можно. Нам потребуется много народу.
Через пять минут все разнокалиберное население Музея встало под веник. Русалку на дубу, как немогущую стоять, снабдили полев?м телефоном и предписали сообщать о перемещении противника по территории. С той же целью запустили З.Горыныча, условившись, что он будет сигнализировать крыльями.
ВАГОНовцы разработали план план действий и объяснили его народу. Все одобрили, особенно Иван Дурак, который на полставки работал царевичем. Как потом выяснилось, это именно он догадался пустить стрелу с запиской.
К приходу первой экскурсии все заняли исходные позиции, затаившись в укромных уголках парка, так что обычный посетитель не заметил бы ничего особенного, за исключением того, что в дубе иногда что-то громко звенело.
Вот
Группу старшеклассников, выкинувших пустые бутылки, Джинн в них же и доставил к месту суда. Компанию, решившую развести костер у волшебной Яблони, захватил отряд кикимор. Больше всего Картуз удивился, когда Василиса Прекрасная вынула перед ним из левого рукава классную руководительницу, бросившую огрызок груши мимо урны. Остатки нарушителей подобрал Мюнгхаузен, пролетая на ядре. Через полчаса по всему Лукоморью кипела большая уборка. Все новые и новые посетители-нарушители пополняли ряды чистильщиков. К вечеру Музей нельзя было узнать. Сказочные ландшафты сияли первозданной красотой, мифическая растительность радовала взоры, узорные тени ложились вслед последним усталым дворникам-непрофессионалам, заплетающимися шагами направляющимся к электричке.
И когда уже совсем стемнело, ВАГОНовцы, получив от благодарных лукоморцев маленького избушонка, отправились домой. Проходя мимо бюста под дубом, Картуз заметил, что выражение "Кюхля-дурак" не стерто. Передав избушонка Ведеркину, он решительно направился к бюсту.
Стойте!
– всполошился Кащей.
– Вы что?!
– Да вот одну бранную надпись забыли.
– Не трогайте, это Пушкин написал!
– крикнул старик.
Сказочные герои еще долго махали вслед сыщикам, браво марширующим к электричке, а те напевали:
Постой, паровоз, не стучите, колеса,
Ведеркин, нажми на тормоза!
Патрону ВАГОНа у дальнего плеса
Обертка попалась на глаза!..
Глава cедьмая
Дело о мучных изделиях,
или Взрыв на макаронной фабрике
Ночь с воскресенья на понедельник выдалась тихой. Звонков не было.
"Это хорошо,- думал во сне Картуз, - если народу спокойно, то и милиции хорошо. Хотя..." - мысль он не додумал. Мощный взрыв осветил белым пламенем заспанную Кисляевку и сбросил на пол инспектора по особо важным преступлениям против натуры.
Очнулся Картуз под письменным столом, в фуражке, сидя на подушке. Окна были разбиты, на них белой бахромой висели макароны разной величины и масти.
Они были везде - на столе, в кровати и в раковине. Как вермишель попала в телевизор, Картуз так и не понял.
Одевание по форме инспектору обошлось в 44,5 секунд, позорное для ВАГОНовца время. Смягчающим обстоятельством правда была тяжесть мучных изделий, забивших карманы, и лапша на ушах инспектора.
– Либо несчастный случай, - подмал инспектор, - либо..