Карты в зеркале
Шрифт:
— Мы же прилетели на матушку Землю! — орал Хэролд. — На нашу прародину!
Этот увалень с коэффициентом умственного развития в полторы сотни иногда вдруг превращался в законченного baiano. [66]
— Может, я просто не разглядел внизу городов? — язвительно вопросил я. — И не заметил миллионов людей, снующих по улицам? А может, они за эти сотни лет научились превращаться в невидимок?
— Зря споришь, там могут быть бактерии и вирусы, — подлил масла в огонь Амаури, произнеся это на редкость отвратным голосом.
66
Тупица ( порт.)
Людям
— Мы будем следовать правилам высадки на незнакомую планету, и мне плевать — матушка это Земля или чертова бабушка!
И тут вместо монотонного сигнала радиомаяка раздался чей-то голос:
— Ждем ответа! Ждем ответа! Отвечайте, кто вы, не то мы надерем вам задницу!
Мы ответили, и вскоре уже брели в своих «обезьяньих шкурах» сквозь нечто, напоминающее густой гороховый суп. Эта желто-зеленая субстанция доходила нам до пупка, хотя поди разберись, где именно у тебя пупок, когда ты облачен в легкий сверхпрочный скафандр, снабженный всякими предохранительными штучками. Добравшись до скалы и увидев массивную бронированную дверь, мы остановились и стали ждать, когда она откроется.
Она открылась и пропустила нас в помещение с решетчатым полом. Толика «горохового супа», который мы притащили с собой, стекла в прорези решеток. Пока мы ждали, камера стерилизации заполнилась неким газом, довольно скоро превратившим «гороховый суп» в сгустки обыкновенной грязи.
— Mariajoseijesus! [67] — пробормотал Амаури. — Aquela merda vivia! [68]
— Говори по-английски! — рявкнул я в интерком «обезьяньей шкуры». — И последи за своим лексиконом.
67
Иезус Мария! ( порт.)
68
Да это дерьмо живое! ( порт.)
— Значит, эта дрянь была живой, — уже по-английски и в более пристойных словах повторил Амаури.
Думаю, мои подчиненные поняли, что бы нас ожидало, реши мы высадиться без «обезьяньих шкур». Мне и самому стало не по себе.
В голове моей теснились не слишком веселые мысли. А вдруг у современных землян существует обычай съедать пришельцев из космоса? Или приносить их в жертву какому-нибудь местному божку?
Четыре часа мы томились в стерилизационной камере, и за это время у меня родилось пять планов побега, один невероятнее другого. Мы уже начали впадать в отчаяние, когда открылась вторая дверь, и на пороге появился человек.
Его белая одежда смахивала на одежду фермера. Незнакомец был коротышкой, но улыбался искренне и приветливо. Значит, мы не напрасно сюда летели: этот человечек был лучшим доказательством того, что на Земле уцелели люди!
Теперь-то мы знаем, что ликовали напрасно, но в ту пору даже не подозревали, что нас ждет, поэтому очень обрадовались. Мы хлопали маленького землянина по плечу, сжимали в объятиях так, что чуть не раздавили.
Все остальные земляне оказались такими же низкорослыми: их рост не превышал ста сорока сантиметров.
«Как же сильно вытянулись за эти века колонисты», — подумалось мне.
Должно быть, Владимир угадал мои мысли. Неспешный и педантичный, как всегда очень бледный (хорошо, что земляне не сочли его призраком!), он выразительно дотронулся до дверной ручки, а потом до выключателя… Боже мой, у них еще сохранились механические выключатели! И ручка, и выключатель находились на уровне глаз наших хозяев. И тут я понял: это не мы, колонисты, вытянулись за минувшие века, а земное человечество стало меньше ростом. А ведь когда-то, если верить древним грекам, их Гею населяли великаны.
Нам не терпелось узнать, что же произошло на Земле за минувшие восемь веков, но наших хозяев интересовало совсем другое.
— Вы американец? — допытывались они у меня.
— Я с Пенсильвании, — ответил я. — А трое моих застенчивых спутников — с Нункамаиса.
Земляне не поняли.
— Нункамаис, — повторил я. — На лингва депорте это означает «никогда больше».
Судя по выражению их лиц, они опять ничего не поняли и тогда задали новый вопрос:
— Кто заложил вашу колонию?
Поразительное невежество.
— Пенсильванию колонизовали американцы с Гавайских островов. Мы даже не знаем, почему нашим предкам взбрело в голову назвать планету именно Пенсильванией.
Один из коротышек радостно замахал руками.
— Это яснее ясного. Пенсильвания — колыбель свободы. А откуда родом были их предки? — спросил он, показав на моих спутников.
— Из Бразилии, — ответил я.
Человечки стали вполголоса обсуждать услышанное. Очевидно, хоть они и не считали бразильских предков грубым оскорблением человеческого достоинства, все же ставили их ниже моих и своих собственных. Поэтому земляне вообще перестали обращаться к моим спутникам; они лишь пристально наблюдали за Хэролдом, Амаури и Владимиром, но разговаривали исключительно со мной. Я им понравился.
— Боже, благослови Америку, — несколько раз повторили земляне.
У меня не было на этот счет никаких возражений, и я ответил:
— Боже, благослови Америку.
Потом человечки хором стали предлагать мне обойтись с русскими весьма непристойным образом. Я посмотрел на своих товарищей и пожал плечами. Возможно, я не совсем правильно понимал древнеанглийский, ибо мне показалось — земляне хотят, чтобы я занялся с русскими извращенным сексом. Я не стал допытываться у хозяев смысла этой идиомы и просто пересказал ее своим ребятам на лингва депорто.
Я без устали забрасывал человечков хитроумными вопросами, всячески пытаясь выудить у них, что же случилось с Землей после того, как ее покинули наши предки. Но вопросы оказались излишними. Похоже, человечки годами репетировали все, что скажут космическим пришельцам, в особенности — гостям из далеких и давно забытых колоний.
Оказывается, биологическая война по-настоящему разразилась спустя три года после того, как наши предки улетели с Земли. Какой-то злой гений выпустил на свет три вируса рака. Кто именно это сделал — неизвестно, поскольку и русские, и американцы отрицали свою вину, а все китайцы к тому времени уже вымерли. Ученым ничего другого не оставалось, кроме как засучить рукава и приняться за работу.