Каспар Фрай (авторский сборник)
Шрифт:
– Чего «по-гномьи»? – не понял Фундинул.
– Ну вот это – «агу».
– Ничего не по-гномьи. Это все так маленьким детям говорят – «агу».
– Что-то я не помню, чтобы мне в детстве так говорили.
– Разумеется, – сказал гном, не отводя взгляда от Хуберта. – Тебе говорили не «агу», а «иди малыш, скушай еще один котел каши»!
Углук, проглотив обиду, заметил:
– Ишь, как он за тобой следит… Улыбается…
– Понятное дело – я ему нравлюсь.
– Это потому, что он
– О чем ты говоришь, дурак зеленый! Такие маленькие дети не знают, что такое собака.
– А вот и знают! А вот и знают! – начал дразниться Углук и, обращаясь к Хуберту, пропел: – Не бойся, малыш, если она залает – мы ее удавим!
– Ну, знаете что – хватит! – остановил их Каспар. – Я думал, вы изменились, поумнели, а вы опять склочничаете, как раньше.
– Это орк виноват, ваша милость. Гномы – существа мирные.
– Ничего себе мирные! Да вас…
– Обед готов! – перебил Углука звонкий голос Генриетты.
– Обед? – На лице орка появилась блаженная улыбка. – Обед – это хорошо.
И в сопровождении Каспара они прошли в столовую.
На обеденном столе чего только не было. Похлебка бобовая со свининой, говяжий слоп, оладушки картофельные со сливочным маслом, карп, тушенный в молоке, яйца, фаршированные зеленью, и пирожки с куриной печенкой – целая гора. Каспар даже головой покачал от удивления. Он не представлял, как это Генриетте удается готовить не только вкусно, но и так быстро.
– А пудинг-то! А пудинг! – воскликнул Углук, начиная трапезу с десерта. – Такой пудинг готовила моя бабушка Ординела!
– Ну конечно. А дедушка пек точно такие пирожки, – проворчал Фундинул, пододвигая тарелку с бобовой похлебкой.
Каспар, которому поначалу не хотелось есть, тоже решил подзакусить, глядя, с каким аппетитом гости поедают угощение. Фундинул почти не отставал от Углука, который отдавал должное каждому блюду.
Наконец гонка закончилась. Углук сыто рыгнул "и, отодвинувшись от стола, ослабил пояс.
– Ну, имдресс Фрай, вы просто волшебница! Так Углука еще никто не кормил с тех пор, как он ушел из дома!
– На здоровье, – ответила Генриетта, которая была покорена аппетитом Углука.
50
После обеда гостям подали пшенное пиво с медом.
Напиток был холодный, прямо из подвала, где даже летом не таял лед.
По знаку Каспара Генриетта удалилась, и он, откашлявшись, спросил:
– Вы зачем в Ливен пришли? Полагаю, не для того, чтобы на Хуберта посмотреть?
– Нам больше податься некуда, ваша милость, – со вздохом произнес Фундинул. – Мастерскую мою разорили, а того серебра, что я спрятал под фундамент, на новую мастерскую уже не хватит. Вот я и решил податься в Ливен, чтобы у вас совета спросить – как жить дальше.
– Да откуда же я знаю, как тебе жить, Фундинул?
– Вы знаете, ваша милость, вы точно знаете.
– Я вам могу только работу предложить…-развел руками Каспар.
– Так это оно и есть – добрый совет, – подняв к потолку испачканный жиром палец, произнес Углук. Он доедал остатки обеда, сложенные Генриеттой на одно блюдо. – Если есть работа, значит, есть цель, а без цели я быстро дряхлею. Вот хотел жениться, а потом передумал: дай, думаю, еще погуляю, а детишек настрогать всегда успею.
– Значит, вы готовы ехать со мной?
– А куда? – спросил Фундинул. – Снова на юг?
– Нет, на этот раз – на север. В гости к вашему старому знакомому, графу де Гиссару.
– Это как же? Прямо на войну, что ли?
– Нет, в наши обязанности входит разведка. Будем идти следом за армией де Гиссара, выяснять, что он задумал, и сообщать об этом войскам герцога.
– Только и всего? – оживился гном.
– Да, только и всего.
– А сколько за это заплатят?
– Пятьсот дукатов.
– Пятьсот? А почему не тысячу?
– Потому что герцог изрядно поистратился на войну и еще потратится. К тому же ехать в чужие страны нам не придется, останемся в пределах герцогства.
– Пятисот дукатов на новую мастерскую не хватит, – со вздохом произнес Фундинул.
– Да как тебе не стыдно, гном! – воскликнул Углук. – Ты откажешься от предложения его милости только потому, что на мастерскую не хватает?
– Я не сказал, что отказываюсь. Просто я рассчитывал на большее… И я не отказываюсь, я иду со всеми.
– Что касается мастерской, Фундинул, ты мог бы взять в долю Углука, у него ведь есть свободные капиталы. Осталось еще что-то, Углук?
– Осталось, ваша милость, конечно, осталось. Пятьсот дукатов в меняльной лавке Генриха Буклиса.
– Надо говорить не меняльная лавка, а банк, глупый Ты орк, – тотчас вмешался Фундинул.
– Постой, а куда остальное подевал? – спросил Каспар, не давая орку ответить на реплику Фундинула.
– Двести дукатов брату отдал, чтобы он дом построил.
– Это я знаю. А куда еще триста подевал – неужели прокутил?
– Обворовали его, ваш милость, – снова вмешался гном. – Обнесли, как младенца, да еще в неуплате обвинили, вот он и загремел в городскую тюрьму Коттона.
В подтверждение этих слов Углук лишь тяжело вздохнул.
– Ну ладно, с каждым может случиться. А теперь давайте о главном – нужно идти к Бертрану, чтобы предложить ему пойти с нами.
– Этот обязательно пойдет! – сказал Углук. – Бертран, как и я, без меча даже по нужде не выходит.