Каста Неприкасаемых 2
Шрифт:
Пленник отрицательно качает головой.
— Ни ордену, ни крестьянам эту крепость не взять. Там на башнях баллисты, тяжелые арбалеты, кладовые полны припасов. Гарнизон продержится пока не вмешается гранд Ашанги. Это его земля, его суд и его право! Ничего у вас не получится!
Несмотря на категоричность заявления, я чувствую, что этот непростой мужик чего-то недоговаривает. Пауза длится довольно долго, но я не лезу, давая ему возможность высказаться самостоятельно.
Посидев с видом человека вставшего на край пропасти, Рустан повторил.
— Ничего-то у вас не получится...
Не знаю почему, но с самого начала во мне крепла уверенность, что мы с этим побитым жизнью солдатом найдем общий язык. Теперь же, получив подтверждение своей догадке, я только улыбнулся.
— И чего ты хочешь взамен?!
Настороженный взгляд из-под кустистых бровей стрельнул в мою сторону.
— Там, у Шабаха в подвале, девка одна сидит, Марой кличут. Я заберу ее и деньги, что скопил за два года, а вы сделаете вид, что никогда нас не видели. — Он вдруг выпрямился и посмотрел мне прямо в глаза. — Хоть ни браслета, ни заклинания я у тебя не вижу, но нутром чую — ты паренек непростой. Фарга завалил, а он рубака был хоть куда, ко мне подкрался так, что только чутье меня спасло. Мечи в твоих руках как живые ходят, я такого отродясь не видывал, думаю, и с Сумраком ты знаком. В общем, до этого дня считал я, что с Шабахом никому не справиться, а теперь смотрю, может у тебя и выйдет чего. — Он еще помолчал и спросил с тайной надеждой в голосе. — Так как?!
В ответ я протянул ему открытую ладонь.
— По рукам! Ты нам поможешь, а мы сделаем вид, что сегодня в лесу живыми нам достались только два пленника.
Глава 23
Прямо перед моими глазами мотается широкий лошадиный круп. Длинный нечесаный хвост, попона, седло и расслабленно покачивающаяся фигура Рустана. Веревка от луки его седла тянется к моим связанным рукам и дальше за спину к рукам Таис. Мы изображаем пленных. Убедительно или нет, очень скоро оценят грядущие впереди события.
Мы уже на последней прямой. Впереди мощные стены и воротные башни крепости. От чернеющих бойниц веет угрозой и непредсказуемостью. Нервы натянуты до предела, и наша нервозность передается даже лошадям. Над головой тревожно фыркает кобыла Салаха, а следом за ней и мерин Дамира. Я их не вижу и не оборачиваюсь. Знаю, они едут позади, переодетые в одежду плененных дозорных. Наша задумка проста. Рустан впереди, на него максимум внимания. Он ведет пленных, то бишь меня и Таис. Это подозрений не вызовет, а вот самое слабое звено — парни. Как их не переодевай, но гарнизон крепости невелик, и наверняка все друг друга знают в лицо. Поэтому они последние. В тот момент, когда их смогут опознать, мы должны уже быть в воротах, и это самое главное.
Под ногами заскрипели доски подъемного моста и откуда-то с башни донеслось.
— С удачной охотой, Рустан!
Тот поприветствовал стражника взмахом руки.
— И тебе хорошего дня, М…
Не дав ему закончить, оглушающе залязгала на барабане тяжелая цепь, и кованая решетка медленно поползла в верх.
Конские копыта зацокали по брусчатке. Солнечный свет резко сменился тенью воротной арки, и тут сзади раздался крик.
— Эй, ты кто такой?!
Понимаю, началось! Как и договаривались, мы с Таис мгновенно вжимаемся в стену, освобождая проход. Парни, срывая коней в галоп, проносятся мимо.
В низком коридоре тоннеля грохочут копыта, и это значит, что пока все идет по плану. Мы ворвались в воротную арку, то есть, ушли с возможной линии огня и сейчас в мертвой зоне. Через миг всадники вырвутся на внутренний двор и снова будут на прицеле арбалетчиков с башни. Значит, пора браться за дело!
Ухожу в Сумрак и сквозь падающую взвесь бегу к двери в башню. Дергаю за ручку, и вот он — первый неприятный сюрприз. Закрыто изнутри!
Быстро прикидываю на вид. Толстые дубовые доски, широкая медная полоса окантовывает края. Пробить такую преграду будет непросто, рассчитано на сдерживание хорошего таранного удара.
Еще один оценивающий взгляд, и я нахожу слабое место. Дверные петли слабоваты для такой тяжелой двери и их уже чуть выперло из стены. Примериваюсь и бью всей силой сумрачного щита в район верхней петли. Всполох серой взвеси и прокатившийся под сводами приглушенный гул. Облако пыли медленно оседает, открывая вывороченную петлю. Дверь изрядно просела и скособочилась. Сосредотачиваюсь и бью снова! Дверное полотно заторможенно валится вовнутрь коридора.
Бегу наверх. Вовремя! Два арбалетчика уже перебежали на внутреннюю сторону и целятся, уткнувшись в бойницы. Сумрачных стражей нет, и я беспрепятственно навожу тут порядок, просто ткнув одного и второго головой в каменную кладку.
Звонко звякает о камень железо шлемов, и стрелки начинают медленно оседать на пол. Выглядываю в бойницу. Внизу боя еще нет. Наши спешились у ворот, а на них со всех сторон накатывается волна защитников крепости.
В медлительной заторможенности Сумрака есть и положительная сторона. Мне не надо бежать обратно к лестнице. Протискиваюсь в узкую амбразуру и просто прыгаю вниз. Высота не меньше восьми шагов, но убиться я не боюсь. Опускаюсь во двор чуть быстрее, чем если бы нырнул в бассейн.
Колени пружинят приземление, и вокруг взметается облако пыли. Не дожидаясь пока развиднеется, выхожу в реальность, и мгновенно на меня обрушивается ее бешеная круговерть. Рвет уши крик, лязг железа и в снопе солнечного света грохочет топот бегущих ног. Прямо передо мной спины Дамира, Салаха и Рустана. В плотной шеренге они встречают накатывающего врага, и бывший десятник колдуна ни в чем не уступает своим новым соратникам.
Сразу же вспоминается наш недавний разговор и мой прямой вопрос.
«Пойдешь против своих?».
Его кривая усмешка и убедивший меня тогда ответ.
«У наемника нет своих! Есть только сторона, на которой он сегодня сражается. Я выбрал сторону, заключив с тобой договор и теперь заинтересован в победе не меньше вас».
Вижу, что пока так и есть. Кривая сабля Рустана мелькает сполохами молний, и вся троица стоит словно каменный утес под натиском набегающей волны. Хрясь! Тесак Дамира расколол чей-то шлем, но сам он на миг подставился под боковой удар. Вражеский меч уже готов обрушиться ему на голову, но Салах подстраховывает друга. Узкое лезвие его клинка жалит точно над кромкой панциря врага.