Кастиэль. Проклятие или дар?

Алмазов Нил

– Этот мост когда-то построили ванапаганы[2].

– А кто это? Первый раз слышу о них.

– Великаны. Они злобные и глупые, хотя иногда приглашают людей в гости, но это редкие случаи.

– Я бы даже по приглашению не пришел к ним.

– Забыл добавить, что обычному человеку нельзя ходить по мостам, которые строят ванапаганы.

– Почему?

– Душа человека, прошедшего по такому мосту, попадает к дьяволу. Что же касается нас, то нам, некромантам, это не грозит. Пойдём далее.

Они ступили на мост: вид более впечатлительный,

чем то, что можно было видеть раньше. Глаза разбегались, желали изучить каждую тропинку, везде побывать.

Вскоре прошли мост и забрели в глухую лесную чащу, где прежняя красота превратилась в мрачноватое место.

Климент шёл впереди. Когда остановился, Кас увидел за ним то, что совсем не ожидал: каменный алтарь, залитый некогда свежей кровью.

– Это алтарь некроманта, - объяснил старик.
– Здесь каждый некромант приносит жертву. И ты в том числе.

– Я не хочу это делать, - запротестовал Кас.

– Ты сделаешь это. Не стоит противиться, иначе будешь постоянно мучиться. Эти муки сопровождают любого некроманта, если он отказывается от жертвоприношения. В итоге не выдерживает и умирает уже окончательно. Объясняется тем, что без ритуала твои силы сосредотачиваются в тебе без возможности выплеснуться наружу и убивают тебя.

– Но почему именно я?

– Значит, кому-то из Богов понадобилось, чтобы ты стал некромантом.

– Я уничтожу, клянусь, Бога, которому это нужно!
– выругался он.

– Какие громкие слова, - полушёпотом намекнул на плохое поведение старик.
– Боги могут услышать. Не стоит так заявлять.

– А я буду заявлять, - настырно упорствовал Кас.

– Ближе к делу, - перебил Климент.
– Твоей жертвой будет молодая девушка. И я уже знаю кто она. Дочь Бакая.

– Только не она, - помрачнел он.

– Только она, - старик задумчиво почесал подбородок.
– Лучший вариант из гуманистических соображений. Девушка имела глупость гулять здесь вчера. Я видел её на мосту. Из чего следует, что несчастная душа в скором времени отправится в ад.

– Вот как...
– он безучастно уставился во что-то видимое лишь для его фантазии.
– Но я не готов к жертвоприношению.

– Это не так сложно как ты думаешь. После ритуала ты обретёшь все силы некроманта.

Кас сел на мягкую траву и ударился в размышления: «Как я сделаю это? Убить молодую девушку. Да ещё и дочь самого военачальника Каана! Она такая красивая. Мысль о жертвоприношении мне кажется невыносимой. Не так сложно, говорит старик. Конечно, на его счёте, возможно, не одна сотня смертей, поэтому для него убийство - обычное дело. Для меня - нет».

– Кас, я вижу, ты сильный. Ты сможешь, - отвлёк от размышлений голос Климента.

– Когда я должен сделать это?
– он поднялся с земли и посмотрел на алтарь.

– Чем раньше, тем лучше, - намекнул старик.
– О том, чтобы доставить девушку сюда, я позабочусь лично. Твоя задача - принести её в жертву на алтаре.

– Хорошо. Через два-три дня. Мне нужно подготовиться морально к ритуалу, - объяснил Кас.

– Подождём, - в голосе Климента прозвучали нотки тихой радости.
– Кстати, у меня есть для тебя очень хороший подарок.

Неожиданная новость вызвала мгновенный интерес:

– Какой?

– Об этом ты узнаешь, когда мы вернёмся в дом. Тебе понравится, обещаю, - старик положил руку на плечо Каса и с внутренней надеждой на понимание взглянул на него.

Он молчаливо смотрел на алтарь...

Отец и дочь

Тихий стук явился неожиданным в вечернее время воскресного дня.

Бакай не спеша подошёл, открыл замок, отворил входную дверь - на пороге стояла Рогнеда с виновато опущенной головой. Молодая, высокая, стройно сложенная девушка с ослепительной улыбкой маленькой наивной девочки. Золотистые волосы украшали стан и делали девушку очень привлекательной, важной особой, коей она и являлась благодаря отцу.

– Проходи, - в его голосе прозвучали нотки неприятного разговора.
– Нам предстоит кое-что с тобой обсудить.

– Я всё объясню, отец, - едва слышно произнесла тоненьким голосом Рогнеда и опустила подлинно индиговые глаза.

Послушно прошла по коридору, попробовала войти в кухню, но Бакай указал на дверь своей комнаты: разговор обещает быть действительно серьёзным.

Они сели за небольшой столик, сделанный из грубого дуба. Отец строго посмотрел на дочь, на мгновение закрыл глаза, глубоко вдохнул и начал:

– Где ты была весь день?

– Гуляла в лесу. Знаешь, там так интересно!
– залепетала она.

– Я не спрашивал как там, - перебил он её.
– Почему мне не сказала об этом?

– Но ты был на службе, - попыталась оправдаться Рогнеда.
– Я не могла тебе сообщить, что ухожу.

– Но ты могла хотя бы записку оставить на столе в кухне. Или забыла как писать?!
– повысил голос отец.

– Прости. Да, я поступила неправильно, - признала вину дочь.

– Твой поступок ужасен. Ты прекрасно знаешь, сколько опасности в лесу. Даже днём, - более спокойно объяснил Бакай.
– А ещё этот преступник. Кто знает, что у него в голове.

– Я знаю Каса. Зря ты плохо о нём отзываешься, - заступилась Рогнеда.
– Он просто испугался стражи, потому и сбежал.

– Мне без разницы, - резко отрезал отец.
– Для меня важно, чтобы ты была жива и здорова. Судьбы других людей мне не интересны. И не нужно защищать его. Он убийца.

– Я понимаю, но...

– Поймёшь, когда у тебя будут свои дети.

– Я больше так не буду, честно.

– Надеюсь.

Наступило неловкое молчание, что по обыкновению длилось недолго. У отца и дочери совершенно разные взгляды на жизнь, но, тем не менее, они родные люди, поэтому Бакай делился с Рогнедой мыслями. Она единственная с кем он мог поговорить на разные темы и не переживать, что осудят или не поймут.