Кастрюлька с неприятностями СИ)

Дашевская Анна Викторовна

— Мистрис желает кэб?

— Да, отлично! В госпиталь святого Фомы, пожалуйста! — воскликнула я, и с радостью забралась в темную кабинку. Капюшон снова упал мне на лицо, и я так и не поняла, откуда на мою макушку свалился тяжелый удар…

Глава 9

Очнулась я, почувствовав сразу множество неприятных вещей.

Во-первых, зверски болел затылок. Во-вторых, пошевелить руками я не могла, из чего было понятно, что руки у меня связаны — к счастью, не больно, чем-то мягким, и к тому же — впереди. В-третьих, было душно и пахло пылью, старыми книгами и почему-то

ладаном, сразу очень захотелось чихнуть. Ну и, наконец, в-четвертых, вокруг было темно. Разумеется, я сразу открыла глаза — я же не герой авантюрного романа, который, очнувшись со связанными руками и подвешенный за ноги над пропастью, все же делает вид, что он все еще без сознания, дабы героически подслушать планы врагов.

Подслушивать было некого, потому что никаких врагов рядом не наблюдалось.

Ах да, было еще и в-пятых. Чертовски хотелось в туалет.

Ладно, будем разбираться с проблемами по мере возможности, раз уж они поступили все разом. Лежу я вроде бы на земляном полу, хорошо, что на мне кожаные куртка и штаны…

Темнота была не абсолютная — какие-то струйки света пробивались через щели между досками, закрывавшими, по-видимому, окно. А, поскольку по голове я получила утром, получается, что провалялась я без сознания не долго, день все еще в разгаре.

Ноги были свободны, кряхтя, я извернулась и встала, чтобы подойти поближе к свету. Мои запястья опутывала какая-то темная лента, подергав руками, я смогла ее довольно сильно растянуть. Можно было бы ее и снять, но тут я решила последовать-таки примеру персонажей романов приключений, и пока не открывать врагу свои возможности.

Ага, если какой-нибудь враг вообще появится!

Такое впечатление, что меня сунули в чулан и заперли, чтобы не мешалась под ногами.

А кому я могла помешать в последнее время?

Не высовывается ли здесь хвост от истории с бульоном? И тогда, возможно, смерть мистрис Робертс тоже вовсе не из-за грибов случилась?

Так, минуточку!

Ведь мистрис Робертс приходила убираться обычно с утра — у нее были все ключи, и наутро она мыла полы, вытирала пыль и приводила в порядок кабинет Норберта, гардероб для клиентов и нашу раздевалку; разделочные столы и плиты повара мыли сами, сразу по окончании работы.

И наш бульонный диверсант был в ресторане с утра.

То есть, уборщица вполне могла впустить кого-то постороннего в ресторан, или же, как вариант, могла сама всыпать нечто несвойственное в размороженный бульон.

Нет, всыпать не могла. Она была, конечно, с крупными тараканами в голове, но абсолютно честная. Скорее, возможен вариант какой-нибудь подруги — мол, ах, дорогая, я хочу посмотреть, где ты работаешь!

Тоже нет, это неестественно выглядит — так может разговаривать светская дама; или даже, скорее, дама, изображающая светскую. А мистрис Робертс работала уборщицей, и подруги у нее были наверняка такие же — женщины среднего возраста, всю жизнь занимавшиеся нелегкой работой.

Но Талина Макдугал что-то сказал про вторую работу — у леди Линнерс, так, кажется? И вот оттуда вполне могут расти корни этой истории.

Все, надо выбираться отсюда. Надо выяснить, кто такая леди Линнерс, и какое отношение она может иметь к испорченному бульону?

Я повернулась спиной к окну и осторожно, чтобы не споткнуться обо что-нибудь, двинулась к противоположной стене. Стена была холодна и шершавая, двери

не наблюдалось. Ведя руками по стене, я пошла вправо — ага, вот и она! Дощатая дверь, пальцами прощупываются щели, но света за ней не видно. И тихо. Похоже, что никакие враги не собираются немедленно лишать меня чего-нибудь дорогого или страшно пытать, чтобы узнать рецепт приготовления десерта «Зеленые аллеи». Более того — похоже, что никаких врагов поблизости нету вообще!

Несерьезно как-то ко мне относятся, даже обидно.

Я избавилась от темных лент, опутывающих руки и размяла пальцы. Так, сперва свет.

— S?ilringa faina!

Неяркий голубой огонек зажегся передо мной. Ах, боги и демоны, как же вовремя ко мне вернулись магические способности! И как же приятно снова не только уметь, но мочь!

При свете я осмотрелась — да, сарай, причем практически совершенно пустой. Только в углу небольшая деревянная тумбочка. Заняться мародерством, что ли? Я дернула дверцу, и она открылась — пыльные тряпки, кипа бумаг — а это надо просмотреть, мало ли! Я сунула бумаги в сумку, которую человеколюбивые налетчики у меня не отобрали. Святая Эрменджильда, да они даже коммуникатор мне оставили! Ну, прямо как дети, честное слово.

Так, а это что, в уголке под тряпками? Коробочка, вроде как для небольшого ювелирного украшения. Внутри кольцо: простой тоненький ободок, серебристый — серебро, платина? И голубой камень в тонкой оправе, размером с ноготь моего мизинца. От кольца отчетливо веет Силой, ура-ура, я и потоки Силы опять чувствую! Коробочку тоже в сумку. Все, в тумбочке остались только тряпки, и больше в сарае ничего нет.

Я повернулась к двери. Ничего, похожего на нормальный дверной замок, не видно — скорее всего, снаружи, как всякий сарай, он закрыт на крючок или щеколду. Ну что ж, участь всякого железа — ржавчина.

— Linyenva asto! — с тихим шуршанием засов осыпался в пыль, и я осторожно открыла дверь. Шарик света нырнул впереди меня в короткий коридорчик, упирающийся еще в одну дверь, сквозь щели которой пробивался дневной свет. От толчка эта дверь открылась, и я выбралась в небольшой заброшенный садик.

Надо, пожалуй, хоть отряхнуться, а то первый же патруль городской стражи меня арестует за бродяжничество. Под старой яблоней, на ветке которой висело одинокое желтое яблоко, стояла бочка, до краев наполненная водой. Я посмотрелась в это импровизированное зеркало, тяжело вздохнула и полезла за носовым платком, хоть лицо протереть, а то так любой гном за рудокопа примет…

Глава 10

Я сорвала яблоко и вышла через покосившуюся калитку на улицу. Ни одной живой души, и тихо, как в лесу перед дождем; куда же это они меня завезли? Неужели в Косой Треугольник?

Косой Треугольник, самый странный район нижнего города, был внезапно, в один день, оставлен всем его населением. Люди и нелюди (а здесь жили, помимо многочисленных хомо, несколько оборотней и пара ассимилировавшихся орков) оставили все недвижимое имущество — дома, сады и огороды, все, что нельзя было погрузить в телегу и увезти, — и ушли. О причинах такого поступка их, разумеется, не один раз спрашивали и городские власти, которым пришлось решать проблему с жильем; и стражники, а затем служба безопасности; и маги, и представители Королевского совета — но все они, как один, не произнесли ни слова о том, что именно они оставили за спиной.