Кастрюлька с неприятностями СИ)
Шрифт:
Когда на экране коммуникатора появилось несколько помятое лицо Дэна, я на всякий случай отодвинулась от аппарата. Давно я его не видела таким злым.
— Ну и?..
— Проблемы у нас. Делиньяк сообщил, что на новой территории труп. Я не стала вызывать городскую стражу, позвонила тебе.
— Погоди, сейчас.
Экран какое-то время оставался затемненным, после чего Дэн появился уже умытым и хотя бы в футболке.
— Я за тобой заеду, — сказал он. — Одна не ходи.
— Ну, раз он уже труп, то мне точно спешить некуда.
Я успела
Тело было… убедительно мертвым. Никак не мог оказаться живым человек, грудь которого была насквозь пробита металлической трубой, из каких строят леса. Меня замутило, и я отвернулась. Как бы ни был мне несимпатичен Ханкрай, такого я ему точно не желала.
— Похоже, он упал с лесов и напоролся на трубу, — предположил Норберт.
— Ага, чисто случайно, и восемь раз подряд, — пробормотала я, и поплотнее закуталась в плащ. И чего я сюда притащилась? Сидела бы дома, под теплым одеялом.
— Не похоже, — Дэн проигнорировал мой бубнеж, и отвечал Норберту. — У него разбит затылок, а если он упал так, как лежит, затылок вообще не должен был пострадать. Я думаю, его ударили по голове, и не очень умело сымитировали несчастный случай.
— Вот когда пожалеешь о том, что некромантия у нас запрещена законодательно… — вздохнул Норберт. — Погодите-ка, а где наш призрак?
Делиньяк материализовался рядом с Норбертом и без сожаления посмотрел на тело.
— Я здесь, разумеется.
— Маркиз, вы что-нибудь видели? Что здесь происходило?
— Видел, конечно. Но, боюсь, это ничего не даст. Двое рабочих сидели вот здесь, — он показал на ступени лестницы, — и разговаривали. Я, признаться, не очень их одного от другого отличаю, в мое время орков в Люнденвике не было. А в этой бригаде больше половины таких, орки и полуорки. Потом один из них отвернулся, самокрутку раскуривал, а второй подобрал трубу, ну, и… Все так, как вы, майор, и описали. Потом он спрыгнул с лесов и ушел через калитку.
— Интересно, а что рабочие делали здесь ночью? — спросила я. — Они заканчивают в шесть, потом слишком темно для наружных работ.
— Интересно. И об этом тоже спросим прораба, — ответил Дэн.
— Бессмысленно. Прораб скажет, что ничего не знает, а все рабочие будут делать вид, что не говорят на всеобщем. Да, кстати! Этот Ханкрай вчера и позавчера все крутился возле черного хода. То ли замок разглядывал, то ли что…
— Придется менять бригаду, — вздохнул Норберт.
— Давай не будем рисковать, а? — попросила я. — Давай я в понедельник расспрошу в банке, может, в Люнденвике есть их, подгорная бригада рабочих? Дороже, конечно, будет, но уж от гномов-то точно можно не ждать неожиданностей?
Вопрос отслеживания финансовых операций я хотела обсудить с Вальдруном. В конце концов, кому знать все о деньгах, если не генеральному инспектору казначейства его величества? Главное, чтобы этот самый инспектор появился, наконец, в поле зрения.
Инспектор не подвел, и тем же вечером на экране моего коммуникатора я увидела его лицо. На сей раз он явно успел отдохнуть после приезда, и выглядел так, что я аж застонала мысленно.
— Когда ты освободишься? — спросил он.
— Вообще я обычно ухожу часа в три ночи…
— О, нет, столько я не вытерплю!
— Но сегодня, ради твоего возвращения, уйду пораньше. Ты сможешь меня встретить около полуночи?
— Дорогая, — засмеялся он — Вообще-то я уже в зале и жду тебя здесь!
Глава 31
— Деньги всегда оставляют следы, — Джек был чертовски убедителен. — Даже если счет заведен на липовое имя и по фальшивым документам, а деньги туда поступают через пять промежуточных пунктов — все равно. Любые деньги оставляют следы. Просто нужно уметь их искать.
Он сделал глоток копченой ячменной аквавиты, вытянул ноги к камину и сунул в рот рулетик из бекона с черносливом.
— Ты умеешь? — спросила я, в точности повторяя его действия.
— Умею. Думаю, что я умею это очень хорошо. Что бы ты хотела, чтобы я нашел? Потому что за такой ужин я готов буду найти даже компромат на своего непосредственного начальника.
Я понимающе хмыкнула.
Непосредственный начальником графа Вальдруна, то есть, главой казначейства, был герцог Уоллас, кузен его величества, имевший только две привязанности — деньги и большие деньги. При этом, как говорили, его невозможно было подкупить, потому что уже несколько сот лет герцогство Уоллас являлось самым большим землевладением в Бритвальде, и были герцоги богаче самого короля. Прозвище герцога было Костяная Рука; он был много лет женат на первой красавице двора, полуэльфийке, и их трое детей заслуженно пользовались любовью и уважением ровесников.
Так что компромата на него в природе не существовало.
— Мне нужно найти историю платежей одной дамы, пакостившей «Оленьему рогу» и срочно уехавшей в Спанью.
— Хм. Спанья. Старые семьи финансистов и старые банки с традициями.
— А что, у нас по-другому?
— У нас банковские дела ведут гномы в первую очередь. А в Спанье все финансовые потоки в руках трех больших аристократических семей — Сели, Медина и Вальдепеньяс. И они даже счет не откроют выскочке ниоткуда.
— Несмотря на то, что такого выскочку не выдадут соседям, даже по самым серьезным обвинениям?
— Именно. То есть, уехать в Спанью легко, но вот жить там чужаку весьма затруднительно.
— А она не могла вести дела через какую-то другую страну? Ну, не знаю, где там у нас налоговый рай? Аллигаторовы острова?
— Следы остаются всегда. — Он выпрямился. Сейчас это был совсем другой человек, не тот, кто так нежно меня целовал всего полчаса назад. Жестокий, пожалуй, даже страшноватый. Я бы не хотела с таким столкнуться на его поле. — Дай мне данные.
— Вот, — я протянула свой коммуникатор, куда Дэн загрузил всю имеющуюся у нас информацию в баронессе Макмердок.