Катала
Шрифт:
– Поисковикам дан отбой. Вышли за пределы атмосферы в открытый космос.
– Ну у тебя и зрение!
– На том и стоим.
– А у тебя другой одежки нет? – спросила Иллена, пытаясь закатать рукава, чтобы они не перекрывали кисти рук. Куртка ей была велика, а из-под нее еще выглядывала порванная юбка. Выглядела она в этом ансамбле довольно забавно.
– «Юбку новую порвали и подбили левый глаз, не ругай меня, мамаша, это было в первый раз», – весело пропел я, помогая закатать ей рукава.
– Ща сам у меня в глаз получишь!
– Ну вот, опять на мое величество покушаются.
– Так есть другая одежда?
– Нет. Женскими тряпками обзавестись не удосужился.
– Жаль, –
– Это подданные должны заботиться о своем короле, – наставительно сказал я. – Лелеять его и холить.
– Не заслужил пока. Как думаешь, эта планета обитаема?
– Надеюсь. Климат, атмосфера, гравитация – все идеально. Вот только солнышко садится очень медленно. Не кратно биоэталону хомо сапиенс, но все равно кто-нибудь здесь наверняка есть.
Со стороны реки раздались довольно подозрительные звуки. Словно по ней плыло что-то неуклюжее, громоздкое, ритмично шлепая тяжелыми ластами по воде.
– Кратность? Биоэталон?
Недоуменное выражение на личике девчонки сообщило мне, что она была не в курсе таких простых понятий. Ну что ж, постараемся пояснить. Все равно надо как-то время коротать. Судя по звукам, до чудища еще километра два-три. Успею целую лекцию прочесть. Обзор реки с этой позиции из кустиков прекрасный, а вот нас в этой зеленке заметить трудно. Так что мы пока в относительной безопасности. Я пристроил свое седалище на землю, выбрав позицию так, чтоб в просвете кустов была видна река, и жестом предложил брату с сестричкой пристраиваться рядом. Те возражать не стали.
– Вы ведь знаете, что для расселения хомо сапиенс подбираются планеты приблизительно с двадцатипятичасовым суточным циклом?
– Конечно, знаем, – пожал плечами Энди. – Только эти циклы отличаются от эталонного где-то в районе плюс-минус час.
– А откуда это пошло, знаете? Что стало эталоном?
Контрабандист пожал плечами.
– Может, с нашей прародины? Есть версия, что наши предки – выходцы с Земли.
– Той, которая в Первую Галактическую войну сгорела? – заинтересовалась Иллена.
– В этом измерении – да, – кивнул я. – Но, раз уж об этом зашла речь, то позволю себе сделать уточнение: суточный цикл Земли составлял двадцать четыре часа, а не двадцать пять.
– Да полно тебе! – фыркнула девчонка.
– Быть того не может!
– Точно вам говорю. Сейчас я вам дам общеобразовательный курс по этому вопросу, и вы все поймете.
– А у нас есть время на лекции? – осторожно спросил Энди.
Однако зауважал. В лоб не возражает. Начинает понимать, что все, что я делаю, делаю неспроста.
– Минут пятнадцать спокойной жизни гарантирую, – успокоил я его.
– А потом?
– А потом по обстоятельствам. Так вот, однажды на Земле ученые, занимающиеся исследованием биоритмов человека, провели один забавный эксперимент. Это было еще в те незапамятные времена, когда человечество только начинало выходить в космос. Ученые отобрали сотню добровольцев в возрасте от двадцати пяти до тридцати пяти лет, здоровых ребят и девчат, и полностью изолировали их от внешней среды. Поместили в некое подобие роскошных одиночных камер. Там было у них все: книги, видеоигры, в холодильниках всегда море продуктов, не было только телефонов, телевидения, а также окон и дверей, чтобы они не могли определить, день сейчас на дворе или ночь. Разумеется, за ними наблюдали через видеокамеры и все данные тщательно фиксировали. Результаты этого эксперимента научное сообщество шокировали. Через пару дней биоритмы всех испытуемых претерпели забавную метаморфозу. Их суточный цикл изменился. Разумеется, это произошло не синхронно, определенный
– Ого! Так наши предки с Марса? Но за шестьдесят тысяч лет человек обязан был приспособиться к новому ритму жизни! – воскликнула Иллена.
– Что значит шестьдесят тысяч лет по сравнению с миллионами лет эволюции? Как только условия окружающей среды изменились, организмы тут же вернулись к естественному для них ритму жизни. Вот поэтому одним из главных параметров при выборе планет, пригодных для постоянного места жительства хомо сапиенс, был ее период обращения вокруг своей оси. Он должен быть кратным двадцати пяти часам с коэффициентом ноль пять, один или два, плюс-минус один час в ту или другую сторону. Это позволяло врожденным биоритмам человека подстроиться к естественному ритму планеты и не впадать в депрессию – главного врага всех первых поселенцев в период колонизации планет. Немало таких колоний сами собой увяли, пока уже современные ученые не разобрались, в чем дело.
– Любопытно, – пробормотал Энди.
– Слушай, откуда ты все это знаешь? – возмутилась Иллена.
– Перед вами великий медиум! – с пафосом сказал я. – Читаю прошлое, как открытую книгу.
– А будущее? – заинтересовалась Иллена.
Она что, и впрямь поверила, что я медиум?
– Да, что нас ждет в будущем? – оживился Энди.
И этот туда же. Кажется, я перестарался.
– С будущим проблема. Далеко заглядывать не могу.
– Хотя бы в ближайшее будущее загляни.
Вот ведь блондинка!
– Ну вы даете, братцы-кролики. Сами, что ль, не слышите? Будущее к нам уже плывет. Большое, неповоротливое, фырчит и ластами по воде стучит.
«Братцы-кролики» прислушались.
– Ой! И правда! – всполошилась Иллена.
– Надо тикать! – взметнулся Энди.
– Всем сидеть! – строго сказал я. – Такие чушки на земле неповоротливые. В случае чего всегда успеем удрать.
– А зачем ждать? – нервно спросила девушка.
– Жрать хочу, – пояснил я. – Вдруг оно съедобное?
Энди плюхнулся назад на землю и начал ржать.
– Ли, будет в мужья набиваться – не вздумай! У него желудок на первом месте. Такого проще убить, чем прокормить.
– Сутки с ним всего знакома, а он за это время так сумел меня достать, что я теперь из принципа его на себе женю. По пятам за ним буду ходить и изводить. Куда он, туда и я. Даже если ему до ветру потребуется…
– Полагаешь, в моем дворце удобства будут через дорогу?
Боже, как они ржали! Славная у меня все-таки подобралась команда. Пришлось их даже успокаивать.