Каталина

Моэм Сомерсет Уильям

— Не сердись, любовь моя. Разве ты не видишь, где мы? У церкви.

Диего, нахмурившись, оглянулся. Действительно, лошадь остановилась прямо у церкви, расположенной на самой окраине деревни.

— Ну и что?

— Аббатиса заставила меня обещать ей, что мы обвенчаемся в первой же церкви. Она перед нами.

— Мы еще успеем это сделать, — пробурчал Диего, вонзая шпоры в бока лошади. В следующее мгновение они взлетели в воздух, сброшенные разъяренным животным, но, к счастью, приземлились в копну сена и не пострадали.

Как

раз в этот момент из церкви вышел священник, отслуживший мессу, и поспешил к ним на помощь. Они вылезли из копны и стряхнули с себя сено.

— Вам повезло, — убедившись, что все в порядке, сказал священник, низенький краснолицый толстяк. — Еще немного, и вы оказались бы в моем амбаре.

— Провидению было угодно, чтобы это случилось у дверей церкви, — ответила Каталина, — ибо мы ищем священника, чтобы он обвенчал нас.

Диего хмуро взглянул на нее, но промолчал.

— Обвенчал вас? — воскликнул священник. — Но вы не мои прихожане. Я вижу вас впервые в жизни. Разумеется, я не стану этого делать. Я ничего не ел со вчерашнего ужина и сейчас иду домой, чтобы хоть немного перекусить.

— Пожалуйста, подождите, святой отец. — Каталина повернулась к ним спиной, быстро достала из-под юбки золотой и с улыбкой протянула его священнику. Тот покраснел еще больше.

— Но кто вы? — с сомнением спросил он. — Почему вы хотите обвенчаться в незнакомом месте и в такой спешке?

— Пожалейте юных влюбленных, святой отец. Мы убежали из Кастель Родригеса, потому что мой отец хотел выдать меня за богатого старика, а этого юношу, моего возлюбленного, собирались женить на женщине, у которой нет ни одного зуба и остался только один глаз. — Для большей убедительности она вложила сверкающую монету в руку священника.

— Какая трогательная история, — вздохнул тот, убирая монету в карман. — Я едва сдерживаю слезы.

— Обвенчав нас, вы не только сделаете доброе дело, но и спасете две души от совершения смертного греха.

— Идите за мной, — священник повернулся и направился к церкви. — Пепе! — крикнул он с порога.

— Чего еще? — последовал ответ.

— Иди сюда, ленивый мерзавец.

Из придела вышел мужчина со щеткой в руке.

— Почему вы не даете мне спокойно подмести пол? — проворчал он. — Мало того, что мне платят жалкие гроши, так еще и дергают каждую минуту. Когда я доберусь до своего поля, если вы все время отрываете меня от работы.

— Придержи язык, сукин ты сын. Я собираюсь обвенчать этих молодых людей. Ой, нужны два свидетеля, — священник взглянул на Каталину. — Придется вам подождать, пока этот пьяница приведет кого-нибудь из деревни.

— Я буду вторым свидетелем, — раздался женский голос.

Все обернулись и увидели подходящую к ним женщину в синем плаще. Широкий белый шарф покрывал ее волосы. Священник удивленно оглядел ее с ног до головы, так

как во время мессы в церкви не было ни души, и нетерпеливо пожал плечами.

— Очень хорошо. Тогда приступим к делу. Мне давно пора завтракать.

При виде незнакомки Каталина вздрогнула и сжала руку Диего, а та с улыбкой поднесла палец к губам, призывая девушку к молчанию. Спустя несколько минут Каталину Перес и Диего Мартинеса соединили нерушимые узы брака. Они прошли в ризницу, и священник записал в церковную книгу фамилии новобрачных и их родителей. Затем ризничий написал свое имя.

— Это все, на что он способен, — вздохнул священник. — И мне потребовалось шесть месяцев, чтобы научить его такой малости. Теперь ваша очередь, мадам.

Он обмакнул перо в чернила и протянул его незнакомке.

— Я не умею писать, — ответила женщина.

— Тогда поставьте крест, а я напишу ваше имя. Женщина взяла перо и поставила в книге крест. Каталина, с бьющимся сердцем, не отрывала от нее глаз.

— Я не смогу записать ваше имя, если вы мне его не скажете, — буркнул священник.

— Мария, дочь пастуха Иоахима, — ответила незнакомка.

Священник сделал запись и облегченно вздохнул.

— Ну вот и все. Теперь я могу поесть.

Все, кроме ризничего, оставшегося дометать пол, вышли из церкви. Но врожденная вежливость испанца не позволила священнику сразу распрощаться с молодоженами.

— Я сочту за честь, если вы соблаговолите посетить мое скромное жилище и разделить со мной трапезу, которую, по бедности своей, я могу себе позволить.

Каталина, получившая хорошее воспитание, понимала, что подобное любезное предложение следует с благодарностью отклонить, но Диего так проголодался, что не дал ей открыть рта.

— Сеньор, ни я, ни моя жена не ели со вчерашнего дня, и, как ни скудна ваша еда, нам она покажется заморским лакомством.

Священник молча провел их в маленькую комнату, служащую молельней, столовой и кабинетом, поставил на стол хлеб, овечий сыр, вино, блюдо с черными оливками, отрезал четыре ломтя и налил четыре стаканчика, вырезанных из бычьих рогов. Он с жадностью принялся за еду, и Диего с Каталиной последовали его примеру. Священник потянулся за оливкой и тут заметил, что незнакомка ничего не ест.

— Прошу вас, мадам, кушайте, — сказал он. — Это простая еда, но больше я ничего не могу вам предложить.

Она взглянула на вино и хлеб и с грустной улыбкой покачала головой.

— Я съем оливку.

В этот момент в комнату ворвался ризничий.

— Сеньор, сеньор, — возбужденно вскричал он, — у нас украли пресвятую деву.

— Я не глухой, старый осел, — оборвал его священник. — Ради бога, объясни, что произошло?

— Я говорю, у нас украли пресвятую деву. Я вошел в придел и увидел, что пьедестал, на котором она стояла, пуст.