Шрифт:
Одиночество – дьявольская черта,
За которой все холодно и сурово,
Одиночество – горькая пустота,
Тишина… И вокруг ничего живого…
Эдуард Асадов
Хмурое весеннее утро с трудом разгоняло темноту за витринами магазина. Игорь, поднявшись с жёсткой кушетки в подсобке, обошёл торговый зал, зевнул и потянулся. Понедельник. Для кого-то неласковый, самый тяжёлый в неделе, когда после двух выходных приходится опять вставать к станку или садиться за клавиатуру компьютера, а впереди ещё целых пять или шесть дней работы.А Игорь сейчас дождётся менеджера и домой, отсыпаться после дежурства. Вот уже год, как он устроился работать ночным сторожем в этом магазине после того, как уволился по сокращению и два года перебивался случайными заработками. Платили, конечно, не ахти, но работа спокойная и на кусок хлеба хватает. И даже, иногда, с маслом.
За стеклом пьяной походкой прошёл какой-то мужик. Во, набрался с утра пораньше. Тоже не на работу, наверное. Что же он там такое отмечал-то? Вдали истошно кто-то закричал. Крик перешёл на визг и прекратился. Раздался грохот врезающейся в препятствие машины и долгий пронзительный сигнал замкнувшего клаксона. Звук сиреныскорой помощи на какое-то время перекрыл другие звуки, потом опять раздались крики и топот бегущих людей. Магазин находился в глубине двора, поэтому разглядеть, что делается на дороге, Игорь не мог. А покинуть помещение магазина не имел права, да и не было такого желания. За окном совсем рассвело, а менеджера всё не было. Странно, Алексей обычно никогда не опаздывает.
Алексей, наконец, пришёл. Но, лучше бы не приходил. Менеджер стоял у самой витрины и смотрел своими страшными глазами так, что у Игоря в желудке разрастался ледяной ком.
– И тебя я ждал почти полдня? – риторически поинтересовался он у психа. – Да лучше бы ты совсем не приходил. Нервная система целее была бы.
Алексей, словно поняв, что обращаются к нему, стал активнее тыкаться в стекло. И что теперь делать? И ладно бы только менеджер с ума сошёл. Вон, неподалёку таким же пьяным спотыкающимся шагом прогуливается бабулька, имеющая привычку с самого утра приходить за хлебом и молоком. А это алкаш с соседнего дома, часто прибегавший по ночам за бутылкой дешёвой палёной водки. Этой ночью, кстати, тоже прибегал. Да-да, имел по ночам такой нелегальный заработок Игорь, принося на дежурство как раз на такой случай в спортивной сумке пять-шесть бутылок водки, которую разливал по бутылкам сосед. Он разбадяживал спирт, который приобретал где-то за сущие копейки. А что, алкашам нравилось, а Игорю копейка лишняя. И пока никто не отравился. Но сейчас алкашу водка явно была не нужна. Его пёрло от чего-то другого. И пёрло не по-детски, судя по тому, как он набросился на деда–спортсмена, совершавшего свою утреннюю пробежку и буквально порвал его своими гнилыми зубами.
И что теперь делать? С такими соседями не то, что домой, через двор не прорвёшься. И полицию не дозваться. 102 все время занято было, а потом и вообще мобильная связь накрылась. Игорь прошёлся по помещениям магазина в поисках чего-то, хоть мало-мальски похожего на оружие. Удалось найти в подсобке швабру, щётку на длинной пластиковой ручке и старый нож. Жалко, что никто в подсобке автоматов не держит. Ну, как говорится, и то мясо. Отломал щётку и при помощи скотча примотал к пластиковой ручке нож. Получилось что-то вроде копья, лёгкого и, хочется надеяться, опасного.
Теперь можно и домой попытаться добраться. По примеру предков-неандертальцев, немного пригнувшись, Игорь вышел из магазина и, подперев дверь валяющимся здесь же камнем и выставив впереди себя копьё, направился к выходу из двора. Бабулька и алкаш тут же потянулись в его сторону. Игорь уверенно встретил противника, и смело нанёс удар копьём в грудь алкаша. Неожиданно пластмассовая ручка от щётки треснула и согнулась под углом в девяноста градусов. Игорь заорал от ужаса и рванул назад. Ещё долго он стоял, не в силах успокоить рвущееся наружу сердце, прижавшись к двери. Наконец, успокоившись, Игорь с недоумением увидел, что до сих пор сжимает в руках своё сломанное копьё. Ну, хоть нож не потерял.
Несмотря на нервную обстановку, решил, всё-таки, подкрепиться. Выбрал на стеллажах растворимую китайскую лапшу быстрого приготовления, взял пятилитровую баклажку воды и направился в подсобку. Чайник закипел быстро и, спустя десять минут, он уже жевал куриный суп с нарезанными туда кусочками колбаски. А получилось вкусно. После обеда, заварив свежего чая, Игорь стал думать. А думать было над чем. Сидеть, конечно, в этом магазине было комфортно. Всё-таки неплохой запас еды и воды. А это многого стоит. Но одному как-то не очень. Хоть бы людей каких нормальных найти. Но, похоже, на гордое звание компаньонов претендуют только эти психи на улице. А это Игоря совсем не привлекало. До вечера так ничего и не надумалось. Пришлось опять оставаться ночевать.
Ночью Игорь проснулся от звона разбитого стекла. По стеклянному крошеву кто-то прошёлся. Парень сначала обрадовался, думая, что это кто-нибудь из выживших местных жителей припёрся сюда на мародёрку и бросился к двери, но неровные шаги и еле слышное мычание поставили большой крест на его ожиданиях. Так Игорь и просидел до утра в обнимку со шваброй, трясясь от страха и замирая каждый раз, когда шаги приближались к подсобке. Ближе к утру шаги стихли и, когда уже рассвело, он вышел в торговый зал. А ночной гость насвинячил порядочно. Крупы с полок были сброшены на пол и перемешались с макаронными изделиями. Пакеты с соками раздавлены подошвами неслабых таких ботинок. А вот и хозяин этих ботинок, топчется неподалёку с пакетом чипсов в руках. Помнит, видимо, что там съедобное, но как открыть – мозгов уже не хватает. А здоровый бугай! Игорь его вспомнил. Качок, помешанный на здоровье. Всегда покупал только кефир, молоко и хлеб. Вадиком зовут, кажется. Увидев Игоря, Вадик что-то просипел и заторопился навстречу. Вот, чёрт! И что теперь делать? Ничего не предпринимать, он жить здесь останется. А это очень плохо. Игорь взял наперевес швабру и упёр её рабочий конец с перекладиной в грудь качка. Бугай вытянул вперёд руки и подался вперёд. Да уж. Так единоборство не выиграть. Тупая сила всегда победит. Игорь стал давить на грудь рывками, отпуская и вновь, как с разгона нанося удары в грудь. А хитрость сработала! Бугай, под действием импульсного воздействия отшатывался и был вынужден делать шаг назад. Вот так, постепенно, Игорь добился того, чтобы Вадик, наконец, дошёл, пятясь до витрины, там споткнулся о низкую раму и загремел наружу. Не теряя времени, Игорёк схватил стол и, повернув на бок, столешницей закрыл проём в витрине. До того, как с той стороны стола донеслось копошение, он успел надёжно подпереть стол и осматривался, откуда ещё ожидать нападения. В принципе, голову ломать особо не о чём. Ещё две витрины только и ждали своего часа. Хорошо ещё, что качок был тупой и ломился именно туда, откуда его выперли. Стол сотрясался, но оборону держал стойко. Пора подумать и об остальных стёклах. Окончательно доломав несколько стеллажей, получившимися щитами Игорь стал заделывать оставшиеся витрины. Услышав возню, в стекло с той стороны ткнулась бабушка, которая всегда прогуливала по утрам неподалёку свою беспородную и страшно брехливую собачонку. Собачонки со старушкой не оказалось. Видимо псинке совсем не улыбалось больше гулять с ополоумевшей хозяйкой. Однако, бабушку это уже не расстраивало, её больше интересовало пространство внутри магазина. Быстро заделав все витрины, он, проверив устойчивость созданных конструкций, поспешно удалился в подсобку. Там было как-то спокойней. Дверь, хоть и не сильно крепкая, но всё же, внушала доверие. Да и решётка на окне тоже успокаивала. Задняя дверь была вообще железной, одно плохо, за ней, в переулке, топтались два таких же придурка достаточно злобного вида. А тоскливо! Выть хочется.
В торговом зале кто-то опять сильно ткнулся в щиты, закрывающие витрины. Взяв швабру наперевес, Игорь выбрался из подсобки и осмотрел свои конструкции. А сделано на совесть! Хоть это успокаивает. Было слышно, как кто-то проехал по улице, но возможности подать сигнал не было. Игорь немного повыл, от чего кто-то ткнулся в окно подсобки. Пришлось затаиться и подождать, пока за окном успокоятся.
Просто сидеть надоело и, чтобы хоть чем-то себя занять, решил рассортировать продукты, волей судьбы, оставшиеся в его распоряжении. В первую очередь нужно было убрать всё, что валялось на полу. Этот долбанный бугай столько продуктов перепортил! Не обращая внимания на периодические толчки в щиты, он взял более, менее, целую коробку и, изуродованной им же ещё вчера щёткой без ручки, принялся сметать макаронные изделия и крупы, по которым топтался Вадик. С точки зрения обычного обывателя, продукт был безнадёжно испорчен. Но, ведь, это только с точки зрения обычного обывателя. А кто его знает, какие времена настают и сколько ему здесь сидеть. Может, и эта растоптанная труха в дело пойдёт. Потом очередь дошла и до помятых консервных банок. Эти решил съесть первым делом. Ну и рассортировал: консервированные овощи в одну сторону, рыбные консервы – в другую, мясные – в третью. Жалко было, конечно, помидоры и огурцы в стеклянных банках. Очень уж Игорь любил их. Особенно помидоры. Да и маринад вкусный. А этот бугай почти все побил.
Потом, пообедав, принялся за целые продукты. Провозился до вечера, раскладывая всё отдельно по коробкам и относя в подсобку. Намаялся сильно, что только радовало. Оставался ещё шкаф-холодильник с напитками и небольшое складское помещение, которое решил вскрыть завтра. Впервые за два дня подумал о водке. Той, соседской, разбадяженной, оставалось ещё пара бутылок. Открыл и стал пить, закусывая маринованными помидорами, вылавливая их пальцами и запивая маринадом прямо из чудом уцелевшей банки. Водочка пошла неплохо, Игоря повело, и он выключился.
Проснулся утром и только тут понял, чем палёная водка отличается от настоящей. Голову ломило так, словно кто-то зажал её в тиски и медленно сжимал. Шевелиться было больно и сильно тошнило. Из последних сил Игорь пробрался в зал к холодильнику с напитками и, отвергнув пиво, взял бутылку с газированной минералкой. Потом вернулся в подсобку и завалился на топчан, изредка прикладываясь к бутылке. К обеду полегчало и, даже, удалось покушать. После обеда вышел в торговый зал, чтобы оглядеться и посмотреть, не изменилось ли чего на улице. Приставил к витрине стул и, забравшись на него, заглянул поверх щитов. На улице, в принципе, ничего не изменилось, только психи растеклись по территории. Но выйти было всё так же проблематично. Что ж вам надо-то? Домой бы уже шли.