Катерина
Шрифт:
Киртанова осторожно подошла к Кате:
– Голубушка, – потрепала ее за плечо, – просыпайся, поговорить надобно.
– М-м? – приоткрыла глаза.
– Мы тут с Семеном Владимировичем посовещались и вот, что решили, – женщина прогнала кошку и села на место той. – Хотим уберечь тебя от супостата заграничного.
– И как же? – подскочила Катя.
– Есть у нас родственники в Галиче. Они бы приютили тебя. Одна беда, дорога больно дальняя. Сегодня утром Семен Владимирович отправил посыльного, доберется он до них через два дня. Но ты не переживай, – взяла ее за руки. – Поедешь в любом случае, они ко времени твоего прибытия
– Согласна, конечно, согласна, – и кинулась в объятия. – Хоть на край света, лишь бы подальше от него.
– Вот и хорошо. Теперь, главное не мельтеши. Веди себя спокойно, виду не подавай. Поняла?
– Но это получается, когда мне выезжать надобно?
– Сегодня ночью.
Девушка не верила своим ушам и в то же время радовалась всем сердцем и душой. Счастье-то какое! Вырваться из лап изверга! И пусть придется покинуть отчий дом, все равно там житья нет.
К полудню она воротилась домой, подала дяде обед, прочитала переданное им письмо, но, как случилось бы раньше, не расстроилась. Даже на радостях записала в книжечку имена, кого бы хотела пригласить на свадьбу, в нехитрый список вошла чета Киртановых и подруга Стеша с женихом.
– Отрадно видеть столь хорошее настроение, – расплылся в улыбке Мокий Филиппович, – а то все в грустях и печалях.
– Мне намедни совет хороший дали, дядюшка. Надобно смириться, а за смирением придет и успокоение.
– Кто же этот мудрый человек? – искренне восхитился мужчина.
– Мисс Митчел, экономка графа.
– А я сразу понял, очень умная и дальновидная дама.
После обеда девушка заперлась у себя в комнате и приступила к сборам. Побросала в саквояж самое необходимое – пару домашних платьев, исподнее и кое-какие предметы туалета, ну и немного денег, скопленных втайне от дяди, отец Катерины имел привычку держать наличность в разных местах, о чем Мокию Филипповичу знать было совсем необязательно.
По уговору с Лидией Васильевной Катерина должна была уйти из дома якобы на вечерний променад с подругой, где бы их сопровождал жених Стеши. А на деле Катя встретилась бы с Семеном Владимировичем и уж с ним доехала до окраины села, где пересела в карету.
К побегу все было готово, но в пять вечера вдруг в двери постучались. На пороге стоял посыльный из самого Архангельска с большим коробом.
– Платье для Катерины Петровны Аксеновой, – отрапортовал мужчина.
– Благодарю, – девушка приняла посылку.
Она занесла короб в дом, только вот распаковывать совсем не хотелось, но тут дядя подсуетился:
– Примерить надобно, Катенька. А то мало ли, церемония-то уже завтра.
– Хорошо, я немедля поднимусь к себе и примерю.
Однако Катя не стала надевать платье, лишь вытащила его из короба, расправила и бросила на кровать. Тончайший атлас мягко переливался, изящные кружева и легкая драпировка превратили наряд в настоящий шедевр швейного мастерства. Пару минут Катерина полюбовалась платьем, после чего взяла в руки саквояж, открыла окно и сбросила сумку.
Когда девушка спустилась вниз, дядя лишь справился о том, пришлось ли платье впору, а получив положительный ответ, удалился в залу с газетой в руках, на ходу пожелав племяннице хорошей прогулки.
Катя накинула бурнус, прихватила кроличью муфту, а перед выходом еще раз огляделась. Сердце защемило, все-таки родной дом, здесь она родилась, здесь росла. Вернется ли когда-нибудь? И что ее ждет впереди? Но время поджимало, потому она встрепенулась и поспешила на улицу.
В паре верст от ворот уже дожидалась бричка Семена Владимировича, мужчина помог Катерине сесть, после вскочил на облучок, и повозка тронулась, благо, катилась тихо, почти бесшумно, все ж недаром Киртанов щедро смазал колеса дёгтем. До окраины добрались быстро, а там на широкой дороге стояла просторная карета с четверкой вороных.
– Готова, Катенька? – Семен Владимирович проводил девушку до кареты.
– Даже не знаю, – бедняжку аж трясло ото всего происходящего.
– Ты уж не переживай, все будет хорошо, – поцеловал ее в лоб. – Миша доставит с ветерком. Служит он мне много лет, верить ему можно. А как доберетесь, Демьян нам отпишется. Вот записка, – достал из кармана конверт, – тут я все изложил в подробностях. И сама прочитай, и не забудь Демьяну Кирилловичу передать. Ах, да, – вынул из кармана кожаный кошелек, – это деньги на первое время. Легкого тебе пути, голубушка.
– Спасибо, – обняла его крепко девушка, – век благодарна буду.
– Давай, давай… поторопись. Время не ждет.
Когда Катя скрылась в карете, Киртанов подошел к кучеру:
– Гляди мне, головой отвечаешь за нее. Девочку чтоб передал строго из рук в руки. Демьяна-то помнишь?
– Обижаете, Семен Владимирович. Все сделаю как должно.
– Ну, тогда с Богом.
И карета покатилась по дороге, а через пару минут уж скрылась во мраке ночи.
Девушка сидела какое-то время в оцепененье, сердце колотилось как сумасшедшее, руки дрожали. Не верилось ей во все происходящее, вот только утром сидела за столом у Киртановых, плакалась по судьбе своей несчастной, а сейчас едет прочь из села. Но скоро Катя пришла в чувства, легкая тряска, лязг упряжи, топот копыт успокоили, позволили расслабиться. Теперь-то граф не доберется до нее… пусть ищет себе другую куклу, чтобы потешаться и стращать.
От перенапряженья Катя не заметила, как задремала. Однако через минут десять пришлось проснуться, повозка вдруг остановилась, а после так вообще пошла на разворот. Девушка тогда выглянула в окошко:
– А почему мы развернулись? – крикнула кучеру.
– Дорогу дерево перекрыло, сударыня, – раздалось из темноты. – Поедем в объезд. Не волнуйтесь, успеть на паром должны вовремя.
Что ж, в объезд, так в объезд. Катерина прислонилась головой к стенке, закуталась в бурнус и снова задремала. Снились ей, то летние гуляния с подружкой у реки, то праздничная ярмарка, где прохаживалась она с семьей. И так хорошо было, тепло… но вот, чей-то голос зазвучал в голове:
– Барыня! Просыпайтесь, прибыли.
– Что, уже? – нехотя открыла глаза.
– Уже, уже…
Но когда Катерина полностью отошла ото сна, увидела перед собой совсем не кучера Мишу. Напротив сидел бородатый мужик с кольцом в ухе. Спустя пару минут она узнала в дядьке извозчика графа, тогда-то и похолодело все внутри.
– Вы?
– Да, барыня… я, – кивнул тот с ехидной ухмылкой. – Пожалуйте наружу, вас давно уж ждут.
Катя с замиранием сердца вышла и оказалась у лестницы, что вела в дом графа. А на пятой ступеньке стоял сам хозяин с заложенными за спину руками. Он смотрел на девушку с еле заметной усмешкой.