Катилось колечко на снежное крылечко

Кускова Алина

«Спасибо, Серж. По вашей фотографии видно, что с физическими данными у вас все в порядке. С подругой все хорошо. Она только губы обветрила».

Сергей улыбнулся и подумал, есть же хорошие девчонки! И отчего ему не повезло влюбиться в такую Аллу?! Возможно, еще не поздно? Если он сумеет вырвать из сердца колючку Наташу, то такая милая Аллочка, переживающая по поводу подруги, что говорит о ее бескорыстной доброте и кротком характере, станет его спутницей жизни. Как того хочет отец. Сам он пока ничего не хочет. Разве что… Разве что немного с ней попереписываться. Это как со случайным попутчиком поговорить откровенно, вывернув душу наизнанку, после чего разойтись в разные стороны и больше никогда не видеться.

— Наташа, ты чего не идешь ужинать?!

— Сейчас, мам, я тут с твоим Сержем переписываюсь!

— Что ты говоришь? — всплеснула руками Ольга Николаевна, показываясь в комнате. — И как?

— С переменным успехом, — подмигнула ей Наташа. — Он рассказывает мне о такой стерве! Я догадываюсь, что он в нее влюблен, а она не отвечает на его чувства. Смотри…

«…половину дня сегодня выбирал для нее елку. Привез, поставил, игрушки нашел, а она даже спасибо не сказала! Другие сказали, но ведь другие не считаются…»

— Вот злыдня какая, — поддержала дочь Ольга Николаевна. — Язык у нее, что ли, отвалится «спасибо» хорошему парню сказать?!

— И не говори, мам. Есть же такие идиотки на свете! Он для нее елку полдня выбирал, а она с таким равнодушием отреагировала.

— Видишь, а ты не верила, что на сайте знакомств можно хорошего парня найти. Ты не отключайся, поешь и вернись с ним говорить.

— Да он, мам, скорее всего, тоже ужинать пойдет. Надеюсь, ему не жена готовит…

— Тьфу-тьфу, дочка. Мысль материальна! Мироздание подслушает и пошлет нам его жену.

— Ну что ты, мамуль, такое говоришь?

— Холостяки такой трепетный вымирающий вид! Каждый сидит в своей раковине как драгоценная жемчужина и не высовывает нос наружу, где рыщут хищные акулы разврата.

— Мамуль, тебе бы книги писать.

— Нет уж, это ты, Наташенька, переписывайся с хорошим мальчиком. Глядишь, и дело сдвинется с мертвой точки…

— Это ты о чем?

— О твоей личной жизни, дорогая.

— С ней все в порядке, мам. Ее попросту нет.

— А как твой начальник?

— Начальствует: мусор убирает, елки ставит, целуется…

— С кем?

Наташа чуть не сказала, что с ней, но решила маму в это дело не втягивать. Она еще сама не определилась, как относиться к случившемуся сегодняшним вечером. Но то, что ее поддержал чужой человек, фактически мужчина со стороны, окрыляло и давало надежду, что не все мужики такие.

Впрочем, а какие такие? Невольно задумалась над этим Наташа.

Остапов не так уж и плох, каким хочет казаться. До того, как он полез к ней целоваться… Ох, слово какое неприятное уже само по себе — полез. До того… До этого он Наташе даже чуточку нравился. И тогда, в автобусе, когда их прижали со всех сторон… Почему он в тот день ее не поцеловал?! Что изменилось за эти дни? Наташа довольно ухмыльнулась, да, она стала для него еще притягательней. Он не сдержался, полез… нет… наклонился и поцеловал. И что теперь с этим делать?! Крутить производственный роман?!

— Боже мой, — воскликнула Наташа, ковыряясь вилкой в котлете, — какая пошлость!

— Баранина, между прочим, — обиженно поджала губы Ольга Николаевна. — Свежая. Только сегодня с рынка принесла.

— Ой, мамуль, я не про котлеты.

— А что тебя так тревожит?

— Переписка, — соврала Наташа. — Тревожусь, не ушел бы Серж вечером на свидание. Серж… хм… даже здесь у него нашелся тезка, чтобы мне напоминать о его существовании.

— Нашему Сереже, — обрадованно заявила Ольга Николаевна, — идти на свидание, слава провидению, не к кому! И некогда, — добавила она заговорческим тоном. — Он сегодня вечером Достоевского перечитывает. Какой глубокий и целеустремленный молодой человек! Если ты, Наташенька, погрузишься в него, то растворишься в этом человеке полностью. И будешь счастлива.

— Не стану я никуда погружаться, — поморщилась Наташа. — Я предпочитаю плавать на поверхности!

— Эх, доченька, — закивала Ольга Николаевна, — а знаешь ли ты, что именно всегда плавает на поверхности и не погружается?

— Что? — удивилась Наташа. — Ты, мам, о чем? Об этом?!

— Об этом, об этом. Оно не тонет.

— Та-а-ак, — Наташа встала и отложила вилку. — Сегодня точно не мой день. Сначала домогались, потом целовали, теперь оскорбляют!

— Что ты говоришь?! — побежала за ней в комнату Ольга Николаевна. — Расскажи подробности! С кем ты целовалась и обветрила губы?! Со своим начальником?

— Мама! Неужели я такая предсказуемая?!

— Ты — нет, а вот мужчины — да. Мимо такой яркой привлекательной девушки равнодушно не пройдет ни один начальник. Тем более холостой и перспективный. Наташа, ты подумай, мужчина в реале гораздо предпочтительней виртуального знакомства. Как умные люди говорят, синица в руке лучше журавля в небе.

— Будем ловить журавля, — вздохнула Наташа, усаживаясь за ноутбук. — Синица слишком наглая и самодовольная птица, мнящая себя орлом.

Она загрузила сайт знакомств и проверила свою электронную почту. Там было пусто. Наташа решила, что он еще ужинает, будет позже, и занялась поиском интересных тем. В первую очередь ее заинтересовали… поцелуи. Ну, отчего-то хотелось этим вечером думать о таких странностях, и все тут.

Вениамин Петрович тем временем раскрыл электронную почту Сержа.

— Вот коза, — пробубнил он, — не написала ни строчки. Ничего, сынок, не переживай. Не на свидание отправилась! Я точно знаю, что сегодня она будет перечитывать Достоевского. Мы с ней решили поговорить завтра на эту тему. Честно говоря, я у Достоевского только «Идиота» читал. Как думаешь, не подумает она про меня как про умственно отсталого, если я с ней «Идиота» начну обсуждать?

— Не подумает, бать, все в порядке, обсуждай.

— Серега! Лучше это сделать тебе!

— Что мне сделать?

— Взглянуть на главного героя глазами современника…

— Бать, ну, что ты говоришь? С какой стати я стану обсуждать Достоевского? Ты начал, ты и продолжай.

— А про поцелуи вы хорошо поговорили? Я читал, мне понравилось.

— Правда? — нахмурился Сергей. — Думаю, я ей хоть чем-то помог.

— А как она про твою елку хорошо написала, — продолжал Вениамин Петрович. — И про твою стерву.

— А-а-а, — отмахнулся Сергей, — про Наташу…