Каторжанин
Шрифт:
В конце второго курса Павел Петрович познал сладость греха и тяжесть алкогольного похмелья. Случилось это весной, когда в стране происходила очередная смена власти.
Былых, как правило, умерших, властителей и героев смело поливали грязью, причем люди еще вчера, публично их боготворившие. Газеты пестрели интересными заголовками, а радио эфир взрывался от "любителей" передающих зарубежную музыку. Казалось, что жизнь это сплошной праздник.
Но как-то сами по себе наступили трудовые будни, а после одного студенческого выступления в столице, пришла пора реакции, но на этот раз самой справедливой и законной. Культура кроме новой реалистической культуры перестала существовать. Ходили упорные слухи, что его старого приятеля арестовали за политический
– Друзья мои давайте без паники и спешки. Я тут живу неподалеку. Милости прошу всех на чаек, заодно все обсудим, и может, примем правильное решение.
Мелехов утвердительно кивнул, затем посмотрел на небо и сказал:
– Вы посмотрите, уже светает. Как быстро ночь прошла.
– И правда, согласилась Ирина.
– Ну так что, вы идете ко мне?
Несколько раздраженно сказал профессор.
– Конечно, конечно, ответил Григорий, только вот чего-нибудь покрепче чая у вас не найдется. Ночка была просто сумасшедшая. Я думаю, нам всем не помешает, снят стресс.
– Что-нибудь найдется, сказал, улыбнувшись Аверин.
Буквально через пятнадцать минут трое борцов за бессмертие человечества то и дело оглядываясь, заходили во второй подъезд дома номер пятнадцать по улице Зеленой. Дом был старой постройки с высокими потолками, большой прихожей, и просто гигантскими комнатами, но зато с маленькой кухонькой. Ирине понравилось, как живет профессор, скромно, но со вкусом как сказали бы многие. Все проследовали за Павлом Петровичем в комнату с огромным телевизором. Пока Аверин суетился на кухне, Ирина опытным взглядом осматривала вещи, что окружали в повседневной жизни одного из ее компаньонов. Это у нее получалось автоматически. Она пробежала взглядом по книжным полкам, осмотрела видео подборку, обратила внимание на то как сложены личные вещи жильца и сделала вывод, что старик еще вполне энергичный без вредных привычек, немного чудаковатый и романтичный, но такой не предаст, разве что по глупости. В общем, из него получиться прекрасный помощник. Своим тонким нюхом она чувствовала, что судьба сама подбросила ей в руки сенсацию, да такую, что полет первого человека в космос, по сравнению с этим, поход пенсионера в гастроном. И профессор математики, ох как может ей пригодится. Опираясь на него и еще на одного свидетеля, она сможет такую статейку отгрохать, что столичные борзописцы позеленеют от зависти. Только надо во всем этом как следует разобраться. Что, в конце концов, произошло?
Но откуда-то из глубины подсознания до нее долетел голос. Этот голос она не любила. Да чего уж там, ненавидела. Этот противный голосок частенько расстраивал ее блестящие планы. Ирина всегда была склонна ко всякого рода авантюрам. И ее профессия тому способствовала. Для достижения своей цели она мало перед чем останавливалась. Если того требовало дело, она могла ударить, соблазнить, подкинуть компромат. Но вот когда в ее голове звучал этот голос, она вновь становилась семилетней Ирой Стеценко, которая ради справедливости и всеобщего блага могла пойти на любые жертвы. Вот и сейчас она явственно слышала осуждающие нотки, и ей действительно становилось стыдно. Как можно думать о какой-то там статье, о какой-то
Со словами:
– Прошу к столу, Павел Петрович вкатил в комнату тележку, уставленную чайными принадлежностями.
Затем он подмигнул Мелехову и достал из шкафа бутылку коньяка. Гости чувствовали себя довольно-таки уютно, не церемонясь, каждый поставил стул к столику и все принялись за чаепитие с коньяком и конфетами. Неторопливо велась беседа, словно встретились старые друзья. Тема ночного события не обговаривалась специально, словно на нее наложили запрет. Неожиданно Аверин вскочил.
– Сейчас же новости по телевизору показывают, сказал он и включил чудо зарубежной техники.
Все трое напряглись как струны на балалайке. Три пары глаз не отрываясь, смотрели на экран, ожидая официальных комментариев. Но их город вспомнили лишь в сводке погоды.
– Да-с.
Только-то и сказал профессор, после внимательно посмотрев на своих новых товарищей спросил:
– Ну что вы на это скажете?
– Видимо ночные события еще не просочилась в информационные агентства, сказал Григорий Мелехов.
– Или кто-то настоятельно рекомендовал придержать эту информацию, смотря в одну точку, сказала Ирина.
– Я еще допускаю вариант, что они как следует, пытаются обдумать случившиеся, чтобы дать более профессиональный комментарий или пытаются перепроверить факты. Собирают больше информации, сказал Григорий.
– С последним я согласен, побольше информации они выискать еще постараются, но обдумывать... это не их стиль. В их деле главное оперативность.
Ирина сидела молча и кивала головой, все еще смотря в одну точку. Впервые за много лет в компании мужчин она вела себя естественно, а не пыталась сесть так, чтобы юбочка приподнялась настолько, чтобы хорошо были видны ее красивые ноги, и при этом она не казалась вульгарной. По все видимости она приняла решение и похоронила в себе репортера. Ей тоже вдруг захотелось сделать что-то хорошее, просто так. Женщина взяла бутылку коньяка налила всем по полной рюмке и сказала:
– Тост. Я чувствую, что все мы трое, этой ночью соприкоснулись с чем-то великим и воистину прекрасным. Предлагаю выпить за то, что мы должны сделать. А должны мы открыть для народа истину. Думаю в этом наше предназначение.
Молча, кивнули и выпили. Григорий понял, что Ирина озвучила его мысли. Вот буквально несколько последних часов он только об этом и думает. Видимо нечто, подобное испытывали апостолы после Воскрешения. Да, необходимо что-то делать и делать немедленно, его мысли словно прочитал профессор, он сказал предостерегающе:
– Только спешить нам не стоит.
– Неужели вы сомневаетесь в том, что нам сказал каторжанин?
С некоторым вызовом сказала Ирина.
– Почти нет. А ведь вы сама еще совсем недавно относились ко всему случившемуся скептически, а теперь вот почти фанатичная вера. Не кажется ли вам это странным.
– Не капли. Я просто все как следует, обдумала и поняла, что в данный момент нам надо воспринимать последние события не умом, а сердцем. Что говорит вам сердце. Неужели это все гигантских размеров мистификация?
– Минуточку, вставил Григорий, идею с мистификацией я категорически опровергаю. Для подобного шоу необходимо оборудование, да такое, какого в нашем городе нет, да и быть не может. Я в свое время занимался оборудованием кафе и дискотек. Хорошая осветительная аппаратура стоит таких денег, что мама родная! И это простые прожектора с моторчиками. Но то, что я видел ночью... это, это, я просто не знаю что это. И скажу вам честно, были в моей жизни разные моменты, но вот сегодня, сейчас, я словно просветлел душей.