Катуков против Гудериана
Шрифт:
Как ни старались быть осторожными на переходе, потерь избежать не удалось, вышло из строя много техники, танков и автомашин. Только в 3–й механизированной бригаде подполковника Бабаджаняна оставлено в болотах 11 танков — 5 «тридцатьчетверок» и 6 легких танков «Т–70». Узнав об этом, Катуков был вне себя:
— Такие потери могут быть оправданы только в бою, в условиях же обычного перехода, пусть сложного, — непростительно. Пиши, Никиток, приказ — объявить выговор командиру бригады Бабаджаняну, начальнику штаба Богомолову и батальонному комиссару Эмельдешу.
В приказе были такие строки: «Такое количество выхода материальной части из строя явилось результатом плохой организации марша и недостаточным руководством со стороны командного состава». [152]
Танкисты
— Помню, там я схлопотал выговор от командира корпуса.
152
ЦАМО, ф. 3440, оп. 2, д. 2, л.л. 48–49.
…24 ноября позвонил командарм В.А. Юшкевич, потребовал сосредоточить корпус в районе Борисово, Заборье, Соньково. Через два дня начались бои.
По первоначальному плану штаба армии 3–й механизированный корпус вводился в прорыв на второй день операции, как только части 238–й и 185–й стрелковых дивизий прорвут оборону противника на глубину 6 километров на фронте хутор Мята — река Лучеса и выйдут на рубеж Карская — Старухи.
Штаб корпуса уже подготовил приказ, который с минуты на минуту должны были разослать по частям. Неожиданно поступает дополнительное указание Юшкевича о том, что корпус вводится в прорыв в другом месте — на рубеже Малое Соино — Староселье, действуя в северо—восточном направлении, овладевая районом Емельяники, Зубовка, Сидорово, Гусево.
Наступление планировалось с учетом того, что противник в течение восьми месяцев совершенствовал свою оборону. Корпусная разведка, которую первое время возглавлял подполковник Д.А. Драгунский, а после его назначения на должность начальника штаба 1–й механизированной бригады майор Д.В. Давыдов, постоянно следила за передним краем немцев. Не счесть, сколько раз уходил в тыл противника старший сержант В.Н. Подгорбунский со своей группой, добывая «языков», изучая передний край. Владимир Подгорбунский, бывший беспризорник, прослыл в корпусе удачливым разведчиком, действовал всегда решительно и дерзко. Это его люди перед наступлением проникали в район сел Михеево, Федоровское, Петрово, подходили к хутору Александровскому, выяснили, что немцы везде понастроили много дотов, дзотов, окопов полного профиля с развитой системой ходов сообщения, траншей, блиндажей и других инженерных сооружений. Во многих селах танки зарыты в землю и могут использоваться как доты. Перед окопами повсеместно — проволочные заграждения, танкопроходимые места и дороги заминированы. Участок фронта, на котором предстояло наступать 3–му механизированному корпусу, оборонял 216–й пехотный полк 86–й пехотной дивизии немцев. [153]
153
ЦАМО, ф. 3440, оп. 1, д. 22, л. 8.
Войска находились на исходных позициях и ждали приказа о начале наступления. Катуков справедливо считал, что успех во многом будет зависеть от того, как скоро справятся со своей задачей стрелковые дивизии по прорыву обороны противника. Он решил вводить в бой корпус двумя эшелонами. В первом эшелоне поставил 3–ю и 10–ю механизированные бригады, 35–й истребительно—противотанковый полк и 49–ю танковую бригаду; во втором — 1–ю механизированную и 1–ю гвардейскую танковую бригады, 34–й разведывательный батальон, управление корпуса, 405–й отдельный гвардейский минометный дивизион, 476–й гвардейский артиллерийский полк. [154]
154
ЦАМО,
Бригады, полки, батальоны и дивизионы, развернувшись в боевые порядки, выполняли самостоятельные задачи, но в бою должны были поддерживать друг друга. В приказе о наступлении говорилось:
«Части и соединения корпуса должны быть нацелены на стремительность и внезапность действий, не давать противнику опомниться, закрепиться и подтянуть силы для контрударов. Маневром с флангов и тыла широко применять выброску танковых десантов, групп автоматчиков и мотопехоты на коммуникации противника. Действовать дерзко, энергично. Движение не останавливать ни днем, ни ночью». [155]
155
ЦАМО, ф. 3440, оп. 1, д. 22, л.л. 7–8.
25 ноября наша артиллерия открыла огонь по переднему краю обороны противника. Когда канонада стихла, настал долгожданный момент, пошли в атаку стрелковые дивизии. Томительно долго Катуков ждал известий с передовых позиций. Только в 15.00 на КП донесли, что оборона противника прорвана, заняты села Федоровское, Староселье, Дьяково. Идут бои за Шопотово.
Через несколько минут вышел на связь Юшкевич. Ему, как и Катукову, доложили о прорыве обороны противника, поэтому командарм потребовал ввести в бой 1–ю механизированную бригаду, наступать в направлении Староселье, Богородицкое, захватить переправу на реке Лучеса, а 1–й гвардейской танковой наступать в направлении сел Петрово, Белоусово, Перепечье, совместно с частями 238–й стрелковой дивизии ликвидировать противника в этих селах. Это указание несколько меняло планы.
Интуитивно Катуков почувствовал неладное: связи со стрелковыми дивизиями не было в течение четырех часов. Для уточнения обстановки он решил направить корпусных разведчиков в 238–ю и 185–ю стрелковые дивизии, которые вели наступление после артподготовки. Разведчики сообщили: дивизии свою задачу не выполнили, линию обороны противника не прорвали, продвинулись лишь на 1–1,5 километра, овладев селами Петрово, Федоровское, залегли перед Михеевом, Белоусовом, Старосельем и хутором Александровским.
Получилось так, что комдивы стрелковых дивизий поторопились отрапортовать, неправильно информировали и штаб корпуса, и штаб армии. Ситуация! В практике боевых действий у Катукова такое встречалось впервые. С КП он позвонил Никитину:
— Матвей Тимофеевич, Шалин ничего нового не сообщал?
— Пока нет, видимо, штаб армии считает, что все идет по плану.
Делать нечего, задачу выполнять надо. Только теперь, чтобы ее выполнить, брешь в обороне противника предстояло пробивать своими силами. А это значит — потеря времени, материальной части и людей.
Катуков приказал комбригам Горелову и Мельникову подтянуть свои части ближе к передовой, чтобы утром 26 ноября начать наступление. Ночь прошла в тревожном ожидании.
Утром комбриги доложили о готовности к атаке, она назначена была на 10.15. Катуков и Попель поднялись из блиндажа наверх. Метель, начавшаяся с вечера, утихла, лишь небольшая поземка волнами перекатывалась по полям. В обозначенное время произведена короткая артподготовка, и в атаку пошли танки.
1–я мехбригада успешно продвигалась вперед, к 12 часам овладела хутором Александровским. Заминка произошла в районе Староселья, откуда била противотанковая артиллерия. Медленно развивала атаку и 1–я гвардейская танковая бригада. Обойдя Белоусово, прикрывшись заслонами со стороны сел Толкачи и Малое Соино, Горелов направил основной удар через Перепечье на Большое и Малое Ярцево. [156]
156
ЦАМО, ф. 3440, оп. 1, д. 22, л.л. 9–10.