Катунь Коварная

Ершов Олег Ульянович

– Вот, возьми! – Петриков через силу выдавил из себя пару слов.

– Положи на стол, я сейчас выпью! – Марина, как ни в чем не бывало, продолжала укладывать свои волосы.

– А ты знаешь, у нас на ферме сегодня привезли мандарины. – Петриков вернулся в прихожую и взял принесенную сумку.

– Вот и хорошо! Мальчишкам будет подарок. Им сейчас как раз витамины нужны. Зима очень холодная. Ты Витя пообедай сам. А я побегу, мне на работу надо. Это я так, немного расчувствовалась. Надо отчеты доделать, а потом еще сегодня общее собрание в клубе. Ну, все, я побежала! – Марина снова надела пальто и быстро выбежала из дома. Почти бегом, она поспешила на работу. Ей хотелось убежать хоть куда-нибудь, лишь бы не видеть его, своего мужа. Именно сейчас, она хотела побыть одна и чем то отвлечься. А когда ее нервы придут в порядок, она решила, что сама проверит все эти сплетни и разговоры. А уж потом сделает соответствующие выводы. Придя на работу, она полностью отдала себя своим обязанностям, хоть и многие хотели просто поговорить перед новогодним праздником, но Марина ссылалась на недоделанные отчеты.

Петриков полностью поверил своей жене. Он даже подумал, надо сказать Горину, что жена зашивается на работе. Он точно поможет ему в этом деле. Даст ей кого-нибудь в поддержку или

в помощники. На этом он сразу же успокоился. Его сейчас волновали совсем другие мысли. Про жену он вспоминал теперь только тогда, когда возвращался домой. И то, когда был дома, все мысли его были о работе и главное, о ней, о Насте Мироновой. Она влилась бурным потоком невероятной горной реки в его сердце и заполнила собой всю душу Петрикова без остатка. Для Марины и детей, она оставила лишь маленький островок и то, где-то на выдохе этой души. Как густой кокон труженика шелкопряда, любовный синдром закутал разум Петрикова. Теперь он почти каждый день вызывал к себе Настю в кабинет и закрывался на несколько минут вместе с ней. Там они, как настоящие животные отдавались друг другу и удалялись на время из этого мира. Им совершенно не было ни какого дела до окружающих и той жизни, которая кипела вокруг них, взывая в себя своими лозунгами, закручивая в водовороте, стремящимся в неизвестность светлого будущего. Жизнь кипела вокруг них, и Петриков всегда старался подкидывать дров в эту прожорливую топку, в которой кипела эта самая жизнь. Он давно все продумал и план привел в действие. Как ни странно, но этот план работал еще лучше, чем он себе это представлял. После того, как Настю наградили орденом, и Петриков лично преподнес Петухову скромный подарок в виде черной икры, все пошло гораздо быстрее. Теперь, чуть ли не каждую неделю, поступали звонки из райкома партии, о выполнении и перевыполнении плана. Да чего там говорить, звонки поступали и Петрикову на ферму из аппарата первого секретаря крайкома. Теперь Петрикова просили сами передать определенную порцию черной икры, для подарков в Москву. И за одно, узнать о новых рабочих достижениях. Конечно же, они не знали, что Петриков за новую порцию черного золота, в очередной раз отдавал скотнику Крадову по здоровому бычку из Совхозного стада. А то и бывало, что сам Крадов приглядит хорошую дойную буренку. Но Петриков для такого дела совершенно ни чего не жалел. Он точно знал, что ни кто даже и рот не посмеет открыть. Ведь подарки шли на самый верх. А ему оставалось только одно, это самые обыкновенные утехи с Настей Мироновой, пока кипела основная работа. Но и эти утехи, сколько не прячь и не закрывайся в кабинете, народ все равно все узнает рано или поздно. А тем более в деревне, где все друг друга знают еще с пеленок. Они чувствуют всем нутром, когда что-то происходит не по деревенскому стандарту. Когда у кого-то хоть маленькая искорка радости появится в глазах, народ сразу все поймет. Отчего разгорелся пожар, и сердце стало мягким и добрым. Люди знали любую тайну своей родной деревни. Но только те, кто хранил эту тайну, не всегда подозревали про то, что это уже далеко не тайна. Конечно же, находились еще и те, кто не хотел ни чего видеть и не видел. Но это число людей было совершенно не значительным и в его ряды входили Анатолий, муж Насти и Марина, жена Виктора. Именно они ни чего не видели и не слышали. Да и где им видеть и слышать, они были заняты своими делами, а народ им не был доброжелателем и ни как не хотел им об этом рассказывать. Все ждали красивый финал этой удивительной истории, который так или иначе всегда происходил очень громким и бурным. И этот финал, неумолимо, семимильными шагами, стремительно приближался. Но это приближался только один громкий эпизод яркого финала, на определенном участке бесконечной жизни, которая так или иначе двигается вперед и те, кто идет вперед по дороги этой самой жизни, всегда становится участником периодических финалов. Только у кого-то они яркие и громкие, от пожара которых становится всем жарко, и этот жар разлетается далеко, далеко, согревая своим информационным теплом самого дальнего зеваку, даже через какое-то прошедшее время. Пусть это будет через сарафанное радио или напишутся книги и рассказы, а может и бывает так, что режиссер снимает кино и многие видят этот жар в виде кинофильма. А бывает и так, что живет человек и финал его неизвестен ни кому, даже в воспоминаниях соседа, когда-то жившего рядом с ним. Вот жил человек, а потом его не стало. И ни кто не заметил, как он ушел из этой жизни. И ни кто и не вспомнил. Конечно же? это очень грустно и трогательно. Тогда теряется весь смысл этой невероятно красивой жизни, где все придумано природой, для того, чтобы человек жил и гордился тем, что он живет. Чтобы он развивался и обучался. Чтобы он жил и помогал жить своему ближнему. Чтобы он понимал и чтил законы природы и обязательно оберегал ее и сохранял. Ибо природа, она есть самое главная колыбель нашей земли, которая дает все необходимое, для того, чтобы человек с гордостью чувствовал себя человеком.

Марина остаток рабочего дня просидела за бумагами в кабинете Совхозной конторы. Она что-то делала, перекладывала бумаги и вписывала туда какие-то цифры. Но ей было совсем не важно, какие там цифры и буквы в этих отчетах. Ее мысли были полностью забиты тем, что она думала только о ней. О той, которая, так внезапно для нее, врезалась в ее семейное благополучие. Та, совершенно некрасивая взрослая женщина, обыкновенная доярка, завоевала и покорила сознание ее Виктора. А он, как он мог, обмануть и предать ее, и променять такую умную и красивую женщину, которая прошла с ним рука об руку уже столько лет, на какую то колхозницу.

Марина, смотрела в отчеты и ее слезы, периодически капали на чернильные цифры. Она снова вытирала их платком и думала, что же ей теперь делать.

Она совсем не заметила, как время подошло? и нужно было торопиться на собрание.

– Марина! – Дверь кабинета открылась? и в ней показалось лицо главбуха. – А ты, что же сидишь? Ты что забыла, что у нас собрание в клубе? Давай, закругляйся и быстро пойдем! – Главбух, так же быстро покинула кабинет, как и вошла.

Марина быстро привела себя в порядок. Надев теплую шаль и пальто, сменив туфли на валенки, она подкрасила помадой губы и? взяв сумку, поспешила на собрание. В старом сельском клубе собралось много народу. Она проходила и здоровалась с теми, кого даже вообще не знала. Сегодня здесь собрались все передовики Совхоза. А так же начальство конторы и других ведомств. Народ в преддверии нового года, суетился повсеместно и кучковался по нескольку человек по разным уголкам небольшого клуба.

Наконец-то,

все расселись в большом зале, где по вечерам крутили кино. Марина уселась там, где сели конторские, почти в центре зала. Она хотела, чтобы все это побыстрее закончилось. Еще ей хотелось уйти. Ей казалось, что все сейчас смотрят на нее и обсуждают. Но ей так же очень хотелось увидеть здесь свою соперницу и посмотреть в ее бесстыжие глаза. А более того, хоть она и была очень спокойная, ей хотелось выцарапать этой сопернице глаза, чтобы она знала, что нельзя быть такой распущенной и причинять такие страдания и разбивать крепкую и хорошую семью.

– Дорогие товарищи! Уважаемые земляки! – Начал свое выступление на трибуне, директор Совхоза Горин. Сначала он представил собравшимся президиум, а потом рассказал все, что было сделано в Совхозе в уходящем году. Народ весело перешептывался и одобрительно громко хлопал в ладони, когда назывались фамилии земляков. Горин вместе с парторгом Трухновым, щедро раздавал заслуженные ценные подарки и благодарности передовикам производства. Марина все ждала, когда будут поздравлять ту, которая обязательно сейчас находится в этом зале. Она уже слышала, что ее никогда не пропускают мимо на таких собраниях. Но список поздравлений уже заканчивался, а фамилию Мироновой так и не называли. Только она подумала, что сегодня этого не случится, как Горин попросил поприветствовать прибывшего с запозданием Первого Секретаря райкома Партии товарища Литяйкина Антона Сергеевича. Народ, услышав фамилию «Литяйкин», усилил свои аплодисменты в разы. Вышедший к трибуне Первый Секретарь райкома, шутливо по-праздничному поздоровался с присутствующими и поблагодарил всех за хорошую работу уходящего года.

– Дорогие товарищи! – Продолжал секретарь райкома Литяйкин. – А теперь позвольте вручить заслуженную награду нашей труженице и победительнице Социалистического Соревнования. – Это товарищи тот человек, который совсем недавно давал обещание, перейти четырехтысячный рубеж по надою молока от одной коровы. И она его с достоинством выполнила. И руководство страны наградило Товарища Миронову Анастасию Архиповну, Орденом Знака Почета! – Литяйкин взял со стола президиума красную коробочку и почетную грамоту.

– Попрошу Вас, товарищ Миронова, поднимитесь к нам на трибуну! – Он, улыбаясь, захлопал в ладоши.

Марине, как будто колокольным звоном ударило по ушам. Кровь хлынула бурным потоком к лицу, и она почувствовала в себе ужасную ненависть к этой женщине.

Миронова с гордостью прошла от задних рядов, через весь зал и поднялась к трибуне. Пока она шла по залу, народ начал шуметь и выкрикивать реплики.

– А что она сделала такого? Да мы работали не хуже ее. А почему только ей? Что других не нашлось? – Народ несдержанно высказывался против Мироновой. Они уже все давно знали, что здесь совсем не чисто. А что именно, им до этого не было никакого дела. Марину только глубоко затронули выкрики той же Огородихи, которая сегодня высказывалась в магазине и тыкала в нее пальцем. Она работала свинаркой на второй ферме и работала можно сказать очень хорошо. Но за ее длинный язык, награды ее обходили всегда стороной. Но ей это было-то и не очень нужно. За то она могла везде сказать правду матку.

– Ой, как хорошо! Настьке орден дали, за то, что она увеличила надои от одной коровы, доливая молоко Управляющему из своих титек! – Народ в зале громко зашумел и захохотал.

– Вы только посмотрите, какое у нее вымя, чтобы столько молока сдавать государству за орден знак почета!

– А что бабоньки, давай тоже выложим управляющему свои титьки, может и нам орден дадут! – Народ еще громче рассмеялся. Хоть все приняли выкрики Огородихи за шутку, но в то же время люди понимали, что у них на ферме одна корова не может столько дать молока. И поэтому для всех было смешно. Только не до смеха было Марине Петриковой. Она сегодня понимала, что ее муж занимается какими-то плохими делами, и на фоне этого вот эта женщина получает награды. Она понимала, что просто так не даются Государственные награды. А Виктор, снова ввязался в какую-то аферу. И теперь эта афера была уже на государственном уровне. Теперь Марина начала понимать некоторые вещи. Ей захотелось поговорить с Виктором и узнать всю правду о его действиях и таких громких цифрах у него на работе. Но это было потом, а сейчас ее мысли резко оборвал Первый секретарь райкома Литяйкин. После того, как он вручил орден Мироновой, сразу же назвал фамилию ее мужа Виктора Петрикова.

– Дорогие товарищи! Мы в Райкоме Партии не могли не отметить, настоящий подвиг еще одного человека. – Литяйкин оглядел весь зал и привычно кашлянул в кулак.

– Почетной грамотой Райкома партии, за отличные результаты и перевыполнение плана по сдаче молока и мяса, награждается Управляющий Животноводческого комплекса, фермы номер четыре, коммунист, товарищ Петриков Виктор Андреевич! Товарищ Петриков, попрошу Вас на трибуну! – Литяйкин с гордостью пригласил Петрикова на трибуну.

Марина невольно повернулась назад и увидела, как ее Виктор, в новом костюме и галстуке, встал со стула, который стоял рядом с этой самой Мироновой, и пошел к трибуне. Пока он поднимался и говорил речь, Марина не смогла больше держаться. Ей стало очень плохо, от того, что она наконец-то открыла для себя глаза и увидела уже не того Виктора, который еще так недавно обещал ей, что теперь они будут жить совершенно по-другому. И вместе будут ковать свое счастье. А теперь она видит, что Виктор стал совершенно чужим человеком. Конечно же, это произошло не здесь и не сейчас. Она и раньше замечала, что он все меньше и меньше реагировал на ее разговоры. Она думала, что он действительно очень занят на работе. Шутка ли в деле, управлять таким огромным комплексом. Это сколько же нужно силы и нервов, чтобы организовать и настроить правильную работу, да еще и перевыполнять план, когда все вокруг пьют и воруют. Она думала, что Виктор отдает себя полностью своей работе. Он ответственный человек и когда он приехал сюда, он твердо обещал Горину, что выведет в передовики свою ферму. А сегодня так и получалось. Вот сам Литяйкин вручает ему почетную грамоту. Только Марина начала понимать, как эта грамота достается ее мужу. Она не выдержала и, закрыв руками лицо, встала и выбежала из зала. Нет, она не сказала никому и ничего. Она просто ушла и не желала больше слушать этого позора. Все в ее голове перевернулось и потемнело в глазах. Она второй раз за день получила от судьбы сильный удар. Теперь, когда она бежала из клуба домой, она хотела только одного, чтобы дома никого не было, и она бы осталась одна и ревела бы и ревела, пока не выплакала все, что ее тревожит. Марина забежала в квартиру и, уже хотела было броситься на диван и истерически выплакать всю гадость и унижение, но на пороге ее встретил младший сын Мишка. Увидев ее, Мишка очень напугался и даже чуть не заревел.