Катя
Шрифт:
Я шла рядом с папой, и на душе становилось светлее. Он построил свою карьеру, работает ведущим специалистом в одной адвокатской конторе, зарабатывает прилично. Здесь, чтобы встретиться с одним из свидетелей по делу, которое они сейчас ведут.
Мать меня обманула, сказав, что отец — уголовник. Как только совести хватило, и ладно бы врала ребёнку, но я уже взрослая и могла сама найти отца.
Глава 10
Отец действительно пришёл проститься с дедом. Одетый во всё чёрное, он смело шагнул в похоронный зал.
Отец отстоял с нами отпевание, съездил на кладбище, но на поминки не пошёл. Я понимала, у него дела, да и дедушка по большому счёту ему не родня. Мы попрощались у кафе. Папа обнял меня и сказал, что завтра уже улетает назад. Я предложила встретиться утром, он согласился.
— Нашли всё же друг друга? — рыкнула мать, когда мы садились за стол.
— Твоё какое дело? Я уже взрослая. Теперь ты папу просто так не достанешь. Он один из видных адвокатов страны, — спокойно ответила я.
— У, пришли нахлебники покушать на халяву, — тихо возмутилась мама, глядя, как немногочисленная родня и друзья деда рассаживаются за столом.
Вот как она может на поминках? Да, дедушка был добрый по жизни, помогал родне и друзьям в трудных ситуациях, но они, по крайней мере, платили ему благодарностью. Часто приходили в гости в последнее время, чтобы навестить.
Начали поминать, говорили о том, какой замечательный человек был дедушка. Мама тоже высказалась, пустила слезу, в конце поминок поблагодарила всех, кто пришёл. За столько лет жизни с ней я научилась различать, когда её слова насквозь пропитаны фальшью. Мать всегда думала только о себе, шла по головам к своей цели. Деньги и власть — вот что важнее всего. Остальное для неё — тлен.
Уже на третий день после похорон деда, мама потащилась к нотариусу оформлять наследство, меня она потянула за собой. Я уже выяснила, что получения положенной мне суммы придётся ждать полгода. Какая разница, когда бежать всё оформлять, могли бы и подождать немного. Мы ехали на машине матери, она сидела рядом, поджав губы, потом достала завещание и перечитала ещё раз.
— Хорошо, что управляющим наследством меня поставил. Чужие люди только бы весь бизнес угробили. Кстати, приедем — подпишешь свою долю на меня.
— С чего бы это? Дедушка мне завещал эти деньги, и я не собираюсь отказываться, — возразила я.
— Ты тупая?! Понимаешь, что выдернуть вот так восемь миллионов со счетов фирмы нельзя! Это тебе не восемьсот рублей! — крикнула она, взмахнув руками.
— Ну конечно. На личном счёте дедушки было немало денег. Я не собираюсь отказываться от наследства.
— Да, у отца на личном счёте было пять миллионов. Остальное на счетах фирмы — и всё в деле, — возразила она.
— У тебя тоже есть счёт, — пожала плечами я.
— А ты к моим деньгам не примазывайся, это моё, личное, сколько бы там ни было. И потом, зачем тебе такие
— Ты к моим деньгам тоже не примазывайся. Дедушка их мне оставил. Они мои, что захочу, то и сделаю. Может быть, я, по-твоему, и дура, но даже я поняла, что ты в последнее время много тырила со счетов фирмы и переводила на свой.
Впервые решилась в открытую противостоять матери. Ни за что не уступлю. Я обещала деду перед его смертью исполнить свою мечту. Часть наследства пойдёт на операции по коррекции внешности, только матери об этом совсем не нужно знать.
Приезжаем к нотариусу. Мама уже не настаивает на передаче моей доли ей, она молча подписывает все документы и заявления, потом цепким взглядом следит, как это делаю я. Неужели испугалась, что я упомяну о тех деньгах, что она умыкнула под шумок? Впрочем, мне всё равно, осталось полгода потерпеть, и я буду свободна.
Атмосфера в доме стала поистине гнетущей. Без деда мать совсем распоясалась, срывала зло на слугах, доставала меня, потом неожиданно подобрела и дала деньги на празднование моего дня рождения. Ей вдруг захотелось, чтобы мой праздник был не хуже, чем у Демидова.
— Ты понимаешь, что сорок дней ещё не прошло? Какие праздники, мам? — говорю я удивлённо, сидя за столом.
Она вскидывает на меня взгляд поверх очков, откладывает на подоконник документ, который читала. Даже за завтраком не может не думать о работе.
— Отец умер, ему уже ничего не поможет, а мы с тобой ещё живые, — парирует мать.
Я смотрю на неё и удивляюсь. Мама вышла на завтрак, как всегда, собранная, шикарно одета, причёска, макияж. Глаза, в отличие от моих, совсем не красные от слёз. Я до сих пор реву вечерами, потому что любимого деда нет рядом. Да, у меня есть родители, но отец далеко, а мать будто неродная.
Внезапно в голову приходит мысль: почему бы не убраться из дома на несколько дней. Мой день рождения выпадает на пятницу. Возьму Ирку с Юркой и уеду вечером на базу отдыха недалеко от города. Там лес, озеро и, помимо основного корпуса, есть домики. Мой друг уговорил Иру встречаться с ним, только вот оба живут с родителями в квартирах и по большому счёту им и переспать негде.
— Поеду в санаторий на два дня с друзьями. Закажу пару домиков с пятницы по воскресенье включительно. Не хочу собирать толпу. Что бы ты ни говорила, а у меня траур.
— Хочешь парня свозить прогуляться? Он хоть из приличной семьи? Ладно, неважно. Ты говорила, какой-то Юра сегодня вечером придёт?
— Да, нам нужно реферат совместный сделать, — отвечаю спокойно.
— Презервативы не забудь купить, чтобы у этого реферата последствий не было, — ухмыляется мама.
Мне становится противно от её слов и очень больно. Вот как она может? Я тоже для неё всего лишь последствие той пьяной вечеринки? Встаю из-за стола. Сквозь зубы давлю из себя пожелание хорошего дня и ухожу. Кажется, что сердце кровоточит и вот-вот алые капли выступят на коже, я никогда не смогу родить, как бы ни пыталась.