Катя
Шрифт:
— Мы столько занятий провели, но так и не поняли, откуда у вас страх секса. Вы не смогли вспомнить пугающий момент жизни, связанный с этим. Предлагаю вариант с гипнозом, — спокойно говорит врач.
Я соглашаюсь, она вводит в меня в транс, задаёт вопросы, и я вижу своё прошлое.
Мне восемь лет, бабушка с дедушкой улетели отдыхать, оставив бизнес на мать. Внезапно в другом городе происходит чп на стройке. Мама не знает, куда меня деть, с собой брать не хочет, а слуги тогда были только приходящие. Она не придумала ничего лучше, как отвезти меня на квартиру к очередному любовнику.
— Вить, посиди с Катькой пару дней. Ты всё равно в отпуске, а у
Мужик соглашается, улыбается мне так противно, что хочется бежать, но мать оставляет меня на своего любовника и уходит.
Вскоре в уши врезается собственный вопль, врач тут же выводит меня из транса. Меня колотит, слёзы бегут по щекам. Меня тогда настолько запугали, что я даже маме побоялась рассказать. Говорю об этом психологу, она садится передо мной на корточки, обнимает, успокаивает. Я продолжаю плакать, понимая, что мать отчасти во всём виновата.
Альбина подаёт мне воды, пью и слышу, как зубы стучат о стакан. Я никогда не смогу родить сама и теперь знаю почему.
На следующий день просыпаюсь с больной головой, подхожу к зеркалу и ужасаюсь своему виду. Под веками залегли тени, глаза заплаканные. Поправлю всё макияжем, но от этого не перестану быть уродиной с большим носом и квадратной челюстью.
Есть отчего реветь. Меня буквально заклевали в чате нашей группы. Приносили скрины из других чатов, там ситуация не лучше. Демидов попробовал заступиться, написав, что порвёт всех, кто скажет обо мне плохо. Ему кто-то ответил, что если он не хочет потерять друзей, чтобы заткнулся и не выгораживал давалку. Откуда-то пополз слух, что я спала с кем-то ещё. Левый чувак распинался, что имел меня в разных позах, в том числе и извращённых. Только через пару сообщений я поняла, что кто-то из наших зарегистрирован под чужим именем. Огрести от Демидова побоялся, вот и плюнул в меня ложью анонимно.
Я не отвечала никому, просто прочла сообщение и позвонила Киру. Сказала, чтобы не вмешивался. Собака лает, караван идёт, так, кажется, говорят.
По этой причине не спалось всю ночь. Я обдумывала ситуацию. Нужно что-то решать, с этими ребятами я учиться точно не смогу. Не выдержу шепотки за спиной и более мощный буллинг, а ещё Кирилл, он войдёт в раж и будет постоянно драться из-за меня. Так нельзя жить.
К утру пришло окончательное решение — взять академический отпуск на год. Думаю, декан факультета меня поймёт, до него тоже дошли все слухи, а как иначе.
Умываюсь прохладной водой и иду завтракать. Мама интересуется здоровьем. Говорю, что всё нормально, ссылаюсь на интернет, в котором просидела полночи. И ведь не соврала же.
Завтрак проходит в тишине. Я ничего не говорю о своих планах матери, поставлю её потом перед фактом. Хватит, наелась я её опеки досыта.
Приехала в институт. Повезло, машины Демидова на стоянке нет, значит, нужно срочно бежать к декану и подавать заявление. Его я отпечатала ещё ночью, узнав на сайте учебного заведения, какие документы нужно для академического отпуска.
Несусь прямиком в деканат. Секретаря не оказалось за своим столом, но кабинет Реброва слегка приоткрыт, он на месте. Хочу зайти и вдруг слышу гневный голос в небольшую щёлку между дверью и косяком. Замираю.
— Я понимаю, Роман Юрьевич, что вы спонсор нашего института и всё прочее. Но вот объясните мне, что я должен писать
— Что хотите, то и пишите, Борис Аркадьевич! Эта Соколова мешает учиться моему сыну! Кирилл подрался из-за него с Костей Веретенниковым! Вы представляете, чего мне стоило замять это дело?! Образно говоря, я перед вшивым депутатишкой Веретенниковым чуть ли не на коленях ползал! Я, Роман Демидов, у которого все просят милости, ползал на коленях, чтобы на моего сына в полицию не заявляли! И всё из-за кого?! Из-за шлюхи Соколовой, которая, по слухам, со всем институтом перетрахалась?! Имейте в виду, если вы сегодня же не отчислите её из института, то больше ни копейки от меня не получите! — кричит отец Кирилла.
Неожиданно дверь распахивается и едва не ударяет меня. Я вовремя успеваю отскочить. Мужчина, который вышел из кабинета декана, смотрит на меня грозно и с презрением. Я понимаю, что он уже навёл обо мне справки и наверняка успел получить фото. Демидов-старший меня узнал.
— Вот и Екатерина Михайловна, — ехидно улыбается мужик. — Знаю вашу маму, та ещё сука ебливая. Жаль, что дочь в неё пошла, и уже сейчас ставит рекорд по количеству хренов во рту. Мамашу свою хочешь переплюнуть, шалашовка? Значит так, увижу тебя рядом с сыном и я не посмотрю, что твоя мать тоже имеет связи. Уничтожу вашу семейку со всем бизнесом.
Мужчина произносит свою гневную речь, отряхивает полы чёрного пиджака, будто на них налипла грязь и уходит. Я ошарашенно смотрю ему вслед.
— Заходите, Екатерина Михайловна, — раздаётся из открытого кабинета.
Я плетусь к декану, прикрываю за собой дверь.
— Здравствуйте, Борис Аркадьевич. Простите, я хотела заявление секретарю оставить, но её нет, — говорю нервно.
— Здравствуйте. Людмила Валерьевна на больничном. Присаживайтесь, давайте сюда ваше заявление, — декан указывает на кресло напротив себя.
Я присаживаюсь, отчего-то горблюсь. После того, что я услышала, неловко смотреть в глаза пожилому профессору. Ребров читает моё заявление, оглаживая седую бороду пальцами. На старческом лице появляется ещё больше морщин.
— Значит, вы признаёте свою вину? — удивлённо говорит он.
— Какую вину? — отвечаю я, потом не выдерживаю и добавляю чуть резко. — Я не виновата, что-то кто-то посчитал меня шлюхой. Да, я немного странная, но это не даёт права говорить, что я сплю со всеми подряд. У нас и с Демидовым ничего не было. Мы просто друзья, именно поэтому Кирилл влепил тому парню, нечего лживые слухи распускать. Я не хочу учиться с теми лживыми людьми, которые окружают меня. Пока академ, а потом я переведусь в другой город.
— Мне не нужно ничего доказывать, Катя. Я не верю этим слухам, вижу, какая вы на самом деле. Как человек я вас понимаю, а как декан, обязан реагировать на жалобы того же Романа Демидова и пресекать любые попытки буллинга на моём факультете.
Ребров раздумывает несколько минут, мне кажется, он решает дилемму: исключать меня или подписать академ. Я тереблю край свитера. Неужели тупо исключат?
— Когда беседовал с Романом Юрьевичем, глянул в онлайн-журнал. У вас хорошая успеваемость и посещаемость. Было бы грустно, если бы вы пропустили целый год. Мы можем сделать вот что. Освободилось место на заочном отделении. Будете учиться дома и ездить только на сессии. Хотя сейчас даже их можно сдавать онлайн при условии, что вы не можете присутствовать в институте. Например, больны или находитесь в другом городе. Согласны на такой шаг?