Катя
Шрифт:
Я вытерла сына всего мягким белым полотенцем и отнесла обратно в прохладную комнату.
– Мне кажется, или он наконец-то немного порозовел? – с надеждой в голосе спросила я.
– Да, Катюш, ему лучше, – Юля смотрела на меня ободряюще. – Хочешь, попьём чаю?
– Я посижу с ним, пока он не уснёт, а ты завари мне ромашку, пожалуйста.
– Конечно.
Но стоило мне вернуться в спальню, как мелкий уже уснул. Его значительно порозовевшие щёки действовали на меня ещё более успокаивающе, чем ромашковый чай.
И мы пили чай, и много говорили полушёпотом, чтобы не разбудить маленького белокурого мальчика в соседней комнате, чьё лицо с каждой секундой здорового сна становилось всё розовее и розовее. И он всё спал и спал, окунувшись всем своим естеством в беззаботные детские грёзы.
– Пожалуй, я пойду схожу в магазин. Хочу купить курицу и сварить мелкому бульон. Возьму сыр, вино и фрукты. Кто знает, возможно, сегодняшний вечер мы проведём дома, – предложила Юля.
– Но ты же ничего тут не знаешь, давай лучше я схожу.
– Нет, нет, мне полезно будет прогуляться, а ты побудь рядом с сыном.
– Спасибо. За это время я приберусь в квартире и подготовлю тебе чистое постельное бельё.
Юля ушла, а я принялась наводить порядок. Одно из моих любимых занятий – наводить порядок в хаосе. Хаос, как следствие событий сегодняшнего дня, ворвавшихся в нашу летнюю реальность, был повсюду. Но к моменту возвращения моей зубной феи всё встало на свои привычные места.
Малыш мирно сопел. Пахло чистотой и заботой. Наш временный дом снова был полон светлых надежд и радостных ожиданий. Я переписывалась с L и он поддерживал меня как мог. И было видно, что мы все в достаточной степени успокоились.
Юля вернулась с огромными пакетами. И мы, как дети в ожидании праздника, начали разбирать покупки. Вкуснейший сыр, свежее масло, хорватское вино и, конечно же, тушка цыплёнка для супа. Юля принялась готовить, и уже через несколько десятков минут по всей нашей белой квартире в зелёном доме разносился аромат свежеприготовленного бульона с картофелем и вермишелью. Запах из детства. Когда наши бабушки и мамы колдовали на кухнях, а мы росли здоровыми и счастливыми, наедали щёки и думали лишь о том, как наесться черноплодной рябины, перепачкав все руки в чернильно-синее, и покормить котят в соседнем дворе.
Мелкий всё спал, а мы и не торопились его будить, понимая, что ничего нет лучше для заболевшего ребёнка, чем здоровый полноценный сон.
Он проснулся, когда уже начинало вечереть.
Услышав его радостный голос из спальни, я бросила ноутбук с работой, вскочила и побежала ему навстречу.
По первому взгляду на ребёнка мы с Юлей поняли, что мелкий абсолютно здоров. Оставалось только накормить его горячим бульоном, чтобы закрепить результат.
Мелкий ел суп и весело рассказывал Юле то об одном, то о другом, и моему счастью не было предела. Я смотрела на него и улыбалась. Я чувствовала, что всё хорошо, кризис миновал. Странное происшествие того дня осталось в прошлом.
Решено было идти гулять до умопомрачения, покупать игрушки и в завершение вечера устроить праздничный ужин в каком-нибудь очень хорошем ресторане.
Покружив по квартире в безудержном веселье, какое бывает, когда напряжение отпускает, мы с Юлей оделись в длинное. Я – в белую с синими полосками футболку и любимую синюю юбку. Юля – в длинное платье в цветочек. Романтические, летящие, свободные.
Разбавлял нашу романтику непоседливый белобрысый мальчуган в белой рубашке и тёмно-синих шортах. Несколько часов назад он лежал без движения, бледный и я совершенно не понимала, что происходит, а теперь он скакал вокруг нас, заряжая своей нескончаемой энергией, и мы с Юлей смеялись над ним, переполненные всем самым светлым, что могут подарить нам здоровые розовощёкие дети.
Мы вышли из дому, и кошки всех сортов и мастей бросились от мелкого врассыпную, словно брызги разноцветных красок. Две серые с белым попрятались между горшков с цветами, чёрная и две пёстрые спрятались в траве, а остальные разбежались по кустам.
– Мелкий, пошли уже ужинать, – мы с Юлей спускались вниз по улице в сторону набережной и чувствовали, как все оборачивались нам вслед, машины сигналили, а женщины, по обыкновению, смотрели с неприязнью. Мы были красивы. От нас веяло жизнью и желанием жить. Мы были сильными. Мы и притягивали, и отталкивали одновременно.
– Мамочка, я бегу! – наш маленький, но очень элегантный спутник догнал нас и взял за руки.
Он был абсолютно здоров.
Как же прекрасны летние вечера в маленьких и больших городках у моря в самом начале сезона. Когда словно чувствуешь себя частью большого праздника, карнавала. Много людей, все радуются, веселятся, все беззаботны и счастливы. В тот вечер, после минувших переживаний и в обществе близких людей, это чувствовалось как никогда.
Магазинчики пестрили сувенирами и детскими игрушками, какими-то разноцветными платьями и шляпами, развешанными там и тут, браслетами и прочей туристической ерундой.
Все столики в атмосферных ресторанчиках были заняты. Рыба, вино, долгие и шумные разговоры, смех – курортная романтика.
Из маленьких окошек продавали пиццу навынос, и люди ели огромные куски прямо на ходу. И только тут я поняла, насколько я была голодной. Как сильно мне хотелось есть.
Мимо нас бесконечными вереницами тянулись ряды колясок с малышами. С рожков таяло мороженое, капая на асфальт, стекая по нежным детским ладошкам. Шоколадное, ванильное, карамель – любых сортов, даже на самый взыскательный вкус, какое захочешь.
Цветы, деревья, камни мостовой – всё в этом маленьком странном городке было пропитано духом летней жизни, всё вокруг кипело и бурлило в водовороте душных вечеров, когда только и радуешься случайно подувшему бризу с моря.
Мы шли по набережной, и я всё время искала мелкого глазами, а он убегал то далеко вперёд, то отставал позади у очередного детского игрового автомата.
В этот вечер у него появился пистолет. Причём пистолет с большой буквы. Он призывно моргал красной лампочкой и при нажатии на курок издавал душераздирающие звуки.