Катя
Шрифт:
В тот день мы с Таней много говорили о детях. О наших сыновьях. Правда, её сын совсем взрослый, 28-летний мужчина. Но забот от этого ей было не меньше. Становясь родителями, мы часто думаем, что вот-вот и будет попроще. На самом деле проще не будет уже никогда. Забеременев, мы мечтаем быстрее родить, но после родов начинается новая история. Пока малыш не ходит и не говорит, мы хотим, чтобы он быстрей пошёл сам и начал объяснять словами, чего он хочет. Потом мы хотим, чтобы он бегал. Потом, чтобы умел писать, читать, знал языки, хорошо учился,
В тот самый момент, когда мы решили стать родителями и Бог дал нам это право, мы изменили свою судьбу. Мы бесконечно счастливо обречены всегда любить, всегда оберегать, всегда заботиться, но, главное, всегда быть любимыми.
У Тани была сложная судьба. Она воспитывала сына практически одна. Она работала и зарабатывала. Она искала, и судьба находила для неё нужные ходы и лазейки, чтобы пробиться вперёд. Она дала сыну хорошее воспитание и образование, насколько могла. Никто не идеален, но порой, стремясь к идеалу, мы идём в обратном направлении.
В тот момент мне показалось, что Таня чувствовала нечто подобное. Она так сильно хотела, чтобы её сын вырос высокообразованным и самодостаточным мужчиной, что во всей этой борьбе она забыла что-то важное, самое важное. И теперь отчаянно пыталась это вернуть.
Солнце клонилось к закату, а это означало, что мы и сами не заметили, как целый день провели на пляже, зарываясь ногами в горячий песок, прячась под смешные зонтики и плавая до буйков и обратно, каждая со своими мыслями, заботами и печалями. Мелкий тоже устал и весь мокрый солёный, сидел на песке с мелкой галькой, перебирая камушки. Я заботливо высушила его полотенцем и переодела во всё сухое и чистое.
Дорога домой была приятной. Вечер – мягким и нежным. Таня зашла в магазинчик у дороги и взяла две маленькие бутылочки сладкого фруктового вина, которое я так ни разу за то лето и не попробовала, забывая и думая о другом.
Мы остановились на перекрёстке, где Тане нужно было идти наверх по улице, к дому, в котором она жила, а нам с мелким дальше, вдоль стройки, потом мимо киоска и вверх, вверх, к нашему зелёному домику.
– Я должна идти собирать вещи, завтра вылет рано утром. Водитель отвезёт меня в аэропорт, – казалось, нам немного грустно прощаться, но это была светлая грусть.
– Отлично. Хорошей тебе поездки. Отдохни и выспись, – я устало улыбалась, глядя на счастливую и загорелую подругу.
– Катя, я желаю тебе самого замечательного отдыха на свете. Наслаждайтесь морем и солнцем. Кушайте побольше фруктов. Я буду ждать новостей. И напиши мне, что там у вас с интернетом.
– Спасибо тебе огромное. Увидимся уже в Москве?
– Да, конечно!
Мы тепло обнялись. И недолго постояли в объятиях друг друга, даря женскую заботу и тепло.
– Я буду скучать. Мелкий, хороших тебе каникул, – добавила Таня.
– Спасибо, – отозвался мелкий откуда-то издалека. И, поцеловав Таню в щёку, я поспешила его догонять.
Мыс мелким впервые остались как будто только вдвоём в этом странном маленьком городке у моря.
Мы дошли до дома, купив по дороге малины и огромной, почти чёрной под своей сладостью, черешни. На маленькой веранде на первом этаже никого не было, стулья одиноко были приставлены к дверям, а жалюзи на окнах полностью закрыты. Только бесчисленные кошки носились по двору, но с появлением мелкого и они разбежались в разные стороны, попрятавшись кто куда.
И я сначала долго отмывала сына под душем от соли и песка, от этих маленьких частичек лета. Он хихикал под звонкими струями воды и беспечно брызгался в разные стороны. Я намылила его всего, отмыла каждую ладошку, каждый пальчик, а потом долго сушила полотенцем волосы, вытирала ручки и ножки. Такие большие, такие сильные. Мои ножки. Ножки моего мальчика.
Мелкий не выдержал пытки и убежал от меня босыми ногами по полу, забрался на кровать, укутался в чистые белые простыни. А потом попросил немного посмотреть мультики. Я уступила. Это был очень выгодный обмен. Мой одинокий душ, мои крема, моя ароматерапия в обмен на парочку мультиков по ноутбуку.
Люблю принимать душ после моря, когда вся в песке и соли.
Я долго стояла под нежными струями, мыла голову, вытирала себя досуха, мазалась любимыми кремами.
В маленькое приоткрытое окно доносились звуки улицы. Колокольчик велосипеда, хлопающая дверь подъезда, чьи-то непонятные голоса. Какая-то своя жизнь, домашняя, словно я была у себя дома или на даче, как в старые добрые времена, когда жила в большом городе на Волге.
Я задумалась. Ведь это даже не Италия, которую я так сильно любила. Нет, не она. На неё маленький странный городок у моря был совсем-совсем не похож.
Это другое. Это место, которое непонятно чем, почему и зачем, но завоевало меня в считанные секунды и в мгновение стало очень родным.
После душа, лениво пролистав почту, я подумала, что одеться на ужин нужно попроще. И вообще никуда идти не хотелось. Усталость. Очередной насыщенный день. Но мы же должны были что-то есть, кроме фруктов.
И я совершенно не знала, куда мы пойдём. Таня показывала и советовала места, но мне хотелось найти своё. Моё собственное. Мой пробный шаг.
Преодолев себя, я заставила нас собраться. И вот мы уже дошли до набережной, где наши глаза разбежались от пёстрой толпы и количества ресторанов и кафе, завлекающих каждого своим особенным меню. Мелкий уныло плёлся рядом со мной, уставший и голодный. Медлить не имело смысла, и инстинктивно я свернула на веранду итальянского ресторана.
Мы сели под закрытым зонтиком прямо у пляжа и набегающих на песок волн. Море было повсюду. «Надо же, какое совпадение. Ну раз с итальянской кухни начался наш день, пусть так он и продолжится», – подумала я и заказала мелкому макароны с сыром.