Катя
Шрифт:
– Решим, не переживай.
– Таня, а ты знаешь всех обитателей зелёного дома? – зачем-то спросила я.
– Ты говоришь о соседях? Владельцах квартир? Или отдыхающих?
– Ну, с отдыхающими-то всё ясно, одни сменяют других, за всеми не углядишь. А что насчёт соседей?
– Я знаю практически всех. Кто именно тебя интересует?
– Ты знаешь, – лишь на секунду я задумалась. – Да, в принципе, никто. Я так просто спросила. Сама не знаю, зачем.
– Ну, если вдруг что, я попробую тебе помочь, – Таня как-то подозрительно взглянула на меня, но больше ни о чём спрашивать не стала, а я не видела смысла продолжать диалог в этом направлении.
– Спасибо, я приму к сведению.
Я казалась себе смешной и глупой. Как будто мои мысли путались, перескакивая с одной на другую. Зачем я вообще спросила про соседей? К чему? Мне даже не интересно. Совсем не интересно. Ни про маленькую веранду на первом этаже, ни про большую – под крышей.
– Если мы хотим занять лежаки поближе к воде, нам надо поторопиться, – Таня доела малину, и теперь ей не терпелось попасть на пляж. – К тому же впереди ещё пожарная часть и полицейский участок. Учитывая интерес твоего сына к футболу, я думаю, что там мы проведём не меньше времени, чем здесь. – Она улыбнулась, и я невольно улыбнулась в ответ, хотя и витала где-то в своих розово-ванильных облаках.
Моя подруга оказалась права. Возле пожарной части и полицейского участка мы пробыли очень долго.
Мелкого было невозможно утащить, и я его прекрасно понимала.
Огромные красные машины вызвали у него такой неподдельный интерес, который случается только с маленькими детьми или взрослыми мечтателями.
Он заглянул под каждую машину, потрогал блестящий металл колёсных дисков, детально изучил лампочки огромных сверкающих на солнце фар.
– Мама, они такие большущие, – я не совсем понимала, о чём именно говорит мой сын, о машинах или об их многочисленных составляющих.
– Что ты имеешь в виду, сладкий? – я подошла и нежно потрепала его белобрысую шевелюру, которая с каждым днём на солнце становилась всё светлее и светлее.
– Колёса!!! Большие чёрные колёса и блестящие круги.
– Это диски, колёсные диски. Или как это называется?
– По-моему, так и называется, – задумчиво произнесла Таня, которая уже смирилась с существующим положением вещей и лениво доедала мороженое в тени большого разлапистого дерева.
– Когда я вырасту совсем большой, как папа, я буду ездить на такой же огромной красной машине, и мои диски будут блестеть!!! – мелкий с восхищением провёл ладошкой по сверкающему металлу.
– Обязательно всё будет так, как ты хочешь! – я поцеловала мелкого в макушку и, уже обращаясь к Тане, добавила: – Это забавно, забавно и мило, когда твой ребёнок с таким энтузиазмом говорит о профессии, которая сейчас не так популярна, как во времена моего детства.
– Дети… Ты права, это прекрасно.
– Да, сейчас он как раз в том прекрасном возрасте, когда стереотипы и нормы современного общества ещё не властны над ним. Он ещё мечтает о возвышенном и видит мир в ярких красках. Меркантильная составляющая нашей реальности лишь слегка коснулась его, и пока он не ведает, что пройдёт всего несколько лет и мечты приобретут для него совсем другой характер. Вровень с современным обществом, мелкий будет искать во всём материальную выгоду и, скорее всего, выберет профессию, которая будет приносить доход, вопреки детским мечтам и порывам свободной души. И, что самое страшное, мне кажется, что я его поддержу, – я грустно замолчала.
– Или он останется таким же мечтателем, как и его мама, потому что не сможет по-другому. И, что самое прекрасное, ты его поддержишь.
– И, в идеале, неожиданно случится так, что наши мечты будут приносить нам неплохой доход.
– Катя, какая же ты меркантильная. А ещё мечтательница.
Мы засмеялись.
Жара стояла невыносимая. Время близилось к 11 утра. И по дороге на пляж встречалось уже достаточно много людей и машин.
– Чувствуется, на лежаки возле воды можно не рассчитывать, – с некоторой досадой произнесла Таня.
– Это неважно. Главное, что солнце и море, – я широко улыбнулась.
– Катя, ты как всегда. Я, конечно, понимаю твой энтузиазм. Но ты во всём стараешься находить только хорошее. Это невозможно. Я не могу. Для меня слишком сладко, – Таня смеялась. – Так что давай, прекращай, иначе мне придётся съесть лимон. Чтобы поддержать вселенский баланс.
Тут уже мы обе засмеялись. А потом я вспомнила, почему я такая сейчас, почему ищу во всём только светлую сторону.
– Таня, – тихо сказала я, – если я не буду такой, какая я есть, я сойду с ума.
Какое-то время мы шли молча. Вдоль дороги высились хвойные деревья. Пахло лесом, смолой, сухими опавшими иголками и покоем. Мне хотелось свернуть с дороги, шагнуть прямо в эту хвойную стену и идти, идти, прикасаясь ладонями, кончиками пальцев к сухой коре. И слышать голос леса, и ветер между кронами, и хруст хвои под ногами.
Я всегда любила именно хвойный лес. Он всегда красивый. В любое время года. Для меня у него запах праздника, как будто у него особенная душа, ароматная, душистая. Как мандарины зимой. Как ягоды земляники летом. Оранжевые мандарины и кроваво-красные ягоды на изумрудном зелёном – мой ковёр красок и уснувших воспоминаний.
Воспоминаний, которые спали много лет, пока я зарабатывала деньги и бежала навстречу мнимым идеалам. Пока вся моя сущность, всё моё нутро не закричали мне, маскируясь под панические атаки и бесконечную депрессию, что я иду не в том направлении. Что я столько раз сбегала, но всё время бежала не туда или просто неудачно. Что настал момент сбежать ещё раз. Но сбежать так, чтобы поменять одну жизнь на другую. Одну реальность на другую. На ту, которая поведёт к новой мечте, потому что все прошлые желания сбылись. И последние несколько лет я глупо топталась на месте, захлёбываясь последствиями неосторожных действий и неправильных поступков, как по отношению к близким мне людям, так и по отношению к себе.
И сейчас я хотела пойти в лес, прямо в чащу, и смотреть с высоты там, где высокие длинные деревья, на море, и слушать все эти звуки вокруг себя, и ощущать почву с иголками под ногами, и дышать солью…
Когда я была маленькой с длинными русыми волосами и потом, когда повзрослела и смотрела на мир немного иначе, в моей жизни всегда были бесконечные дороги. Очень часто с родителями на маленькой машинке мы ездили из городка на Волге, в котором жили, к бабушкам в Самару. И каждые каникулы я ездила одна. Как правило, на большом красном или сером автобусе, где пахло бензином и «невкусными» людьми и летом было жарко, а зимой холодно. Очень жарко или очень холодно. Жарко до жуткой жажды и мерзкой духоты. Холодно до того, что я не чувствовала кончиков пальцев ни на руках, ни на ногах. И я всегда мечтала быстрее добраться до пункта назначения. Но как только унылый пейзаж за окном сменялся хвойным лесом, я как будто окуналась в совершенно другую историю. Я словно была свободна и от жары, и от холода. Это трудно объяснить, но хвойный лес, растопырив свои иголки, наполнял меня силой и бешеной энергией. Я всегда, всю свою жизнь мечтала жить в лесу, где сосны и ели.