Каверзные вопросы, или Пока склероз молодой
Шрифт:
– Пусть полежит.
Лившиц наклонился к директорскому уху:
– Да подпиши ты, …твою мать!..
Директор подписал.
Когда мы вышли из кабинета, Саша сказал:
– Они твоего языка не понимают. С ними надо – на их родном языке.
Мы работали успешно, хорошо зарабатывали, у нас были квартиры, машины, а главное – “Радионяня”, – мы по тем временам были “в полном порядке”.
А уехать Саша решил из-за дочерей. У старшей возник конфликт в институте, ее поддержала младшая, и они
Позже Хайт написал: “В каждом дуэте должен быть хоть один умный. И Лившиц уехал в Америку”.
Перед отъездом мы вместе определили кандидатуру моего нового партнера. Им в “Радионяне” и на эстраде стал Лев Шимелов, с которым мы дружно и успешно проработали четыре года. В театре “Шалом” мы с Шимеловым тоже сотрудничаем. Он режиссер и актер в спектакле “Моя кошерная леди”, который с большим успехом идет у нас в стране и за рубежом.
Когда Саша первый раз собрался приехать из Нью-Йорка в Москву, мы решили сделать ему сюрприз. Организовали концерт в театре “Шалом” и выпустили афишу “КОНЦЕРТ ДЛЯ ЛИВШИЦА”.
Пришли коллеги-артисты, простые зрители. Зал был переполнен. Дополнительные стулья собирали по всем комнатам.
Лившиц сидел в самом центре зала, а на сцене выступали артисты театра, Вероника Маврикиевна и Авдотья Никитична (Вадим Тонков и Гарри Гриневич) со специальной приветственной интермедией и изумительный ансамбль русской песни “Бабье лето” (первый состав команды Надежды Бабкиной).
По атмосфере, по успеху это был потрясающий вечер. Лившиц, конечно, плакал. Мы тоже. А куда деваться?..
Время было – начало перестройки, и все мы делали первые шаги к пониманию того, что, если человек живет в другом месте, это не значит, что мы чужие. Все мы люди. И когда мы вместе, мы умнее и добрее.
И еще одна история. И опять связана с таможней.
В этой истории две части.
Часть первая.
Перед отъездом в Америку Саша продал 3-комнатную кооперативную квартиру, машину и практически все вещи. Образовалась значительная сумма денег, а провозить, как вы помните, разрешалось по 90 долларов на человека. Тогда он купил норковые шкурки, но оказалось, что шкурки провозить нельзя.
И Лившиц со свойственной ему прямотой и открытостью пошел за советом к начальнице Московской грузовой таможни. Она посоветовала ему сшить из шкурок палантин, так как изделия из меха везти разрешается.
Таможенник в “Шереметьево” вспорол палантин, увидел норковые лапки – и палантин конфисковали.
Часть вторая.
Прошло шесть лет.
На гастролях театра “Шалом” в Лондоне с нами была Светлана Климова, бывшая артистка “Березки”. Такие опытные в заграничных делах коллективы – ансамбль Александрова, Моисеева, “Березка” – знали что и где покупать. Она нам сказала:
– Ребята, есть фирма, которая продает
Ни у кого из нас тогда не было ни хорошего телевизора, ни, тем более, магнитофона. И все купили.
В Москве мы приехали получать свой драгоценный груз в Бутовскую таможню. Приехали утром и увидели очередь, которая, как нам объяснили, минимум до вечера. Ну, что делать!.. Сидим, ждем. Вдруг по радио объявление: “Александр Левенбук, подойдите к главному инспектору таможни”.
Я вошел в таможенный офис, мне навстречу поднялся сотрудник:
– Вы курите?
– Курю.
– Выйдем, покурим.
И вот что он мне сказал:
– Вы с Лившицем общаетесь?
– Конечно.
– Будете общаться, передайте ему, что это я тогда конфисковал у него норковый палантин. Но я не мог иначе… Это моя работа. Понимаете? Скажите, что я извиняюсь, и пусть он меня поймет. Что я могу для вас сделать?
– Вот тут очередь…
– Ясно. Получайте свои вещи, грузите в ваш автобус. Мы вам дадим машину сопровождения до театра.
Вот видите: оказывается, некоторых людей даже советская власть до конца испортить не смогла. Значит, Б-г есть.
Иосиф Кобзон
Вернее, попытка анализа. Ведь искусствоведы-профессионалы не написали еще книг об этом уникальном артисте, а журналисты сообщают нам чаще всего о том, как долго он пел на том или ином концерте, кто был в зале, как он симпатизирует кому-то из мафии, и как вся мафия любит его, какой у него большой бизнес, как он богат, при этом имеют в виду не талант, а деньги.
Давайте попытаемся поразмышлять над явлением нашей жизни, которое носит имя Иосиф Кобзон.
Тут очень много вопросов. Иногда – каверзных.
Как это так получается, что время идет, появляются новые, молодые и талантливые певцы, а на успех Кобзона это не влияет?
Почему многие певцы с возрастом перестают петь, а Кобзон поет все лучше и лучше?
Почему на эстраде, которая очень подвержена моде, Кобзон вне всякой моды?
Как ему удалось записать столько песен, побывать везде, петь то на многотысячном стадионе, то одному раненому солдату, то Папе Римскому?
А что у него, действительно, луженое горло?
Песня, бизнес, Госдума, благотворительность… Как он все успевает и никогда не торопится?
А зачем он пел песни о космосе, о родном заводе, о БАМе? Разве мало песен о любви?
Почему у такого, казалось бы, “официозного” певца всегда такие трения с властью?
Зачем он помогает видным людям и никому не известной старой пенсионерке?
Зачем такому знаменитому певцу рассказывать анекдоты?
А петь “Вдоль по Питерской” и петь в синагоге – это можно?..