Кавказ. Выпуск XV. Постижение Эльбруса
Шрифт:
Братолюбов по обыкновению долго возится со своими фотопринадлежностями, вызывая злобные реплики по своему адресу. Подъем начинаем ровно в 5 часов, как было назначено накануне. Настроение немного торжественное – ведь наконец мы лезем на Эльбрус.
Пройдя минут 15 по сравнительно ровному лугу, начинаем небольшой подъем. Шендригайлов, ускоряя шаг, опережает всех и скрывается за выступами, хотя накануне была строгая директива – идти всем вместе.
Подъем делается круче. Но мы, ободренные свежестью горного утра, лезем довольно быстро. Черные, порою с красным оттенком, обломки лавы затрудняют движение.
Перед нами – могучий язык ледника Большой Азау. Ледник испещрен трещинами.
Ледники – это, пожалуй, самое интересное явление в высокогорных областях. На Кавказе в горах выпадающие снега на высоте 3200 м, в силу низкой температуры, не стаивают, а, слеживаясь, принимают форму шариков, горошин и образуют большие залежи – так называемые фирновые поля. Испытывая давление верхних слоев, нижние пласты фирна образуют прозрачный лед, который, будучи твердым, обладает в то же время свойством пластичности полужидкого тела. Мертвым, оцепеневшим в своей неподвижности, вырисовывался перед нами ледяной гигант. Но это только так кажется глазам. В действительности он находится в непрерывном движении – он живет.
Ледники, как это ни странно на первый взгляд, двигаются или, вернее, текут по всем законам жидкого тела, заполняя все углубления и все неровности своего ложа. 5–10 сантиметров в течение суток – скорость сползания льда. Но движение не во всякое время и не во всякой части ледника бывает одинаковым. В верхней части, в силу большей крутизны, ледник течет быстрее, чем в нижних. Края ледника, вследствие трения о скалы, продвигаются медленнее, чем в середине. В теплые времена года размягченный лед течет быстрее, чем в холодные.
Высота 3200 м на Кавказе – это предел сползания ледников, т. к. на этой границе скорость движения конца его равняется скорости таяния. Но, в зависимости от изменения климатических условий, ледники то увеличиваются, продвигаясь вниз, то сокращаются, отступая вверх. Безинги – самый грандиозный ледник Кавказа, в прошлом столетии в течение 20 лет отступил на 2000 м.
Известный исследователь Эльбруса геолог Дубянский (дважды побывавший на вершине Эльбруса) на основании изучения морен (каменных валов), образующихся от движения льда, приходит к выводу, что в 90-х годах прошлого столетия маячивший перед нами глетчер Большой Азау спускался гораздо ниже.
Не отдыхая, взбираемся выше и выше. Поляна Азау, лес опустились глубоко вниз. Хребет постепенно расширяется. Поднимающееся солнце окрашивало белый гребень в бордовые тона.
Пока Эльбрус встречает нас приветливо. На небе ни одного облачка. Горы, лес, долины замерли в какой-то торжественной тишине.
В 71/2 часа мы на Кругозоре. Неожиданно открываются во весь рост белоснежные конусы Эльбруса, опирающиеся на огромные фирновые поля, занимающие всю северо-западную часть горизонта.
Темными пятнами выделяются, очевидно довольно значительные, лавовые обнажения на восточном конусе и более редкие – на западном. Кое-где и фирновые поля теряют свою ослепительную белизну.
Но какими близкими, доступными кажутся эти вершины. У некоторых вырываются
– Ерунда!
– Пустяки!
– Шапками закидаем!
И только те, кто уже не раз бывал в горах, знали оптические шутки горных высот. Благодаря чистоте и разреженности воздуха, удаленные предметы кажутся здесь совсем близкими.
На юго-востоке до Коштан-тау развернулась перед нами сплошной белой цепью панорама Главного Кавказского хребта. Белоснежные причудливые вершины покоились на голубовато-белых и серых ледниках, которые в свою очередь сползали по изогнутым складкам гор в глубокие и темные долины.
Эта панорама, прославленная многими альпинистами, нас не поражала. Всего несколько дней тому назад мы созерцали более дикий, суровый Кавказ со скалистого гребня Юсеньги.
На некоторых камнях было написано красками «К.Г.О.» – Кавказское горное общество. Мы, по поручению Северо-Кавказского краевого отделения Общества пролетарского туризма, также вырисовываем три буквы – «О.П.Т.». Разные буквы этих двух эмблем отражают две эпохи в русском туризме.
Кавказское горное общество объединяло русскую буржуазию и интеллигенцию. Членами почетными и непочетными числилось много лиц, стоявших на высших ступеньках иерархической лестницы дореволюционной России. В списках его нередко попадались великие князья, графы и различные фоны.
У этого общества была своя идеология, которая соответствовала идеологии тех классов, которые она обслуживала: это – индивидуализм. Д-р М. Зайднер в своей статье «Альпинизм как культурный фактор и спорт», помещенной в «Ежегоднике» этого общества, писал: «Все без исключения согласятся с тем моим положением, что альпинизм есть деятельность главным образом индивидуалистическая». Простое развлечение, попытка уйти от нудной тогдашней жизни – вот основной смысл буржуазного туризма. В той же статье мы читаем: «На вершине горы мы стоим над миром с его суетой сует, с мелкими радостями и мелким горем; оторванные от условий обычной жизни, мы как бы возвысились над ней и с высоты птичьего полета озираем все наше существование…».
Для рабочего туризм, в особенности альпинизм, не был доступен. Октябрь вызвал невиданную в истории культурную революцию. Рабочий класс, в особенности молодняк, все больше и больше захватывается туристским потоком, превратив его из индивидуалистического в мощное общественное движение. Туризм превратился из пустой забавы в средство культурного развития трудящихся.
На Кругозоре в 1910 году, по поручению Кавказского горного общества, терским казаком Лысенковым был построен каменный приют для туристов – хижина им. Лейцингера. За время империалистической, а затем и гражданской войн за этим приютом не наблюдали, и сейчас от него остались только развалины.
Поверхность Кругозора усеяна множеством разноцветных лавовых обломков.
Делаем небольшой, получасовой отдых.
Закусываем консервами, так как из продовольствия, взятого на вершину, – это наиболее тяжелый груз, и от него хочется скорее избавиться.
– Но где Шендригайлов?
Мы думали, что, идя впереди нас, он будет дожидаться на Кругозоре. На наши призывные свистки следовало молчание.
– Неужели он, не дождавшись нас, один решил продолжать путь через ледяные трещины Эльбруса?!