Кавказ. Выпуск XV. Постижение Эльбруса

Сборник

Еланчик среди молодежи пытается зондировать почву как дела у них насчет Аллаха и Магомета. Они в ответ улыбаются. Среди них есть комсомольцы. В мечеть ходят старики, молодежь безразлично относится к вере своих отцов и дедов. Расспрашивают о жизни города, в особенности Москвы. Частенько здесь крутят кино. Об этом говорят красочные плакаты, расклеенные на заборах селения.

Останавливаемся недалеко от мечети в одном из просторных домов. Рассказывают, что раньше здесь было нечто вроде гостиницы.

Свободно разговариваем с балкарскими женщинами. Лица своего они не закрывают.

Размещаемся в большой комнате, по стенам которой расставлены кровати. В одном углу – большой очаг с широкой, сквозной

прямо через крышу, трубой. Здесь балкарцы готовят себе обед, кладя пищу в чугунный котел, подвешенный на массивной цепи. Перед сном Склярский делает «врачебный» осмотр помещения. По его мнению, угрожающее количество клопов не позволит спокойно провести свой трудовой досуг, поэтому он решил ночевать на опушке около Баксана. К нему присоединяются Самарин и Шендригайлов. За свою «клопиную боязнь» они были наказаны. Около 3 часов ночи пошел сильный дождь, и наши герои, основательно промокнув, должны были возвратиться обратно.

Селение Тегенекли

Восемнадцатого июля выступаем дальше. Дорога все время тянется берегом. По холодной воде мы чувствуем, что не так далеко находятся ледники, питающие голубовато-белый Баксан.

Впереди ясно вырисовывается снеговая линия Донгузорунских высот. Ущелье то расширяется, то суживается, волнообразные горы заканчиваются грандиозными скалистыми вершинами, со множеством острых и причудливых пиков.

Скоро мы входим в душистый сосновый лес. Недалеко от слияния Баксана и Адыл-су строится санаторий. Эта местность, по признанию целого ряда специалистов, является прекрасной горно-климатической лечебной станцией.

Заходим в небольшой недавно выстроенный домик. Нас встречает человек в технической фуражке. Это – техник по землеустройству. До 1926 года балкарцы не знали, что такое землеустроительные работы. Здесь не было даже простого межевания. Каждая балкарская семья обрабатывала тот участок, где тауби посадил своих холопов. Большие земельные участки захватывались на основании «грамот», выданных русскими царями. Нажива на земле процветала вовсю. За усадебные участки владельцы брали с крестьян до 50 рублей. После изгнания князей началась беспорядочная дележка земли. Чересполосица и дальноземелье – характерные явления в землепользовании балкарцев. Некоторые селения имели наделы дальше, чем 100 км от места своего расположения. И сейчас здесь проходит большая землеустроительная работа.

Около двух часов дня мы вступаем в селение Тегенекли.

Останавливаемся на базе «Советского туриста», которая представляет собой два больших деревянных корпуса. Здесь можно остановиться на полном пансионе и получить трудно доставаемый в этом районе хлеб. В столовой развешены карты, на которых проведены наиболее интересные местные маршруты, также имеется библиотека с популярной туристской литературой и полный комплект «Записок Кавказского Горного общества».

Еще в Ростове мы решили подниматься на Эльбрус с проводником. Конечно, было бы гораздо интереснее идти самостоятельно. Но нам нужно было во что бы то ни стало дойти до вершины Эльбруса, а наличие опытного проводника увеличивало шансы на успех. У нас было намерение взять проводником Сеида Хаджиева, известного в широких туристских кругах, несколько раз поднимавшегося на вершину Эльбруса. Но Сеида Хаджиева не было: он повел экскурсию в Сванетию через Донгузорунский перевал. По рекомендации Нальчикского отделения Общества пролетарского туризма договариваемся с его учеником, Омаром Быкаевым, который, как и Сеид Хаджиев, является прекрасным охотником. Преследуя туров по высоким скалам, Омар научился ориентироваться в горах, как дома.

Омар по-русски не говорит. Он знает только одно слово – «не знаю». Переговоры ведем через переводчика и только по движению головы и выражению

глаз узнаем, с чем соглашается и с чем не соглашается молодой Омар.

Расположившись в отведенных для нас двух комнатах, выходим на улицу поболтать с горцами.

Несколько молодых балкарцев стоят у оседланной лошади, которую под уздцы держит Омар.

– Садысь, – обращается к нам один балкарец, указывая на лошадь.

Еланчик принимает приглашение горца, берет ее под уздцы. Горец, мотая головой, объясняет, что лошадь – горячая и мало объезженная. Но он уже сидит верхом на ней. Лошадь, немного поплясав на месте, карьером помчалась вниз по дороге, пролетела через мост, скрылась за соснами.

Через полчаса, к удивлению горцев, Еланчик на взмыленной лошади возвращался обратно. Лошадь шла спорно.

– Хорош, хорош, – послышались реплики из группы горцев.

Зовут ужинать. Нам кажется комфортом сидеть за столом, есть из отдельных тарелок и пользоваться всеми удобствами городской жизни.

Завтра решено совершить тренировочное восхождение на расположенный в Баксанском районе, недалеко от Тегенекли, хребет Юсеньги, высота которого около 3600 м, где прежде, чем начать восхождение на высочайшую вершину Европы, необходимо потренироваться, необходимо попробовать свои силы.

Тренировочное восхождение на хребет Юсеньги

Девятнадцатого июля в 9 часов утра вся наша группа выступает в путь. Идем налегке, захватив с собой альпенштоки [1] и некого продовольствия.

Пройдя минут 15 по уже знакомой нам дороге, сворачиваем в ущелье реки Адыл-су, которое ведет к подножию хребта Юсеньги. Дальше дороги нет. Идем по тропе, которая, поднимаясь все выше и выше, часто теряется среди камней и зарослей.

Все очарованы красотой этого ущелья. Действительно, на зеленом фоне леса, купаясь в солнечных лучах, четко вырисовываются вечноснежные вершины Уллу-каратау и Джан-тугана, а где-то внизу, глубоко на дне ущелья, глухо шумит бурная Адыл-су.

1

Палка из бамбука с острым металлическим наконечником.

Встречающиеся небольшие полянки сплошь усеяны земляникой. Пройдя около часу, мы почти незаметно входим в долину реки Шхельды. Начали попадаться березки, напоминающие спокойные пейзажи русских равнин.

Горная панорама также изменилась: Уллу-каратау и Джан-туган скрылись, на смену им неожиданно вынырнули острые вершины Бжедуха и причудливый ледник Шхельды. Деревья начинают редеть, и мы выходим на альпийский луг. Минут десять крутого подъема – и мы у коша [2] .

2

Стоянка горских пастухов.

Вспотевшие от жары, жадно пьем айран, которым нас угощает пастух – молодой балкарец с орлиным носом.

Отсюда начинается подъем на хребет.

Через полчаса, оставив заболевшего Шендригайлова, начинаем восхождение.

На склонах Юсеньги спокойно пасутся стада. Зная неуклюжую корову наших равнин, удивляемся, как здесь это животное спокойно бегает по крутым склонам гор, не ломая себе ног.

Мы недооценили трудности подъема на хребет. Нам казалось, что вершины достигнем быстро и легко, но оказалось не так. Быстро карабкаясь и почти не отдыхая, мы нарушили чрезвычайно важное правило восхождения на горы, правило, которое вообще можно сформулировать так: подниматься на гору необходимо медленно, равномерно, делая непродолжительные, но частые остановки для отдыха.