Кавказский дебют. От Екатерины II до Павла I
Шрифт:
– Будем обещать грузинам свою помощь в обмен на поддержку в случае наступления наших войск вдоль южного берега Черного моря.
Между тем грузины также решили, что война Петербурга со Стамбулом дает им шанс укрепить союз с Россией. Прибывший в марте 1769 года в Петербург посол царя Соломона митрополит Максим Кутатели передал императрице прошение своего царя принять его «под мощное свое покровительство». Соломон просил прислать из России пять тысяч солдат и значительную денежную субсидию, обязуясь, что сам соберет 50-тысячное войско и «нынешним же летом знатные победы над турками сделает». Грузинский царь откровенно блефовал, стараясь заполучить русскую помощь, и в Петербурге это отлично понимали. Президент коллегии иностранных дел Никита Панин велел ответить Соломону так:
– В нынешних трудных условиях мы не можем обещать вам своего вечного покровительства, но послать армию в помощь можно вполне!
Императрица с таковой позицией Панина согласилась, однако поинтересовалась:
– Для начала мне хотелось бы знать, где именно находится Тифлис? На одних картах он на Черном море, на других на Каспийском?
– Он, ваше величество, находится как раз посредине! – склонился в почтительном полупоклоне Панин.
Для похода в Грузию был назначен отряд в составе трех пехотных рот, драгунского и гусарского эскадронов и батареи в шесть пушек. Собрать всех было велено в Кизляре. Однако затем численность отправляемого корпуса была увеличена почти до четырех тысяч человек при 12 пушках.
Был определен и постоянный посол – князь Антон Моуравов (Тархан-Моурави), сын некогда выехавшего из Грузии в Россию в свите царя ВахтангаVI грузинского вельможи. Моуравов отличился в войне с Пруссией, затем хорошо зарекомендовал себя на гражданской службе, знал восточные языки, был предан России, так что лучшего посла было трудно придумать. Инструктируя Моуравова, Панин говорил назидательно:
– Ты, князь, должен всегда помнить, что интересы российские превыше интересов своих предков. Ныне же главное – скорейшее открытие военных действий против Порты в Грузии.
Но кого назначить командиром назначенного в Грузию военного отряда?
– А не назначить ли нам генерал-майора Тотлебена? – неожиданно для всех предложила Екатерина.
Присутствующие на совещании опешили.
– Как же, матушка, такого проходимца и на столь ответственное дело? – только и нашелся что сказать фаворит Григорий Орлов.
Но Екатерина на сей раз оказалась упряма:
– Кого решила, того и назначу. Генерал Тотлебен излишне пострадал в прошлое царство, так что теперь будет служить с двойным рвением!
– Гадить он будет с двойным рвением, – вполголоса произнес, наклонившись к уху брата Григория, Алексей Орлов.
Екатерина слова те услышала. Это ее еще больше разозлило:
– Как решила, так тому и быть! – закончила она совещание и стремительно покинула совещательный кабинет, оставив всех в полном недоумении.
Своему другу Вольтеру Екатерина писала в те дни: «Грузия уже воспротивилась туркам и отказалась платить им дань красивыми девушками, которые наполняли турецкие серали». Вольтер, как всегда, отвечал императрице иронично: «Грузинский манифест об этом появился в Европе и произвел известное впечатление; очевидно, Мустафе придется отказаться впредь быть обладателем грузинских красавиц… Желаю, чтобы все грузинские девицы достались вашим офицерам – красота должна быть наградой храбрости».
Тем временем армии генералов Голицына и Долгорукова уже двинулись к Днестру и к Перекопу. Новая русско-турецкая война набирала обороты…
Выбор императрицы был действительно весьма и весьма странен. Дело в том, что граф Готлиб Курт Генрих Тотлебен был в русской армии фигурой одиозной. Перед нами типичный авантюрист XVIII века. В начале своей карьеры родившийся в Тюрингии Тотлебен служил саксонскому курфюрсту, потом польскому королю, затем поступил в прусскую армию, но был обвинен в коррупции и бежал, не дожидаясь результатов расследования, после чего был заочно приговорен к пожизненному изгнанию. После неудачной попытки поступить на баварскую службу Тотлебен подался служить в Голландию. Отсутствие военных успехов он всегда возмещал победами на амурном фронте. В частности, соблазнил и похитил (будучи уже женатым!) 15-летнюю наследницу миллионного состояния Марию Виктор. Голландцы объявили Тотлебена в розыск, но не поймали. После этого Тотлебен каким-то образом добился разрешения вернуться в Пруссию, но затем вновь был изгнан оттуда за новые преступления. После Пруссии Тотлебен безуспешно пытался пристроиться в австрийскую армию, а когда это не удалось, подался в Россию. Поступив на русскую военную службу, во время Семилетней войны он прославился сначала как покоритель Берлина (который стремительно захватил с небольшим отрядом, а затем же столь же стремительно вернул пруссакам). Впоследствии говорили, что захват Берлина был договорным, но доказательств тому не нашли. Сохранились свидетельства, что во время Семилетней войны в отряде Тотлебена служил простым казаком Емельян Пугачев. Однажды Тотлебен, увидев его у себя в ординарцах, сказал окружающим:
– Чем больше я смотрю на этого казака, тем более поражаюсь его сходством с великим князем Петром Федоровичем!
Эти слова, случайно или специально сказанные в присутствии Пугачева, произвели на последнего столь сильное впечатление, что впоследствии и дали ему мысль назваться покойным императором.
Отличился Тотлебен и доносами на многих талантливых российских полководцев – на Чернышева, на Ласси, на Румянцева. А затем Тотлебен был уличен офицерами собственного корпуса в пересылке пруссакам секретных приказов. Произведено было строжайшее следствие, схвачен связной, у которого нашли переписку Тотлебена с прусским королем, маршруты и несколько шифрованных записок. Арестованного Тотлебена отвезли в Петербург и предали военному суду, который приговорил его к смертной казни четвертованием.
Однако вступив на трон, Екатерина II сразу же изменила приговор – графа лишили чинов и наград и выслали из страны. В случае самовольного возвращения Тотлебена в Россию каждый россиянин имел право безнаказанно убить его как уличенного государственного изменника. Где пребывал и чем занимался Тотлебен целых шесть лет, никто не знает. Скорее всего, скитался по Европе, скрываясь от кредиторов.
В 1768 году Тотлебен оказался вовлечен французами в политическую игру против России в Крыму, Польше и на Украине. В частности, он тайно ездил в Запорожскую Сечь, где пытался подговорить запорожцев к выступлению против России. А дальше произошло нечто невероятное. Весной 1769 года Тотлебен обратился к Екатерине II с прошением о поступлении на российскую военную службу, после чего его восстановили в звании генерал-майора. Историки склоняются, что между Екатериной и Тотлебеном существовала определенная политическая связь еще в бытность царствования императрицы Елизаветы. Именно отсюда и указ Екатерины об отмене смертной казни, и указ о возвращении Тотлебена в русскую службу. Что же до нового назначения Тотлебена командующим русскими войсками в Грузии, то худшей кандидатуры на эту должность просто невозможно было придумать.
Как бы то ни было, Закавказский корпус, порученный в команду Тотлебена, собирался в Моздоке. В него вошли Томский пехотный полк, четыре эскадрона конницы и пятьсот казаков при двенадцати орудиях.
Стояла поздняя осень, поэтому Тотлебен не решился сразу выступать всеми силами. Оставив пехоту и артиллерию зимовать в Моздоке, он во главе конного отряда в четыреста сабель при четырех орудиях скорым маршем двинулся к Тифлису. Преодолев немалые трудности, маленький отряд перебрался через Кавказский хребет. Кавалерия шла долинами Терека и Арагви. Слева от всадников взымались горные утесы Девдоракского ущелья. Один неверный шаг – и только эхо твоего последнего крика останется в память о тебе… Чтобы лошади не шарахались, им завязывали глаза, но себе-то глаза не завяжешь! Так козьими тропами и шли, пока не дошли.
В ноябре 1769 года Тотлебен расположился на зимние квартиры в Грузии. И сразу же начал плести интриги вокруг царя Ираклия и собственных офицеров. Одновременно генерал изгнал из корпуса всех офицеров грузинского происхождения, которые могли оказать неоценимую услугу. Затем его взор обратился на честного и храброго подполковника Чоглокова, присланного к нему волонтером, подозревая, что тот послан для присмотра.
Наконец, в довершение всего Тотлебен неожиданно раскрыл «заговор» против себя среди своих подчиненных. Главой заговора был, разумеется, определен подполковник Чоглоков. В доносах на Чоглокова Тотлебен спустил всех собак, обвиняя подполковника в барстве (большом личном обозе), распространении слухов, что он после великого князя следующий по праву наследник российского престола (мать Чоглокова приходилась двоюродной сестрой императрице Елизавете Петровне), что Чоглоков якобы подговаривал царя Ираклия дать ему самостоятельное войско для войны с турками и мечтал стать царем Армении, наконец, что Чоглоков хочет арестовать его самого. Первым делом Тотлебен арестовал Чоглокова. Затем было арестовано еще несколько офицеров. Расправившись с Чоглоковым, Тотлебен взялся за подполковника Ратиева, который должен был доставить в Грузию артиллерию. Зная, что Ратиев дружен с Чоглоковым, Тотлебен решил арестовать и его, причем без всяких к тому оснований. Но храбрый Ратиев сам арестовал прибывший к нему караул, а затем направил свой артиллерийский обоз не в лагерь Тотлебена, где его ничего хорошего не ждало, а прямо в Тифлис к царю Ираклию. Туда же в Тифлис бежал из-под ареста и подполковник Чоглоков. После этого большинство офицеров заявило, что они поддерживают оклеветанных подполковников и не желают служить под началом генерала-изменника. Особенно негодовали офицеры направленного в Грузию Томского пехотного полка. Испугавшись, что томцы могут поставить заслоны и прервать сообщение с Моздоком, Тотлебен выступил к крепости Ананури, запиравшую Кавказские горы и контролировавшую долину реки Арагви. Находясь в Ананури, генерал стал приводить окрестное население к присяге на верность императрице, а также рассылать партии солдат для проведения реквизиций, что вскоре (при попустительстве начальства) вылилось в банальный грабеж.