Кавказский принц: Пятая книга
Шрифт:
Интересно, как эту ситуацию предполагают разрулить мои комиссары…
Первый проект содержал предложение внедрить агентов, поднять восстание в защиту исконной веры отцов и дедов, ну и так далее… Ясно, подумал я, выше третьего ранга авторам подобных идей в ближайшее время не подняться. А вот второе предложение мне показалось весьма разумным. Правда, письмо, которое предлагалось к отправке, все-таки подлежало небольшой коррекции. Я быстро внес необходимые поправки, но потом решил, что это не частная проблема, и написал в новорожденный международный отдел циркуляр следующего содержания:
«Господа комиссары 4-го отдела ГК. Напоминаю, что вам предстоит представлять на международной арене великую Российскую империю. Вам есть чем гордиться! Например, тем, что, начиная с нынешнего года, языком международного дипломатического общения становится русский. Помните, что наша
Ведь, собственно, чем мне понравился именно этот вариант? Да тем, что тут отправкой одного короткого письма выполнялось сразу несколько задач, которые при стандартном развитии событий потребовали бы привлечения людских ресурсов. А с этим к весне двенадцатого года были определенные трудности, все хоть сколько-нибудь опытные сотрудники как спецслужб, так и ГК были давно завалены работой по самое дальше некуда.
Первым делом я получил ответ на вопрос, ловят ли мышей сотрудники иностранного отдела Императорского комиссариата. Оказалось, что таки ловят, потому как незадолго до своего тезоименитства Гоша поинтересовался:
– Ты думаешь, что среди приближенных этого Иясу найдется человек, способный адекватно перевести написанное твоими комиссарами?
– Секретариат Менелика пока продолжает работу, а там есть люди, хорошо знающие русский. И относящиеся к внучку так, как и того заслуживает этот юнец с шилом в заднице, так что, я думаю, перевод будет одновременно и точный, и красочный. Просто ни к чему этому эфиопскому тезке Иисуса колбаситься у власти еще почти четыре года, в Африке и без него хватает всяких отморозков. В том мире его поперли с трона как раз за попытку исламизации страны, так пусть он у нас начинает это дело прямо сейчас, небось после моего послания точно не вытерпит. Народная мудрость, она ведь что говорит по этому поводу? Раньше сядешь – раньше выйдешь! Вот только письмо будущему императору Селассие, не помню, как там у них его сейчас зовут, отправить буквально не с кем, а по официальным каналам нельзя, это не творение моего комиссариата, ценность которого от увеличения количества ознакомившихся с ним только возрастает.
– Пиши, отправим по каналам МИДа, дойдет, хоть и не очень быстро. Но нам вроде не горит, Иясу за несколько дней с исламом никак не успеть, да и свергать его будут не меньше недели. Кстати, потом наших миссионеров туда будем посылать? Эфиопы же называют себя православными, хотя, конечно, на самом деле они монофизиты.
– Блин, и каких только слов люди не придумают, с непривычки и охренеть можно. А послать нам просто некого, для Японии и то людей не хватает! Приличных, я имею в виду, действительно способных нести свет православной веры. Так ведь скоро еще и на Аляску придется засылать десант в рясах, так что эфиопы пока пусть обходятся своими силами. Хотя надо будет сказать отцу Антонию, чтобы он на всякий случай и их имел в виду. А теперь можно к тебе обратиться с просьбой? Не как канцлеру, а в качестве простого подданного Российской империи. Конституция ведь дает возможность обращаться напрямую к императору, если имеет место быть попрание каких-нибудь основополагающих прав, а в рамках действующего законодательства урегулирование ситуации невозможно.
– Неужели твои права кто-то попрал? Не перевелись еще, однако, смелые люди… Я внимательно слушаю.
– Я начну немного издалека, если ты не против. Есть в том мире одна животрепещущая проблема, даже мне там с ней разок приходилось сталкиваться. Я про дачи. Приедешь туда весной – и на тебе: все представляющее какую-нибудь ценность за зиму сперли, не представляющее – поломали, и ни хрена с этим не сделаешь. На сторожей ворюги клали с прибором, а стрелять на поражение или минировать дачу не позволяет действующее законодательство, даже если у сторожа и есть оформленное по всем
– Ну, у нас-то в законе такого маразма нет, – возразил император.
– Ага, я тоже так думал. Но на всякий случай озадачил свой юридический отдел углубленным изучением данного вопроса. Так вот, стрелять у нас не возбраняется, тут ты прав, а вот с минированием ситуация неоднозначная. Мне нашли пару статей, которые можно толковать как косвенное разрешение такого образа действий, и еще три, которые при определенной юридической изворотливости можно выдать за запрещающие. В общем, налицо правовая коллизия, предусмотренная конституций, и я обращаюсь к тебе за разрешением принять все доступные мне меры для охраны имущества своего дачного участка. Ведь только что завез туда стройматериалов на миллион с хвостиком! Разворуют, гады, а что не смогут стащить, то попортят, англичане – они такие. И китайцев моих наверняка обидят, колонизаторы хреновы, а там еще и половины озера не выдолблено. В общем, Сингапурская эскадра послезавтра собирается выйти наконец из Кейптауна и направиться прямиком к моей даче, а отвлекать на нее пришедшую с Тихого океана мобильную группу ни к чему. Вот я и хочу посоветоваться насчет того, как на это реагировать. Что лучше – пустить их на Канары, путь теряют время, разыскивая базу подводных лодок, или принять меры к недопущению? И если принимать, то какие?
– Черноморскому флоту туда к началу событий не успеть, – прикинул Гоша, – но, если англы там задержатся на недельку, он сможет принять посильное участие в этом деле. Продержится твоя дача неделю?
– Да хоть три. Но ты уж, пожалуйста, письменное разрешение мне выдай по всей форме. Мол, подтверждаю, что до того, как данный вопрос будет четко прописан в законодательстве, Найденову разрешается принимать все доступные ему меры для охраны своего дачного участка.
– Не вопрос, – кивнул император, – и, кстати, это у тебя получилась весьма своевременная инициатива, а то мы с Машей с обеда придумываем, как нам лучше замаскировать перевод Альперовичу пятнадцати миллионов. Причем у него с отмыванием-то проблем не будет, но у нас изъятие такой суммы может оказаться заметным, что нежелательно. А ты, как дважды ветеран и кавалер всего необходимого, имеешь право получить беспроцентною ссуду на строительство. И вот, значит, ты, испуганный предстоящим нашествием этой голодной орды, все свои средства вбухал в охрану, и теперь тебе не на что гвоздей купить для сколачивания кошачьих домиков. В общем, завтра с утра пришлю документы на кредит, договорились?
Глава 28
Первое мая двенадцатого года ознаменовалось событием, о котором я узнал спустя сорок минут после его свершения, а весь остальной мир – спустя несколько часов. Президент Тафт собрался произвести нечто вроде смотра той части американской армады, что торчала в Нью-йоркской гавани, сел на катер, но доплыть до линкора «Техас» не смог, ибо этот катер подорвался на мине. После чего было произведено траление, и в бухте обнаружились еще две мины, причем одну смогли обезвредить, не взрывая. Мина оказалась японской, времен войны четвертого года, каковое старье у наших дальневосточных союзников было уже пять лет как снято с вооружения, да и взрыв президентского катера не очень соответствовал ее характеристикам, но, естественно, заострять внимание на подобных мелочах никто не стал. В общем, Тафта элементарно грохнули, а миру выдали наспех состряпанную на живую нитку версию о его героической гибели. Даже если не принимать во внимание чисто технические неувязки, то вручение Гоше письма от занявшего президентское кресло вице-президента Теодора Рузвельта рассеивало все сомнения, ибо оно произошло утром следующего дня.
– У этого Рузвельта прямо хобби какое-то, – заметил Гоша, вскрывая конверт, – становиться президентом после насильственной смерти патрона. Уже второй раз такое вытворяет! Так, что он нам тут пишет… интересно, ничего не скажешь.
Послание было коротким, император прочел его за пару минут и протянул мне:
– На, почитай, любопытная бумага.
Я прочел. Новый президент выражал свое огорчение тем, что конфликт с Японией вылился в войну с Россией и Германией, которая по большому счету не нужна ни одной из сторон, ибо делить им нечего. Далее нам открывали глаза на то, что отход от политики изоляционизма был ошибочным шагом, предпринятым предыдущей администрацией без детального рассмотрения всех возможных последствий, и он, Рузвельт, теперь собирается предпринимать некоторые шаги по возвращению Штатов на путь, указанный им доктриной Монро. Более того, САСШ желает мира и с Японией, при условии, разумеется, возвращения к довоенному статус-кво.