Каятан
Шрифт:
Вопреки ожиданиям, следующие два дня мы продолжали двигаться под шум листьев. С каждой минутой этот звук, казалось, нарастал, заполняя собой все вокруг. Кое-кто из легионеров стал проявлять недовольство открыто, требуя отходить от леса хотя бы на ночь. Таких быстро успокоили, удвоив ночные караулы. За счет самих паникеров.
Сержант в этот день почему-то отменил тренировку. Я посчитал это зловещим предзнаменованием. Вернувшись к нашей повозке, я сел у огня рядом с Миком. Ристока не было видно, значит, он уже спал. Книл тоже наслаждался отдыхом, то и дело переворачиваясь во сне, чтобы погреть у костра другой бок. Его Ристок в повозку не пускал.
Я стал рыться в своем заплечном мешке.
— Что-то ты сегодня рановато, — сказал Мик, — неужто у сержанта фантазия иссякла?
— Да нет, просто дал мне сегодня отдохнуть. От работы даже лошади дохнут, — наконец, нащупав в сумке точильный камень, я вытащил его наружу.
— А это тебе зачем? — удивился Мик, — ты его только вчера точил.
Выложив перед собой все три своих клинка — меч, длинный кинжал и старый нож, который я уже считал чем-то вроде талисмана: единственное напоминание о доме, — я стал старательно доводить заточку до идеального состояния.
— А ты уже неделю не точил, — думаю, сейчас самое время, — ответил я тихо, — и арбалет на всякий случай заряди.
— Зачем? Ты думаешь…
Не договорив, он с опаской взглянул на лес. Я никогда не боялся ночи, но из-за этого чувствовал себя еще неувереннее. Непроглядная, неестественно застывшая темнота, которой сочился Лес, выводила из равновесия.
— Витает что-то такое… — неопределенно ответил я. — Заряди арбалет.
— Может, предупредить остальных?
— Дозор вроде не спит, да и как-то нечем доводы подкрепить …
Прошло с полчаса. Мы наточили оружие. Мик зарядил арбалет. Сержанты уже заставили легионеров лечь, но спали не многие. Не выпуская из рук меча, каждый тревожно бросал короткие взгляды в сторону леса. Взгляды были именно короткие — стоило чуть задержать его, и темнота начинала странным образом приближаться. Разглядев ствол ближайшего дерева, я стал смотреть на него непрерывно. Мрак вроде бы двинулся вперед, но спустя несколько мгновений отступил обратно. Я почувствовал себя увереннее.
— Что теперь? — спросил Мик, закончив с арбалетом.
— Расслабься, недолго осталось, — теперь я был в этом уверен. Мрак начал колыхаться — не снаружи, а где-то там… внутри. Показалось, что, чуть приглядевшись, я смогу увидеть лучше… Но — нет, темнота оставалась плотной. — Пойдем к повозке спинами прислонимся, — произнес я, — а костер пусть горит…
Мы стали ждать. Время, и без того никуда не торопившееся, казалось, вовсе остановилось…
— Кай… — вдруг шепнул Мик. Меня чуть не подбросило, слишком уж резко получилось.
— Что?
— Хреново мне что-то, — поморщившись, признался он.
— В смысле?
— В туалет хочу.
— Ты издеваешься?
— Нет.
— Нас сейчас будут убивать, а ты хочешь в туалет?
— Одно другому не мешает.
— Тут ты прав… НАПАДЕНИЕ!!!
Я закричал сразу, как только увидел. Мрак колыхнулся в очередной раз, внутри прорезались очертания чего-то, и уже через секунду полетели стрелы.
Резко повскакивали часовые — те, которым повезло не стать первыми жертвами. Послышались команды — я узнал голос лейтенанта Сименса. Не столько по интонации, сколько по количеству мата.
Вывалился из повозки инар Ристок — головой вниз. Я подумал, что от него уже ничего путного ждать не стоит, но он оправился фантастически быстро. Мгновенно вскочив, он сделал несколько резких пассов руками. В него вылетело из темноты сразу полдюжины стрел, но все они, не долетев чуть больше метра, разлетелись в щепки, наткнувшись на невидимую преграду.
Обстрел не прекращался ни на мгновение. В первые же полминуты из состава нашего взвода выпала почти половина легионеров. Нас с Миком спасло то, что мы все это время практически не двигались, стараясь хоть как-то разобраться в происходящем: потери уже катастрофические, а врага по-прежнему не видно.
Из прострации нас вывела только воткнувшаяся в телегу стрела. Произошло это очень вовремя: мрак выплеснул нападавших.
Когда первого из них осветило пламя костра, я смог его рассмотреть. Иг оказался не очень высок и не очень массивен. Определить истинный цвет кожи не представлялось возможным. С кончиков пяток до самых корней волос горец был покрыт краской, делающей кожу угольно-черной. Единственное, что было хорошо видно в темноте, так это его глаза: покрасневшие от вздутых сосудов, они светились одной лишь ненавистью. Из одежды, несмотря на прохладную погоду, на иге не было ничего, кроме штанов с короткими гачами, сделанными из какого-то грубого материала.
Но прежде всего я обратил внимание на пару кривых недлинных мечей — по одному на каждую руку. Клинки немного подрагивали, выдавая невероятное возбуждение. Должно быть, его кровь почти кипела.
— Спрячься за телегу и прикрывай меня, — шепнул я Мику.
— А маг?
Ах, да. Мы же еще и мага должны охранять вроде бы…
— Он пока сам справляется, а если этих сейчас не тормознуть, то нам что с магом, что без мага будет одинаково неприятно, — в ответ Мик только кивнул: если в такой ситуации и существовала более удачная тактика поведения, то никому из нас она не была известна. А вообще это я неплохо решил — «тормознуть» их…
Так или иначе, я вскочил на ноги. Бросив щит на землю, я взял в левую руку кинжал. Меч появился в правой практически сам по себе. Я неспешно двинулся вперед.
Появились крики, но я старался не обращать на них внимания, смотря только на противника. Иг посмотрел в ответ — и я с трудом подавил желание дать стрекача. Никакого сравнения с дракой против бандитов в Алемане. От горца веяло опасностью и безумной силой. Он явно наслаждался и предвкушал кровь…
Вспомнив уроки сержанта, я постарался очистить свой разум от всего, кроме цели.