Кайград. Острова

Селиванов Артем

Привычка прятаться начала проявлять в Лике инстинкты, ранее им не осознаваемые. Он научился двигаться настолько бесшумно, что даже бывалые взрослые охотники не могли почувствовать его приближение. Выслеживая очередную зверушку или, наоборот, прячась от своих вечных мучителей, Лик научился выжидать в засаде неограниченное количество времени без пищи и без движения. Он хладнокровно ждал и всегда получал желаемое.

Его умение приспосабливаться начали замечать многие взрослые, что особенно злило Булла, мечтавшего уже давно пойти с отцом и другими охотниками в леса. В конце концов, после долгих и утомительных поисков, Булл нашёл слабую точку своего соперника. Да, сам малыш Лик мог быть сколько угодно стойким, но вот его ручные гады очень легко давились ногами, руками,

зубами и вообще чем угодно…

– НЕ СМЕЙ ЭТОГО ДЕЛАТЬ!!!

– Смотрите, какой голосок у него прорезался! – Булл наконец-то увидел то, чего так долго добивался: по щеке Лика катилась едкая злая слезинка.

– Ты всегда был и будешь ниже меня, запомни это раз и навсегда! – В руке Булла болталась маленькая, чуть светящаяся ящерка. Зверёк отчаянно цеплялся за жизнь, постоянно норовя выскользнуть из пальцев. Но Булл был начеку – он был королём этой ситуации. От гнева сопляка его отделяла парочка друзей, которые не вполне были уверены в весёлости забавы, но всё же ответственно подходили к собственной роли.

– Ну давай, только пикни, хурам кустовый! – не унимался Булл. Сколько неудачных облав стояло за этой победой, сколько прочёсываний развалин в поисках мальчишки и вот – сладость долгожданной победы! Только пикни… Только… А-а-а-а-а-а…

Никогда ещё Лик не двигался так быстро, как сейчас. Ни друзья Булла, ни он сам не понимали и не могли понять, за что он сражается. Для них всё это было хулиганской забавой. Для него – единственным способом облегчить страдания…

* * *

Малыш Булл прибежал весь в слезах и не мог связать и двух слов, бесконечно мямля и показывая на свою кровоточащую руку. Укус, к слову, оказался и вправду весьма серьёзным. Пришлось обрабатывать его отваром из листьев биволы. Вдобавок к этому у Булла снова стало за день меньше Света – пришлось отдать ему самую малость, чтобы малыш успокоился и перестал, наконец, плакать. И куда он его так часто тратит? Нужно будет поговорить об этом с Улком, когда тот вернётся. Пора уже объяснить ребёнку, какую ответственность он несёт за то, что дано ему матерьюприродой. Если не сделать этого сейчас, потом можно навсегда опоздать. Будучи ещё совсем юной, задолго до свадьбы с Улком, Чия помнила многих молодых ребят, тративших свой Свет налево и направо. Кто из них смог выжить? В конце концов Старуха промыла мозги каждой семье в деревне своими идеями об ответственности за Свет и о том, как им нужно правильно распоряжаться. Священным долгом каждого родителя стало объяснение своим чадам, что запас Света, кажущийся бесконечным в юности, в зрелости начинает серьёзно уменьшаться, а потому нужно заботиться о своём Свете: не совершать дурных поступков и делиться теплом с близкими людьми. Малыш Булл тем временем уже сладко посапывал в уголке. Не стоит его так баловать. Чии это уже не раз говорили, и Старуха в том числе. Улка слишком часто не бывает рядом, ничего не поделаешь. И всё же… Нужно узнать, что же там всё-таки произошло. Сквозь нытьё Булла ей удалось разобрать только имя Лика, а большего и не требовалось. Чия понимала, что Булл, скорее всего, сам виноват, так что, возможно, придётся просить прощения. Однажды он научится контролировать свою силу, как отец. Чия знала, что будет гордиться сыном, когда тот вырастет в великого охотника или же капитана. А пока… что же? Если нужно пойти извиниться, то придётся пойти и извиниться.

Смена ветра в деревне всегда улучшала настроение её жителям. Новые запахи рождали новые мысли… В такие минуты каждый словно начинал светиться чуть ярче. А уж какими огнями наполнялся лес! Реальность медленно вливалась и извивалась, словно река, текущая из ниоткуда в никуда. Ветер мог меняться постоянно, небо не менялось ни разу. Хотя Старуха и рассказывала байки о Великом Дарителе, сидевшем среди птиц и раздававшем особый Свет всякому, кто этого заслуживал, Чия не верила в это. Как и всякая счастливая девушка, она просто наслаждалась дуновениями ветра, любовью малыша Булла и нечастыми возвращениями своего мужа. Немногие жёны осознавали, насколько важны были эти тяжкие морские экспедиции. Каждый раз, возвращаясь из них, мужья рассказывали невероятные истории о других островах, со своими обычаями и особым земледелием. Улк объяснял ей, что это открывало возможность торговли между поселениями, о которой раньше никто и не мечтал.

Медленно подходя к краю деревни, Чия всё больше нервничала. Она слышала, что в семье Лика были проблемы, но, как и большинство жителей, её слишком заботили вопросы собственного выживания. Уже у самой двери её вдруг охватило непреодолимое желание развернуться и уйти, но Чия была воспитана в хорошей семье, её родители делились с ней Светом так же, как она делилась с Буллом, иначе она не могла. Принципы ведь для того и нужны, чтобы их соблюдать. Мысленно досчитав до трёх, Чия собралась с духом и постучала…

Открывшаяся её взору картина была поразительна для неё – дочери своих любящих родителей. Родителей, в доме которых Свет горел всегда ярко и смело. Чия любила свою семью и те праздники, которые они устраивали в дни смены ветра. Здесь всё было иначе.

Паутина, протянувшаяся из угла в угол, мрак и могильный холод – вот что предстало её глазам. На долю секунды Чия ощутила себя словно в ночном кошмаре: на полу на корточках сидела маленькая девочка, которая перекатывалась с пяток на носочки и напевала какую-то детскую песенку. Чия зябко подёрнула плечами, на долю мгновения её вновь охватили слабость и желание сбежать, но она переборола себя и вошла в хижину. Малышка приветливо повернулась к вошедшей женщине, улыбаясь не только новому лицу, но и новому источнику Света.

– Привет, милая, а где твоя мама?

– Мама лежит. – Позади малышки Чия заметила дверной проём, ведущий в следующую комнатку.

Аккуратно обойдя свою новую подругу, Чия прошла вглубь жилища. В комнатке была только лишь одна кровать, на которой лежала на первый взгляд молодая женщина. Но странности её облику придавали не по возрасту седые ломкие волосы и необыкновенно сухая кожа. Возле неё на полу, держа свою мать за руку, пристроился малыш Лик.

– Здравствуй, Лик. – Чия пыталась говорить ровным голосом, не выдавая того смятения, которое произвела на неё обстановка, царившая в доме.

– Здравствуйте.

– Что вам нужно? – Женщина едва приподнялась с постели и пристально посмотрела Чии в глаза.

– Сегодня у Лика произошла стычка с моим сыном. Я точно не знаю, что произошло, но, вполне возможно, виноват наш сорванец, поэтому я хотела поговорить с вами, чтобы не вышло недоразумений.

– Лик, это правда, сынок?

– Он сам виноват. – Лик смотрел в пол, продолжая сжимать мамину руку. Мама тем временем смотрела на сына любящими, но слегка подёрнутыми пеленой глазами.

– Ты должен избегать ссор, малыш. Я обязательно поговорю со своим сыном, чтобы ребята смогли помириться и играть вместе. – В горле Чии стоял ком, она видела, насколько слабый Свет исходил от матери детей. Она поняла, что Лик был главной опорой в семье, несмотря на свой маленький возраст.

– Мне не нужно ни с кем играть, – сквозь зубы проговорил Лик.

Какое-то время в комнате стояла тишина. Чия чувствовала себя неуютно и ненадолго ушла в свои мысли, выпав из происходящего вокруг, одновременно заглядевшись на малышку в соседней комнате. Однако затем она скорее почувствовала, чем увидела, что Свет Лика слегка померк, а Свет его матери, наоборот, стал ровнее и чище.

– Простите меня за столь холодный приём, – более живым голосом произнесла мама Лика, – позвольте, я вас провожу.

Поднявшись с кровати и запахнувшись в свой плед, она мягко взяла Чию под руку и повела к выходу.

– Детка, не сиди долго на полу, выйди лучше в сад и поиграй с братом, а я пока приготовлю нам что-нибудь поесть, – сказала эта миловидная женщина продолжавшей качаться на полу малышке. – Понимаете, Лику не слишком интересно гулять с детьми, он любит находиться один. А ещё он очень много времени проводит дома, присматривая за сестрой, пока я болею, – сказала мама Лика настолько непринуждённо, что складывалось впечатление, будто у неё всего-навсего обычная простуда. Чия слышала о том, как в деревне уже пару лет обсуждали болезнь женщины, но решила не подавать виду.