Казачий алтарь
Шрифт:
Запись в дневнике Клауса фон Хорста.
«Берлин. Гостиница при рейхсканцелярии. 29 сентября 1942 г.
По заданию генерала Иодля вчера я прилетел в столицу, отпраздновавшую двухлетие подписания пакта трех держав, и с величайшим трудом добился аудиенции у шеф-адъютанта фюрера генерала Шмундта, который одновременно возглавил управление кадров сухопутных войск после отставки Гальдера. Управлению кадров передано также ведение дел на всех офицеров генштаба сухопутных войск (назначение на должности, присвоение очередных званий и т. д.). По мнению большинства наших офицеров, Гальдер отстранен в связи с тем, что пытался убедить фюрера отвести дивизии с Кавказа и Волги, сузить фронт. Не обошлось, вероятно, и без интриги Кейтеля. Он не в самых хороших отношениях с моим шефом, генералом Иодлем. Слышал о его разногласиях с другими генералами. Новым начальником генштаба сухопутных войск назначен Цейтцлер. Будучи начальником штаба группы армий «Запад», он, как свидетельствуют некоторые офицеры, чаще всего пребывал в своем фешенебельном парижском отеле и не имеет достаточного боевого опыта. Гальдер находился на должности ровно четыре года. С его именем связаны многие победы вермахта. Потеря, на мой взгляд, весьма существенная. Впрочем, только фюрер вправе давать оценку тому или иному человеку…
Предметом моего разговора с Шмундтом была озабоченность штаба оперативного руководства, ее начальника, тем, что с каждой неделей возрастает разница между количеством убывающих сил и пополнением в группах «А» (Кавказ) и «Б» (Сталинград). Только за август мы потеряли там 132800 человек, а пополнились войсками в численности около 37000 солдат и офицеров. Директива фюрера от 12.9.1942 г. предписывает создание 42 дивизий (фактически новой армии) для ведения войны на Востоке. Кроме того, находившиеся до сих пор на Западе семь танковых и моторизованных дивизий также будут направлены в Россию. Но это предполагается осуществить лишь в начале будущего года. Поэтому дополнение фюрера к директиве, предписывающее военно-воздушным силам в ближайшее время передать в действующую армию подразделения и части общей численностью 200 тысяч человек, генералом Иодлем и штабом было воспринято с одобрением. Ни у кого не осталось сомнения в том, что должным образом не были подготовлены материальные и людские ресурсы для пополнения войск и не было обеспечено поддержание их боевой мощи в ходе наступления на Кавказ и Сталинград. Из-за этого силы и средства более не находятся в оптимальном соотношении. Атакующий порыв наших войск ослаб. И если бы 100 тыс. человек, частью с эшелонами запасников, частично в виде пополнения пехотных батальонов, изымаемых из дивизий на Западе, были немедленно переброшены в группы армий «А» и «Б», стратегическая ситуация на Кавказе и на Волге сразу бы улучшилась!.. Но наша радость была кратковременна. Фюрер отменил свое дополнение к директиве. Сухопутным войскам не передаются подразделения ВВС. Вместо того начнется формирование 20 авиаполевых дивизий. Для их создания, увы, потребуется несколько месяцев! В то время, когда каждый день может оказаться решающим…
Генерал Шмундт уклонился от обсуждения мероприятий, связанных с увеличением количества резервов для действующих в Южной России армий. Он повторил то, что уже известно из приказов фюрера. Неопределенность боеспособности и численности войск в предстоящие месяцы не позволяет нашему штабу вести полноценное планирование оперативных действий на Кавказе и у Сталинграда. Досадно, что в окружении фюрера имеются люди, которые думают только о собственных амбициях. Вероятно, рейхсмаршал Геринг отговорил фюрера от прежнего решения…
После двух месяцев работы в ставке на многое я стал смотреть другими глазами. Сегодня вечером мы долго спорили с братом. Он занимается разработкой политики рейха на оккупированных землях. Со слов Рихарда, секретный план «Ост», одобренный руководителями рейха, предусматривает долгосрочные преобразования на славянских территориях. Полное истребление русского народа отклонено. И по экономическим и, естественно, по политическим соображениям. Согласен я и с тем, что нужно произвести дробление территории, населяемой русскими, на отдельные районы с собственными органами управления, чтобы обеспечить в каждом из них обособленное национальное развитие. Например, Сталин искусственно размежевал, перекроил казачьи области. И эти бесстрашные воины-дикари присмирели! В качестве средства общения пригоден только немецкий язык. Что же касается ослабления русских в расовом отношении, то у нас с братом расхождения. Он считает, что население России должно состоять, в основном, из людей примитивного полуевропейского типа, так как эта масса глупцов и лентяев нуждается в жестком руководстве. Если удастся избежать сближения с русским населением и предотвратить влияние арийской крови на русский народ через внебрачные связи, то германское господство в этих районах будет обеспечено. Однако, по моему мнению, смешение немецкой и русской крови вполне допустимо! В том случае, если русская особь отличается высокими умственными способностями. В конечном счете, это будет на пользу Германии. Прогресс нации невозможен без усиления интеллектуального потенциала. Более того, следует выискивать среди русского населения самых одаренных, умных людей, молодежь, и всячески использовать для интересов рейха. Рихард ратует за то, чтобы подрыв биологической силы русского народа осуществлять крайними мерами: стерилизацией, снижением медицинской помощи, применением противозачаточных средств, расширением сети абортариев, запрещением большого количества детей. Этой точки зрения, как он утверждает, придерживаются и Розенберг, Гиммлер, сам фюрер. Я же полагаю, что такая политика, направленная на доведение рождаемости русских до более низкого уровня, чем у немцев, бесперспективна. Сейчас немецкие солдаты и офицеры проливают кровь для того, чтобы в будущем их потомки построили государство, где царить будут счастье и достаток, где каждый займется любимым делом и саморазвитием. Обеспечивать их и обязаны покоренные народы! Если следовать доводам Рихарда и этого плана «Ост», то в один прекрасный момент сгинет последний русский, поскольку рождаться их будет все меньше и меньше. Нелепость! Достаточно просто ограничить число детей. К карательным мерам прибегать не следует…
У брата, к сожалению, как и у многих берлинцев, искаженное пропагандой представление о ходе боевых действий на Востоке. Они ждут победы на Волге со дня на день. Еще более наивны их рассуждения, касающиеся Кавказа. Как будто для того, чтобы завоевать его, нужно всего-навсего перебраться через гору… Очень разочарован я своей поездкой. Все старания убедить Шмундта увеличить контингент войск в группах армий «А» и «Б» оказались безрезультатными.
Нервный срыв после сегодняшних аудиенций, разговора с Рихардом. Он стал грубоват и заносчив. От моих расспросов о здоровье матушки, о положении дел в имении постоянно уклонялся. Дозвониться домой, в Линдендорф, невозможно, поскольку англичане разбомбили линию телефонной связи. Полчаса назад, перед тем, как я стал записывать в дневнике, была воздушная тревога. Непривычно звучали здесь, в столице, нарастающие звуки сирен. Затем – пальба зенитных орудий, взрывы. К счастью, налет был непродолжительным. В прошлую ночь уснул часа на три. Сегодня вряд ли смогу. Крайне неприятное состояние от ощущения собственной правоты и беспомощности! Я – офицер оперативного штаба, поэтому и думаю о предстоящих боях. При отсутствии резервов и дополнительных средств только воля Провидения может принести нам победу на Кавказе и под Сталинградом…
В последнее время с трудом переношу одиночество. От мысли, что мой милый мальчик Мартин может стать жертвой английской бомбардировки, леденеет кровь! Погибнуть я не боюсь, но страшусь того горя, которое причиню близким, особенно любимой матушке. Все мы во власти бога!
Мысленно обращаюсь в прошлое. Безмятежное детство в Линдендорфе. Романтические школьные годы, увлечение живописью и ваянием. Студенчество. Упоительное изучение истории архитектуры. Встреча с Луизой. Два года жительства в благодатной сельской тишине… А потом – вступление в партию, утверждающую национал-социализм, учеба в офицерской школе, фанатическая вера в фюрера и его идеи! Почему так случилось? Потому, что позор версальского мира тяготел над Германией. А коммунисты пытались ввергнуть страну в хаос. Потому, что мы, немецкие дворяне, нуждались в вожде, который бы снова объединил нас и заставил забыть прежние распри… Впрочем, многие надежды не сбылись. Как заметил Мефистофель, «я не всеведущ, я лишь искушен».
Первая, медовучая ночка вымотала Лидию без остатка. Точно стараясь разубедить жену в тревоге за его здоровье, Яков был ненасытен. Только лишь под утро забылись они в сладостной истоме. Лидия очнулась первой. И затаилась, слушая, как размеренно и сильно стучало сердце родненького, любимого. Расслабленное кольцо рук, обнимавших ее, волновало упругостью и крепостью мускулов. Вдохнув запах волос и кожи на его груди, тихонько спросила:
– Спишь?
– Так, вполглаза…
– Яш, а я твоей одеждой дышала. Рубашку шерстяную прятала, чтоб мать не постирала. Возьму украдкой и нюхаю…
– А я тайком на твою фотокарточку смотрел. Хлопцы у нас – зубоскалы…
– Слава богу, дождалась. Сколько бы потребовалось, столько бы и ждала… Надежда, она как огонечек, в душе. С ней можно все снести.
– Я ненадолго, Лида. Отсиживаться не по мне…
– Как это? – Лидия встревоженно приподняла голову. – Разве ты не насовсем? Не пущу! – Она провела ладонью по темнеющим кровоподтекам на ребрах, потрогала твердый рубец под правой ключицей мужа. – Весь израненный, контуженный… Моя ж ты болечка! И опять на фронт?!
– Нужно еще окрепнуть. На хромой ноге далеко не уйдешь. Ты о партизанах ничего не слышала?
– Слышала. В Бунако-Соколовке старосту убили.
– Да? Молодцы! То же самое и отца ждет…
– Чему ж ты радуешься? Опомнись!
– Фашистского предателя больше я отцом никогда не назову! Он не только себя, но и мать, и меня, и Федьку навек опозорил! Вражья у него закваска, кулацкая. Я подумал, что в лагере перевоспитали. Нет! При первой возможности к фашистам переметнулся!
– Зря ты так, Яша. Ненависть тебя ослепила. Старостой его всем хутором избрали. Пойми. Не самовольно пошел. Старики выдвинули!
– Не защищай! Надо же, повели бычка на веревочке… На передовой красноармейцы в полный рост на пули идут, а он гитлеровской сволочи не мог сказать «нет»?
– Может, растерялся… А если бы чужого назначили? Тот бы из нас веревки вил. Возьми Шевякина или Звонарева. Горсточку зерна, и ту не разрешают унести. Следят. Трудодней лишают. А отец наш – он другой. И увидит, не покажет.
– Пустое толкуем.
– Нет, ты несправедливо рассуждаешь. Я как уважала отца, так и уважаю. Сердцем он чистый. Ради людей взвалил на себя такую обузу… Тебя тоже ведь дезертиром считают. Сегодня вечером, когда я корову из стада гнала, Верка Наумцева так и спросила: «Говорят, твой Яшка домой сбежал?»