Казанский альманах 2016. Алмаз

Коллектив авторов

Интересно всё-таки, жили в одном городе, ходили по одним и тем же улицам, только в разные времена!

И вот мы оба в одно время в одном месте – на московском конгрессе Международного ПЕН-клуба! Позже, в начале 2006 года, я позвонил ему из московского офиса Русского ПЕН-центра в Биарриц с новостью об открытии в Казани альманаха. Его это заинтересовало, он согласился войти в редсовет будущего издания, дал добро на публикацию двух рассказов – «Рыжего с того двора» и «Зеницы ока».

«Казанский альманах» № 1 вышел в свет уже к концу года. Хорошо получилось: в посвящении «Рыжего с того двора» значилось имя друга детства Рустема Кутуя, а за рассказом мы дали сразу подборку стихов Рустема Адельшевича!

Василий Аксёнов выступил на одной из секций московского конгресса с большой лекцией. После мы опять пообщались. Меня интересовала судьба современного романа и мнение, что в наш динамичный век судьба этого неповоротливого жанра предрешена. Аксёнов, если кратко, сказал, что роман в исторической перспективе молодой жанр и будет ещё развиваться. В то же время – это серьёзный род литературы и предполагает серьёзного читателя, потому, быть может, и не совсем массового.

В 2007 году в Казани состоялся первый «Аксёнов-фест», организованный мэрией Казани. Земляка-писателя ждал на родине отреставрированный его дом, в котором он прожил не самые лёгкие годы жизни, который впоследствии стал музеем и культурным центром. С Аксёновым приехали его друзья – Белла Ахмадуллина, Борис Мессерер, Евгений Попов, Александр Кабаков, Михаил Генделев, Михаил Веллер, Андрей Макаревич, Алексей Козлов… Торжественное открытие фестиваля состоялось в Татарском академическом театре оперы и балета им. М. Джалиля. В том самом театре, который в 1936 году начал строить отец писателя. Василий Аксёнов сказал со сцены: «Я первый раз попал внутрь оперного театра, хотя он сопровождает меня всю жизнь. Его начали строить, когда я был бэби. Мой папа…» Мог ли председатель горсовета Казани при закладке

этого здания представить себе, что сын его будет в нём почётным гостем и говорить об отце при переполненном зале? Реальность закручивает такие сюжеты… специально будешь думать – не придумаешь!

А «Аксёнов-фест» из года в год продолжается, хотя Василия Павловича и нет уже с нами. Вот и на татарский язык перевели его произведения, связанные с родным городом. В «коммунальной квартире» под одной обложкой хорошо ужились рассказы Василия Аксёнова «Рыжий с того двора», «Зеница ока» и роман «Ленд-лизовские. Lend-leasing». Перевёл книгу молодой, талантливый татарский писатель Рустем Галиуллин. Авторы идеи сборника на татарском языке – народный поэт Татарстана Разиль Валеев и главный редактор журнала «Октябрь» Ирина Барметова. Организатором издания выступил мэр Казани Ильсур Метшин.

Может возникнуть вопрос: мы же все умеем читать на русском, зачем нам перевод на татарский язык? Ответ прост: книга Василия Аксёнова – это один большой рассказ о его детстве, юности и татарской столице – Казани. И как же не издать такое на татарском! И ещё. Если татарская литература со своим тысячелетним багажом полноценна, если в Татарстане на самом деле два государственных языка, то перевод прозы о Казани нашего писателя-земляка на исконный язык Земли Казанской, безусловно, необходим.

Возвращение писателя Василия Аксёнова на родину продолжается.

Лоренс Блинов

По дороге в Керлантай

поэзо-вариации в стиле retro

Время было как валунжаркий недвижимый серыйпосреди людских стремнинот зари и до зарипели трубы на ветрукони фыркали а впрочем мы потом поговорим по дороге в КерлантайБыло небобыл валунбыл я молодой безумныйпосреди людских стремнинпосреди толпы ревущейпосреди безгласных душзвонко трепетали трубыстепь дымилась вдалекев тесном воздухе знамёнкак булыжник тёмно-серыйдень влачился тяжелоот зари и до заримысли коконом стальнымбыли скручены а впрочем мы потом поговорим по дороге в КерлантайИ была заря за нейдо закатного пожарав душном воздухе знамёнпосреди стремнин ревущихдень катился тяжелокак булыжник тёмно-серыйи ложился наконецв мостовую лет гремелипо булыжной мостовойпо Тверской-Ямской весёлойнаши славные делапо широкой мостовойгулко цокали подковыпели трубы на ветрукумачовых лет а впрочеммы врастали в эту жизньсловно лопнувшее ожерелье«дней связующая нить»впрах развеяна и в насчто-то враз перегорело(торфяная полоса?..)или может быть напротивможет где-то там внутричто-то тихо назревало —и границ не удержать!(торфяная полоса…)в сердце яблока закралсячервь невидимый горимсловно бурые растеньясловно ржавый торф а впрочем мы потом поговорим по дороге в Керлантай!Нетерпимостью горямы с годами понималивсё — красивые слова:«времени седой валун»«трепетанье труб»«закаты» и о прочем о такомвсё – красивые слова выспренне высокопарнои границ не отыскатьпламя ширится, растётмы внезапно воспаряемнад своею сединойобразуется провалв памяти гудит ненастьестепь дымится тяжелои секирой сотен лунобезглавлены рассветыи багряная росасловно лопнувшее ожерельезажигает новый деньа за ним другие днипламя ширится, растётбахрома времён дымитсястановясь росою звёзд…Ах! красивые слова… выспренне витиеватозаставляют вновь лететьзаставляют обратитьсяв «тихий рёв зеркальных скважин»в сеть багряных диких летустремляться лопнет вдруг портупея на скаку,но стальной клинок беснуясьумножает урожайяростных и смелых ягодпорыжелая лунатоньше и изящней к ночиобразуется провалторфяная полосабахрома времён а впрочембыло многое даномногое тогда умелось —как дышалось так и пелось и о многом о такомбахрома времён ветхаглубина былого гулкакем отобраны права?корни трав?зари? а впрочемнетерпимостью бряцать —не обычай мудреца!ныне я имею смелостьничего не отрицатьБыл и я непримиримжгучий молодой бедовыйбыл я дикий как валунв серо-голубой пылибуйно трепетали травыпели трубы на ветругде-то далеко внутриночь секирами секладум безумные побегии дождями новых словосыпались букваристепь дымилась тяжелои ворочался валунзнойной тяжестью а впрочеммы потом поговоримпо дороге в КерлантайБыл и я непримиримно когда дождям отпелосьгде-то далеко внутрив зоне внутренних пространстввихри собственного egoустремились в тишинув центр буйного циклонаи явился Джон Лилли [2] и позвал за грань явленийв обнажённые мигрениподсознательных глубини ступив за грань себяв пропасти без направленийгде судьбу пророчит генийв опрокинутой душевдруг забрезжили рассветытихо вырос «Нищий бог»(первая моя поэма) —ослепительный босойс ворохом зеркальных песен(словно Хлебников в «Зангези»)В «Нищем боге» пел просторполыхал прохладой в реяхи восходы пламенеликруто пенился бокали внезапно разбивалсязвоном тысячи лучейи сверкали зеркаланад осколками бокаласловно трубы на ветругулко трепетали дни а впрочемвновь – красивые слова!«звёзды сыпались» куда там! —тусклый волочился быттощая тащилась кляча(«Бог»-то всё-таки был нищ!)и сознания застенокбыл тяжёл и в темнотеосыпались букваримысли стыли в затхлой тинесерых равнодушных днейбыло буднично а впрочеммы потом поговоримпо дороге в КерлантайТы же знаешькруглый рёвтихих лун в ночи бездоннойвряд ли нынче потрясёт торфяная полосаедкий смог в людских глубинахнад безумной маетойутончённый шар небесныйбудит ряски нежный звоносторожный стон уключинЛадоги целебный взорон плывёт по духотесловно отсвет прежних истини границ не удержать!он плывёт в ночи а впрочеммы потом поговоримпо дороге… по дорогераскалённым валуном глубина былого гулкараскалённым валуном раздвигается овал в памяти гудит ненастьезнойным буйным валуномтысячью таких тяжёлыхраскалённых валуновдни обуглились горятсловно ржавый торф а впрочемвся вселенная полнасвежести и ликованья:в ней – душистая война!Нет! я будто оглушёнсквозь высокие словавыспренность высокопарностьснова виден звонкий цокснова полыхают ночикак босые зеркалаи – раздвинуты праваи секирою целебнойсрезан тягостный бурьянвоспалённых сновиденийи прозрачна глубинаи упрямый смелый дождьбудоражит наши будниучит заново дышатьпосреди людских стремнинпосреди степей безбрежныхучит заново дышатьучит свежестью струитьсяясной совестью росыкровью смелых диких ягодГде ещё такой запал?где такие песни? трубы? и о прочем о такомнет, я снова удивлёнкаквалун тяжёлым духомв серо-голубой пылиобретает свежесть луга?обращается в луну?и летит стезёй ночноюсветло-голубой валунпрячась в утреннем тумане…Бахрома времёнресницыпортупея на бегу«тихий рёв небесных скважин»и обуглены полякорни травзари в душенад осколками закатаон плывёт по духотеон плывёт в ночи а впрочембахрома времён ветхаи знамёна порыжелии о трубах на ветру вычурно высокопарнонам уже никтоо трубахо безумных днях а впрочеммы потом поговоримпо дороге в Керлантай.

2

Лилли Джон Каннигам (1915–2001) – доктор медицины, врач, знаменитый психоаналитик, выпустивший нашумевшую книгу «Центр циклона», неутомимый исследователь внутренних глубин человеческой психики.

Татарскому ПЕН-центру – 20 лет

фотолетопись на всемирных форумах писателей

На Всемирном форуме писателей в Эдинбурге (Шотландия, 1997) – Набира Гиматдинова, президент Международного ПЕН-клуба Рональд Харвуд, Вахит Юнус, Равиль Файзуллин

Хельсинки (Финляндия, 1998) – Карлос Шерман (Испания), Мусагит Хабибуллин, Мударис Валеев, Вахит Юнус, Василь Быков (член Беларусского ПЕНа, проживавшего в Германии), Разиль Валеев, Ахат Мушинский, Ркаил Зайдулла, Туфан Миннуллин

На Всемирном конгрессе в Москве выступает Миргазиян Юнус

По приглашению Татарского ПЕН-центра Казань посетил Генеральный секретарь Всемирной ассоциации писателей (Международного ПЕН-клуба) Жан Бло (Париж) с супругой Надеждой Алексеевной. В честь высокого гостя в Государственном Совете РТ состоялся официальный приём. На снимке: Туфан Миннуллин, Надежда Алексеевна, председатель Государственного Совета РТ Фарид Мухаметшин, Жан Бло, гендиректор Русского ПЕН-центра Александр Ткаченко, Разиль Валеев, Ахат Мушинский. 1998

Татарский ПЕН на конгрессах всегда был вместе с русским. Тромсё (Норвегия, 2004) – Газинур Мурат, гендиректор Русского ПЕНа Александр Ткаченко, Гарай Рахим

Всемирный форум в г. Блед (Словения, 2005) – Нур Ахмадиев, Ахат Мушинский, Миркасым Усманов, Марсель Галиев

Татарский центр был единогласно принят во Всемирную ассоциацию писателей – Международный ПЕН-клуб в ноябре 1996 года на Всемирном конгрессе в Гвадалахаре (Мексика).

У истоков Татарского ПЕНа стояли такие корефеи татарской литературы, как Туфан Миннуллин, Миргазиян Юнус, Нурихан Фаттах, Ильдар Юзеев, Рафаэль Мустафин…

Международный ПЕН-клуб основан в 1921 году английскими писателями Джоном Голсуорси и Кэтрин Эми Доусон-Скотт.

Объединяет более 100 национальных ПЕН-центров

Татарский ПЕН-центр выпускает художественную литературу, публицистику, книги фольклора, истории татарского народа на татарском, русском, английском языках.

На четырёх языках – татарском, русском, английском, турецком – под одной обложкой увидел свет богато иллюстрированный сборник Габдуллы Тукая «Три сказки».

Книги, изданные Татарским ПЕН-центром, распространяются и на Всемирных конгрессах писателей

У Бранденбургских ворот (Берлин, 2006) – Зиннур Мансуров, Разиль Валеев, Туфан Миннуллин, Ахат Мушинский, Харрас Аюпов

В Финляндии и Германии делегатов Татарского ПЕНа встречали татарские диаспоры. Писатели побывали в гостях в Татарских домах Хельсинки и Берлина. На снимке: на приёме в Татарском доме Берлина