Каждая мертвая мечта
Шрифт:
Она улыбнулась этой мысли.
Но события снова пошли не так, как должно: рождающийся ана’бог был уничтожен, резня — остановлена.
А она все еще не знала, что пошло не так.
Однако это не имело никакого значения, поскольку мир Узурпаторов был полон конфликтов и гнева и следующего случая не пришлось ждать слишком долго. Правда, она рассчитывала, что бунтовщики в южных странах ринутся на штурм города, в котором Агар-от-Огня, этот дурак-святоша, разместил фрагмент своей реальности. Он резонировал с Урочищем так, что Сила, использованная поблизости, наверняка бы вырвала дыру, заодно уничтожив
Ей даже не пришлось особо стараться, чтобы найти кандидата на плоть для ана’бога. Ненависть и жажда мести, особенно одной из сторон, были так велики, что существовал реальный шанс, что любой с минимальным талантом к использованию Силы станет притягивать к себе души. Ее агенты на этот раз действовали осторожно и терпеливо, подогревая атмосферу сплетнями и провокациями, пока вся страна не вспыхнула.
Хотя следовало признать: сила новорожденной сущности поймала врасплох даже ее. Тем сильнее ударил по ней Владыка Огня — и тем сильнее отреагировало укрытое в лесу безымянное Урочище.
Боги Узурпаторов собственными руками уничтожили то, что оберегали три с половиной тысячи лет.
Лишь освобождение Товета было настоящей неожиданностью, даже если она и собиралась сделать это самолично. Потому-то, когда армии по ту сторону Мрака поднялись к битве, она собрала собственные войска и отправилась к плененному божку. План состоял в том, что конденсированная ненависть четверорукого бога ударит в Долину, а тем самым, изнутри — во все Урочища, увеличивая дыру. Но, вместо того чтобы пробиваться сквозь тварей, они шли по следам резни, устроенной вайхирами.
Она приказала ускорить марш, переполненная дурными предчувствиями. Четверорукие не соединялись и не использовали Силу вот уже столетия, с той поры как утратили контакт со своим богом. Что же случилось? Отчего они набрались такой отваги?
Мать снова взглянула на девочку. Та спала. Такая маленькая и хрупкая. Это она едва не стала ана’богом во время первой попытки. Не удалось, но каким-то образом тысячи духов все еще находились рядом с ней. Разве что она была…
Сак Зендовер подбежал к скакуну.
— Приказы отданы, Мать.
— Хорошо.
Он заколебался на миг, что было ему совершенно несвойственно.
— Когда я находился глубоко в калхх, то подумал, не лучше ли избавиться от этого ребенка… Мы видели, что она может.
Мать позволила себе легкую улыбку. Такое решение было едва ли не вписано заранее в его сортовую линию.
— Ее Сила велика, но не подавляюща.
— Но…
— Надень уон-калхх, — приказала она.
Он без слова возражения приклеил маску к лицу, и, прежде чем сделал несколько шагов, в нем изменилось все, даже то, как он ставил ноги. Уон-калхх был наследием цивилизации одной из Ветвей, сохранял в себе память движений, умения и тени воспоминаний нескольких десятков предыдущих владельцев из сортовой линии Зендоверов. Когда Сак постареет или погибнет, маска соберет и его частичку. В этот момент, кроме собственных превосходных талантов поединщика, командир Белой Гвардии обладал также умениями всех своих предков.
И потому она теперь обращалась к ним всем, поскольку существовал реальный шанс, что эта малышка — самая важная персона во всем мире, а Саку Зендоверу не следовало иметь относительно этого никаких сомнений.
— Та сука, что отобрала у нас победу, называемая Баэльта’Матран, еще не существует в этой временной линии. Но не исключено, что мы как раз на нее смотрим.
Один из мечей воина выскочил из ножен так быстро, словно материализовался в его руке.
— Хочешь ее убить? Привести к слому еще одной временной линии и отрезать последнюю Ветвь от Древа Человечества? Если это она — и если сейчас погибнет, — то никто не остановит резню, что случится три с половиной тысячи лет назад. Мы выиграли, но обладали ли мы достаточными силами, чтобы вырасти на пепле после победы? Или же мы погибли бы под небом, затянутым дымом? Если бы я была уверена, что убийство так называемой Праматери гарантирует нам выигрыш, я не колебалась бы ни минуты, даже означай это, что мы обе останемся на пылающей Ветви, глядя, как она распадается.
— Ради будущего, — загудел Сак из-под маски.
— Ради будущего, — повторила она. — Я должна быть уверена, прежде чем мы предпримем какие-то шаги в этом деле.
— Канайонесс захочет ее убить. — Он уронил имя так, словно оно слишком много весило.
— А я очень хочу увидеть мою дочь дома. Да и ты свою — наверняка тоже. Потому хотя бы какую-то пользу от этой животинки мы поимеем. Так или иначе.
Эпилог 2
Йатех стоял у окна и смотрел, как серая пыль засыпает город. Отовсюду был слышен перезвон колоколов, удары в гонги и рев труб, в зависимости от того, что именно в данном храме использовали, чтобы призывать помощь собственного бога.
«Боги тут не помогут», — подумал он.
Вспомнил фрагменты легенд иссарам, которые говорили о конце света, оплаканного черными слезами.
Понкее-Лаа кипел с самого утра, с того момента, когда на южном горизонте показалось облако пыли. Багряные взгорья — таким было это название на всех языках, используемых в городе. Багряные взгорья взорвались. А вместе с ними наверняка погибли и все живущие там искатели тайн и ловцы чудовищ.
Он не обращал на это внимания.
Спокойно, без спешки оделся. Конец света концом света, но это еще не причина бегать в расстегнутых штанах.
Иатех надел пояс с мечами, вышел из комнаты и направился в соседний дом. Это был кабак, которым управляла банда, руководимая сильной Лигой Шапки. Прожив тут достаточно долго, иссарец натыкался на это название то тут, то там. В кабаке за соответствую цену можно было курить, жевать либо пить то, что забирало человека в очень далекое странствие.
Сторожащий у дверей крепыш узнал его издалека и, чуть кланяясь, впустил внутрь. С того времени, как Йатех подрезал ему одно ухо, он уже не спорил о его праве наведываться в эту нору.
Воин спустился в подвал, как всегда пытаясь не наступить на пятна мочи и блевотины. И, как всегда, пинком отворил последнюю дверь.
Иавва приветствовала его ясным взглядом. С того момента, как она искалечила нескольких бандюков, которые слишком настойчиво приставали к Канайонесс, девушек оставили в покое. Йатех проведывал их каждый день, принося новые и новые бутылочки водки и проверяя, все ли в порядке. С того момента, как Малышка Канна вернулась из Храма Реагвира, она не выходила из этой норы.