Каждому свое • Американская тетушка
Шрифт:
— Вы его с собой заберете или я его вам потом пришлю?
Но вскоре он понял, что его не разыгрывают, и откровенно высказался об отрицательных сторонах тетиной затеи, но тетя заявила, что готова рискнуть. Когда обо всем этом заговорили с дядей, он разволновался, сказал, что должен подумать; но двадцатилетняя девушка нравилась ему, недаром он пялил на нее глаза, ему было тридцать пять лет, он мечтал об Америке, девушка была красивая,
— Ох уж этот мне пустозвон! — Но не зло сказал, а с улыбочкой. Видно было, что он на верху блаженства. А моя двоюродная сестра льнула к нему, как кошка.
Несколько дней ушло на оформление дядиных бумаг; у моей сестры все необходимые для вступления в брак документы были с собой. Они зарегистрировались в муниципалитете, венчание в церкви тетя решила отложить до приезда в Америку, свадьбу тоже. За день до того, как состоялось замужество дочери, тетя сказала моей матери:
— Послушай, у тебя один ребенок, а у меня четверо, половина этого дома принадлежит мне, я хочу до отъезда покончить с этим делом и продать тебе свою часть дома.
Чего-чего, а этого моя мать не ожидала. Она рассказала о разговоре с сестрой отцу, денег у нас не было, и он предложил тете подождать до лучших времен.
— Не стану я ждать, — заявила тетя, — возьму и продам за гроши кому попало, тогда узнаете!
Отец взъярился, видя, что его берут за горло, тетя припомнила все, что она для нас сделала. Отец сгоряча брякнул, что все ее посылки ерунда, что там было несколько тряпок, сплошные обноски. Что тут началось! Тетя завопила:
— Ах, обноски! Вот как вы мне отплачиваете за добро, которое я вам сделала! Все вещи были новые, я их специально для вас покупала, они тысячу долларов стоили! —
В разговор вмешался дядя, он сказал, что отец не прав, мать плакала. В конце концов стороны сошлись на том, что отец оплатит дядин билет до Америки («Первого класса», — уточнил дядя), и тогда тетя откажется от своей части дома. Но настроение у всех испортилось, и на следующий день в муниципалитете у нас был такой вид, будто мы на кладбище.
Потом они все уехали в путешествие по Италии. В Неаполе они должны были сесть на пароход, а дяде предстояло дожидаться вызова от жены — каких-нибудь несколько месяцев, не больше. А пока он отправлялся с ними в свадебное путешествие, сначала в Таормину, затем в Рим. Мы проводили их на станцию, моя мать все время плакала, повторяла, всхлипывая, что больше они с сестрой никогда не увидятся, разве что на том свете. Ясно было, что тетя последний раз в Италии, мне тоже стало грустно от этой мысли. Раздался свисток, сестры снова обнялись, потом, уже на подножке, тетя обернулась, чтобы сказать:
— А все-таки вещи, которые я тебе посылала, не были обносками.
Последнее, что я увидел, прежде чем деревья за поворотом скрыли от нас поезд, это голубая перчатка моей двоюродной сестры. Не подумав, как бы про себя, потому что я никогда бы не осмелился произнести ничего подобного в присутствии отца, я сказал:
— А ведь это из-за меня ему в рогоносцах ходить.
Я имел в виду собственного дядю. Мать с удивлением посмотрела на меня покрасневшими от слез глазами. Отцовская оплеуха на секунду оглушила меня. К счастью, на платформе было пусто.
ЛЕОНАРДО ШАША — LEONARDO SCIASCIA (род. в 1921 г.).
С творчеством этого итальянского писателя, рассказывающего в своих книгах о жизни Сицилии, читатели нашего журнала знакомы по роману «Сова появляется днем» («Il giorno della civetta», 1961), который был опубликован в № 4 за 1962 г.
В этом номере мы публикуем повести писателя «Каждому свое» («A ciascunо il suo», 1965) и «Американская тетушка», взятую из сборника «Сицилийские родичи» («Gli zii di Sicilia», I960).