Каждый дар – это проклятие
Шрифт:
Ро пожимает плечами, как будто это пустяк.
– Идем.
Положив руку на ручку двери, он открывает дверь в класс 3А.
Сначала мы никого не видим. Видим только спальный мешок, рюкзак и фотоаппарат. Фотоаппарат направлен на меня. Это «Поляроид», одна из тех современных моделей, которую выпускали несколько лет назад и которую некоторые девочки брали с собой на вечеринки. Я смотрю на него в недоумении, но в голове у Ро проносится четкая мысль: «Зачем кому-то приносить камеру в то место, где мы
Нас обоих охватывает странная смесь ужаса, облегчения и отвращения. «О, да это всего-то какой-то извращенец! Обычный ублюдочный извращенец. Не демон мести. Уже что-то понятное».
И тут раздается голос. Знакомый голос.
– Ро?
Я мгновенно разворачиваюсь. У окна стоит Аарон, частично скрытый останками занавесок. Я не понимаю, почему он первым произнес имя Ро и почему у него такой удивленный тон. Но это Аарон, и я ощущаю облегчение, как будто бы только что нашла потерянный паспорт.
– Какого черта?! – восклицаю я. – Аарон!
Высунувшись из окна, Аарон докуривает сигарету. Спиной он опирается на строительные леса снаружи. Волосы у него коротко подстрижены, глаза усталые. Он похудел, хотя и раньше выглядел не то чтобы плотным. Сейчас, когда его лицо стало виднее, заметно, как на нем выпирают скулы.
– Это еще что такое? – спрашивает Ро, поднимая фотоаппарат.
– Положи на место, – довольно грубо говорит Аарон.
– Ты зачем шныряешь в разрушенной школе? Да еще с камерой!
Ударение на слове «камера» немного сбивает Аарона с толку, и он делает паузу, чтобы рассмотреть нас обоих. Затем он понимает, что мы явно одевались в спешке.
– Ого, – мрачно произносит он. – Я и не думал, что прерываю сеанс падения Содома и Гоморры. А почему у тебя медная труба в руке? Собираешься ею забить меня до смерти?
– Подозреваемый не ответил на вопрос, – Ро по-прежнему крепко сжимает трубу.
– Ради бога, что ты здесь делаешь? – спрашиваю я. – И где ты был?
Аарон как-то странно смотрит на меня, держа сигарету меж губ. Он переводит взгляд с меня на Ро, затем снова на меня.
– Кое-где, – отвечает он наконец. – Был кое-где поблизости.
Рядом со спальным мешком лежит черный пластиковый мешок с одеждой и небольшой рюкзак с расстегнутой молнией. Из него выглядывают баллончик дезодоранта, гель для душа, бритва.
– Аарон, ты спал в мешке?
– Какая разница, как я спал?
– Ты что, объездил весь мир и теперь ночуешь здесь?
Он прищуривается, глядя на меня, как будто пытается понять, к чему я клоню. Как будто я говорю загадками. Его подозрительность меня расстраивает. Голос мой повышается, как будто я вот-вот заплачу или заору, как психованная.
– Мы все так волновались, Аарон, и нас так напугала эта история с Домохозяйкой. Ты расскажи хотя бы, почему ушел.
– И почему вернулся, – добавляет Ро. – С камерой.
Ро
– Не трогай ее, Ро, – говорит он низким голосом, напоминающим о снисходительности бывшего фундаменталиста – тоном, словно говорящим «Я-то знаю побольше твоего, парень».
– Это почему еще? – огрызается Ро. – Почему нельзя ее трогать?
Я пытаюсь понять, почему Ро так заинтересовался камерой. Даже когда мы считали Аарона врагом, было трудно вообразить, что он станет подглядывать за нами и шпионить. Но тут я понимаю, что новый «старый «Поляроид» излучает частоту, ощутить которую может только Ро. Точно так же, как я могу видеть цвета аур людей, Ро видит нечто вроде странных атомов, вылетающих из этого небольшого механизма.
– Только не надо вот этого, ладно? – почти угрожающе говорит Аарон. – Просто не надо.
– А почему ты здесь? – я пытаюсь вернуться к более насущной теме.
Ро придвигается ближе к фотоаппарату, и ситуация походит на войну между братьями и сестрами за общую спальню. Аарон кривится, как будто его вот-вот вывернет.
– О, ради бога, Мэйв, ты знаешь, почему я здесь. Потому что ты прислала мне сообщение.
– Сообщение? – повторяю я в глубоком замешательстве.
– Сообщение? – глупо повторяет Ро, наконец-то забыв о дурацкой камере.
– Что там было написано? – спрашиваю я, усердно роясь в памяти и проверяя, не осталось ли в ней воспоминаний о какой-то записке.
Когда Хэзер Бэнбери вытягивала из меня магию, все казалось таким размытым, трудным для восприятия. Может быть, я до сих пор не отошла и не все помню? Но нет. Я же понятия не имела, где находится Аарон. Как я могла отправить ему записку?
– Это не важно, – говорит Аарон.
– Ты хотел встретиться здесь с Мэйв? – спрашивает Ро, и в его голосе звучит глубокое подозрение. – Наедине?
– Что-то вроде того.
– И поэтому ты так удивился, что я здесь.
Родители Ро очень хотели, чтобы он стал врачом, но, на мой взгляд, из него получился бы гораздо лучше адвокат.
– Господи, Ро, – говорит Аарон с измученным видом, массируя виски, как будто у него начинается мигрень. – Отдохни, ладно? Простите, что прервал ваше… свидание. Кстати, я бы на вашем месте сделал прививки от столбняка; здесь не так уж безопасно раздеваться.
Он высовывается из окна и стряхивает пепел. Из кармана его куртки торчит открытка. Открытка с какой-то надписью. Ро тоже видит ее.
– Это то самое сообщение? – спрашивает Ро.
Он протягивает руку, чтобы взять открытку, но Аарон отталкивает его. Довольно грубо, и Ро пытается ответить ему тем же. Ноги Аарона упираются о подоконник, колени подкашиваются, и он инстинктивно хватается за Ро, чтобы удержаться. Но вместо этого только увлекает Ро за собой.