Каждый может любить
Шрифт:
– Это природой заложено, - мне и самой было сложно говорить. Я хотела спросить, любит ли он, но так боялась услышать ответ. Боялась услышать то, что мне не понравится.
Вместо лишних слов, Саша слега обнял меня, стараясь не причинять неудобства, и я смогла уснуть. Просто провалилась в тишину и покой, ощущая, как где-то снаружи колотится мое собственное сердце.
ЭПИЛОГ
Спустя три месяца.
– Надо отдать должное,
– Зато характером в папу пошла, - Саша сидел рядом и помогал менять подгузники. Отвлекая малышку погремушкой, он мог позволить мне беспрепятственно крутить Марианну как мне того хотелось, но самое главное – вызывал искренний смех девочки. – непоседа как я в детстве. Ты подожди. Она нам сейчас еще на пол свои дела сделает, тогда точно по моим стопам пойдет…
Саша изменился. За каких-то несколько месяцев он успокоился и стал… стал более взрослым. Не знаю, как правильно описать то, что я чувствую, но мужчина словно обрел нечто очень ценное и важное. Казалось бы – Преображенский и дети не совместимы, но оказывается, в этом правиле есть исключение.
Он не сразу прикоснулся к Марианне, просто ходил вокруг кроватки, смотрел на нее и с большим ужасом в глазах наблюдал за тем, как я спокойно беру ее на руки, причитал при этом, что ребенок кажется очень хрупким и действительно ли нормально вот так просто брать ее без всякой подготовки.
Игорь смотрел на нас как на идиотов, но всегда помогал и с большим удовольствием отвлекал дочку, когда мне нужно было срочно сделать домашние дела. Мальчик с большим удовольствием менял часы с Марианной на обучение живописи, стараясь загрузить все мое свободное время, мотивируя это тем, что пока ребенок не ползает и не ест краски, можно дышать спокойно и нагло пользоваться возможностью. Да я и не была против, как раз наоборот. Благодаря материнскому инстинкту, изменилось и отношение к Игорю – оно стало более теплым.
И все же мальчик такой взрослый, что меня это иногда пугает. Мы часто проводили с ним время, рисовали, я показывала различные штрихи, объясняла построение, конструкции, отношение светотени и прочие нюансы, которые понадобятся для поступления в институт. Марианна спала рядышком и судя по всему, наше бубнение вошло у нее в привычку и стало своего рода колыбельной.
Саша больше не задерживался на работе допоздна, всегда старался найти время для семьи и к великому счастью Игоря, стал относиться к нему более мягко и тепло. Маленький крохотный комочек счастья принес в жизнь каждого из нас нечто очень важное и ценное, но самое главное – сплотил всех вместе.
Ольга часто забегала к нам проведать дочку, постоянно дарила дорогие подарки и с трепетом наблюдала за тем, как ее родной сын держит ребенка на руках.
– Никогда бы не подумала, что увижу нечто подобное, - тихо прошептала женщина, смотря на то, как Саша корчит моську для Марьяши, - я уже решила, что он помрет в гордом одиночестве… Так… где там мой телефон? Это надо сфотографировать! Кстати, я так и не поняла, вы же
– Ну… - я замялась, - вообще-то предложила первая я…
– КАК? – Ольга ахнула, с надеждой посмотрела мне в глаза, искренне прося пояснения.
– Мы сидели в комнате Марьяши, показывали ей новые погремушки, ну я и сказала в шутку… А он согласился… Решили просто расписаться без всяких церемоний…
Мы так и сделали с ним. А точнее все произошло еще проще – Саша просто заказал регистрацию к нам домой и под удивленно-ошарашенный взгляд сотрудницы ЗАГСа поставил где надо подпись. Я, конечно, посопротивлялась для приличия, но в итоге взяла его фамилию. Да, это во многом создаст проблемы в документах, но судя по тому, что Саша махнул на все рукой и хмыкнул, напоминая, что я стала женой очень богатого человека, ситуацию можно будет решить очень быстро и просто…
Я не верила, что стала Преображенской. Вообще не понимала и самое главное – не осознавала, а вот Саша ходил словно мартовский кот и постоянно улыбался, планируя нашу жизнь. Мы часто сидели все вместе в его комнате, валялись на кровати, и обсуждали дальнейшие планы, наши возможности и все это до безумия мне нравилось.
Спустя месяц мы встретили его…
Дима сидел на скамейке в парке. Один. Очень печальный. До меня дошли слухи, что со своей женщиной он расстался – причины не знаю, но это уже и не важно. Я заметила мельком, как он бросил взгляд в нашу сторону, видела, что мгновенно подскочил, узнав меня и заметив коляску.
– Даша… - голос ошарашенный, - так ты… ты… ты правда…
– Была беременна? – я даже не сразу поняла, о чем именно он спрашивает. При взгляде на бывшего мужа внутри ничего не екнуло, ничего не загорелось и не вспыхнуло. Безразличие и смирение – вот те эмоции, что я ощущала, - представь себе, я не врала тогда…
– Я думаю, мне стоит вас ненадолго оставить, - Саша смотрел на Диму с разочарованием, но одним лишь взглядом дал понять, что не позволит обидеть ни меня, ни дочку, - буду рядом. Поговорите.
Дима замер возле коляски и не мог отвести взгляда. Он мотал головой из стороны в сторону, видел, что Марьяша очень похожа на него маленького…
– Так она…
– С биологической точки зрения, ты ее отец, - спокойно заметила я,- но ты уже не ее папа, Дим. Дим, пойми меня сейчас правильно – не мешай. Тебя не было рядом в самые трудные минуты моей жизни, ты оставил меня одну в таком сложном положении, но я так тебе за это благодарна. Ты даже не представляешь, как я счастлива, что ты тогда ушел. Дим…
По щекам мужчины потекли слезы, его руки тряслись и он испытывал искренний страх при взгляде на меня и дочку.
– Дим, - мой голос вывел его из шока, - я искренне желаю тебе стать счастливым, и я правда хочу, чтобы у тебя все было хорошо. Я хочу, чтобы ты встретил свою девушку, чтобы у вас появились дети, но… Но Марианна уже не твоя. Не мешай нам. У тебя было так много шансов и ты все их упустил.
– Все? – прошептал он, не в силах осмыслить увиденное.
– Все…
Он так и остался стоять на дороге в парке, опустил руки и плечи его осунулись.