Каждый выбирает для себя
Шрифт:
Так вот, в ту ночь была сильная гроза. Дул ураганный ветер. Ливень потоками захлестывал землю. Вспышки молний, сопровождаемые оглушительным грохотом грома, озаряли все вокруг, на много километров. Вдруг, небеса над святой горой разверзлись, и широкий луч света выхватил из темноты ее скалистые склоны. Он был настолько мощным и ярким, что можно было различить даже муравья среди камней. Потом, что-то несоизмеримо большое, черное бесшумно опустилось на вершину. Казалось, что гигантская туча зацепилась за ее пик. Все, кто мог это видеть, не обращая внимания на бушующую непогоду, выскочили из своих хижин и, глядя на фантастическое зрелище, застыли в изумлении и суеверном страхе. Через некоторое время, «туча», так же бесшумно поднялась и исчезла в вышине. На следующее утро, вожди, не сговариваясь, собрали своих соплеменников и объявили о прекращении войны. С тех пор, у нас наступили мир и благополучие. Кланы объединились, страна начала
Что произошло в ту ночь на Святой горе — тайна, покрытая мраком. Говорят лишь, что Боги, спустившись на землю, оставили вождю символ власти, который с тех пор передавался по наследству из поколения в поколение. Потомки Гордого Тура берегли его, как величайшую святыню, талисман человеческого счастья. Но, пару лет назад, по стране поползли слухи, что он исчез. Вновь начались распри, переросшие в то, что происходит сейчас.
Это, конечно, всего лишь легенда, миф. Но ты же знаешь, Серж, дыма без огня не бывает. Зерно истины в этой сказке есть, пусть и обросшее красивыми домыслами. Обычная, малая песчинка, попав в раковину моллюска, со временем становится прекрасной жемчужиной. Все видят только ее и не думают о том, как она появилась…
Гомес замолчал и тяжело вздохнул. Андреев, за время рассказа не проронил ни слова и сейчас переваривал услышанное.
— А что из себя представляет этот символ власти и где он может быть?
— Я его не видел, но, по имеющейся информации, это некий прозрачный кристалл, размером с лесной орех. По форме — напоминает пирамиду. Скорее всего, он похищен людьми Гонсалеса и сейчас он у него. Об этом говорят многие факты: данные нашей разведки, практически безошибочная тактика и стратегия боевых действий генерала и, в конце концов, резкая перемена нашей внутренней политики. Демократия уступает место диктатуре. Дело в том, говорят, что кристалл обладает свойством многократно усиливать все человеческие качества и задатки его владельца, тем самым, обладатель камня может с легкостью влиять на климат взаимоотношений, думаю, не только в отдельно взятой стране, но и в мире в целом. Иными словами, кристалл — очень мощное оружие, равно, как созидания, так и разрушения. Поэтому, очень важно, в чьих руках он находится. А значит, он должен либо вернуться к потомкам Гордого Тура, либо исчезнуть совсем. В противном случае, мы все обречены. Ведь никто доподлинно не знает, какая на самом деле мощь заключена в этом камне.
— Да, — задумчиво произнес Сергей, — прямо, как в дешевом американском блокбастере. Герой-одиночка сражается с плохими парнями и спасает мир. Дурдом.
— Не смейся, Серж. Все достаточно серьезно.
— Может быть. А где, хотя бы примерно, может находиться этот камушек?
— Дай-ка карту… Вот, в этом районе, нами замечены крупные группы боевиков Гонсалеса. Где-то здесь, в скалистой гряде, вход в его подземный бункер. Ранее, это были обычные штольни каменоломни. По всей видимости, кристалл там, под надежной охраной. И еще кое-что. Кто-то из ваших хочет завладеть камнем. Кто именно, мы не успели выяснить. Сеть наших агентов была уничтожена. Но, что такой человек есть и он далеко не последний в иерархии — точно. Известна его кличка — «хромой». Прими это к сведению и будь осторожен.
«Предчувствия его не обманули, — подумал Сергей, — но ничего: будет день — будет пицца».
— Все ясно, Гомес. Спасибо за информацию. Теперь, что касается тебя. Сейчас мои бойцы отнесут тебя к местному знахарю. Будешь лечиться. На данном этапе, твоя миссия выполнена. Удачи и не хворай. Саид, Мельник — пора. Только очень прошу — не хулиганьте. Ведите себя прилично.
— Кто бы говорил.
Глава 11
Оставшись одни, Сергей и Лис, он же Алексей Тихонович Патрикеев, капитан, сухопарый, ладно скроенный парень, обошли свои временные владения. Выбрали подходящее место для ожидания и наблюдения. До наступления темноты оставалось еще около двух часов. Разговаривать не хотелось. Вынужденное безделье, скука смертная. Тоска. Хуже не бывает, чем ждать и догонять. Хотя, в данном случае, предпочтительно второе. Какое-никакое — действие. А так… Усевшись спинами друг к другу, молчали каждый о своем. Алексей — о том, что давно не сообщал о себе матери и сестренке. Да и от них известий не было. «Как-то они там? Маринке уж замуж скоро. Парень у нее неплохой. Не из этих чокнутых нигилистов-пацифистов, постоянно требующих свободы непонятно для кого и от чего. А главное — для чего. Тинейджеры переростки. Бездельники, с жира бесящиеся. Вот уж действительно: когда собаке делать нечего, она и… лижет, что попало. Любители красивой жизни за родительский счет. Правильно говорит майор: моральные дефлораторы, разрушители не ими созданного. Была б моя воля — согнал бы всех в резервацию, без папочек и мамочек, и — на казарменное положение, когда команда „Отбой“ самое желанное и нежное слово… Там бы за неделю врубились, что „секс, наркотики, рок-н-рол“ — не жизненное кредо, а глупая шутка неудачников, ничего не сумевших добиться в своей бездарной жизни, которую такие же неудачники с воздушными шарами вместо голов, приняли за истину в последней инстанции…» Лис настолько увлекся своими мыслями, что даже плюнул в сердцах.
— Ты чего? — удивился Андреев.
— Да так. О своем, о девичьем.
— Ну-ну…
Сергей поднял голову и посмотрел в безоблачную, ярко-голубую высь, просвечивающуюся между листвы. Точно так же, несколько лет тому назад, смотрел в чистое, но от этого не становившееся родней, афганское небо, молодой, необстрелянный сержант Андреев. Его подразделение шло в боевом охранении колонны с техникой, продовольствием, оружием, боеприпасами, ГСМ, для одной из частей вблизи пакистанской границы. Механическая «гусеница» растянулась на два с лишним километра. Это был его первый боевой поход, но он уже знал, что далеко не все, не всё и не всегда доходят по назначению.
— Всем внимание! — раздался голос командира в наушниках шлемофона, — проходим простреливаемый участок. Усилить наблюдение за склонами…
Внезапный грохот выстрела из гранатомета потряс молчавшие до поры горы. Почти одновременно, с секундной задержкой — вторая вспышка. Ведущая и замыкающая БМПшки окутались черным, смрадным дымом.
— Лево, тридцать! «Духи»! К бою!
— Всем за броню! У них НРСы!
В знойном, раскаленном воздухе засвистели неуправляемые реактивные снаряды, несущие неуправляемую смерть. Невозможно предугадать, куда эта разъяренная «дура» шарахнет в очередной раз. Все вокруг заволокло густым облаком пыли и гари. Стало трудно дышать.
— Товарищ майор! Взорваны две цистерны с горючим!
— К дьяволу! Сталкивай их в обрыв! Радист, вызывай «вертушки»! Самим не управиться! Игнатьев, организуй расчистку пути!.. Игнатьев, бляха муха… Заснул, что ли?…
— Контузило командира…
— Черт, сволочи! Огонь! Огонь, еп-пона мать!.. Да что у них там, артсклад?… Прикройте меня! Второй взвод — в голову колонны! Расчистить путь!.. Андреев, что глаза вылупил? Быстро включай «соображалку»! Командуй, едрена вошь!..
Послышался стрекот вертолетов. Залп! Еще залп! Есть! Горы как будто зашевелились. Осколки ракет разносили моджахедов в клочья. Уцелевшие, скрываясь за валунами, уходили вверх по склонам. Все. Бой закончен. Дорога свободна. Можно продолжать движение… Колонна дошла до конечного пункта, не досчитавшись почти половины личного состава и грузов…
Тяжелый рейд длиною в триста километров. Было ли страшно Сергею? Конечно. Только дураки ничего не боятся. Тогда в Афгане, он усвоил, как прописную истину: человеческая жизнь бесценна. Она может ничего не стоить или платить за нее надо другими жизнями…
Сухой треск сломавшейся под чьей-то ногой ветки прервал воспоминания Андреева. Лис, весь обратился в слух и, как бы подтверждая свое прозвище, «навострил уши». Ни шороха. Но там, точно, кто-то есть. В унисон щелкнули предохранители их автоматов. «Интригующая увертюра. Каков же будет финал этого военно-музыкального опуса? Впрочем, неважно. Лишь бы не Шопен с его веселенькой темой: там, там, та-там…», — пронеслось в голове майора. Заняв позицию, он пристально вглядывался в густые заросли, готовый в любую секунду нажать на спусковой крючок. Ладонь, поглаживающая цевье «калаша», как обычно, в предчувствие боя, слегка вспотела. Необычная тишина звенела так громко, что закладывало уши… Вдруг, стая перепуганных птиц, хаотично хлопая крыльями и, своими криками напоминающая одесский «Привоз», взметнулась вверх, выполнив роль сигнальной ракеты. В то же мгновение, как по команде, из нескольких точек сразу, полился огненный дождь. Над головой Андреева, с противным жужжанием пролетел рой свинцовых «насекомых». Несколько из них, с визгом впились в каменную кладку стены, выбив из нее мелкие осколки. Майор, в ответ, выпустил длинную очередь. Реакция атакующих была незамедлительной. Шквал огня вновь обрушился на ни в чем неповинную монастырскую ограду. Сергей успел заметить около восьми ярких вспышек. «Соотношение явно не в нашу пользу. Плохо еще, что они нас видят, а мы-то их — нет. Что там у Лиса? Тоже, трескотня не утихает. Если не подоспеют Мельник и Саид — нам хана. А они не подоспеют, однозначно. Надо что-то делать».
Идиотская, но, возможно, именно поэтому имеющая единственный шанс на успех, идея, возникла внезапно. Андреев заменил магазин и закрепил автомат в расщелине стены. Прицепил тонкий, но очень прочный тросик к спусковому крючку. Затем, разматывая моток и пригибаясь под градом пуль, подбежал к Лису.
— Леха, ни о чем не спрашивай. Просто делай, что скажу, — майор внатяжку привязал второй конец троса к ноге Патрикеева. — Порядок. Теперь Лешик, периодически, конвульсивно подергивай ногой, но не сильно. Как услышишь стук, да гром — не пугайся. Это буду я. Воюй, бродяга.