Каждый за себя
Шрифт:
Эледа посмотрела на него с благодарностью и мягко сказала:
– Мне непонятно, мистер Эдтон, куда пропала одна из ваших воспитанниц - мисс Айя Геллан, прибывшая в интернат с производственной практики...
– девушка бросила короткий взгляд на экран коммуникатора, сверяя данные, - тринадцатого ноября, в шестнадцать часов двенадцать минут.
У Аллана сердце упало в живот, однако усилием воли директор умудрился сохранить невозмутимость:
– Мисс Айя Геллан не прибывала в интернат. Мы скорбим о потере, но, понимаете... девочка поспешила и оступилась - упала на монорельс. Вы ведь знаете, какое там напряжение? Я ездил на опознание. Собственно, кремировать было почти нечего, однако...
Эледа Ховерс поднялась на ноги и улыбнулась.
– Возьми-ка у него анализ крови, Винс, - по-прежнему сверля директора взглядом, ровно приказала Эледа телохранителю.
– Что-то мои духи на него совсем не подействовали. Научникам будет интересно. Приложу к отчету о воздействии. Ай-ай-ай, мистер Эдтон, - продолжила мисс Ховерс, таким сладким и вкрадчивым голосом, что у ее собеседника от ужаса по спине пополз пот: - А ведь именно вы совсем недавно говорили мне, будто "цифры помогают ловить преступников". Итак, в шестнадцать тридцать три зафиксирован расход воды в боксе, где жила мисс Геллан. С шестнадцати тридцати трех до двадцати двух тридцати - расход электроэнергии. С ее планшета несколько раз осуществлялся выход в Сеть интерната, а ее учетные записи были активированы посредством сканирования индивидуального ключа с идентификационного браслета. Помимо этого, в столовой в тот день порционный лимит был превышен ровно на одного человека, что явствует из отчетных документов. Однако согласно данным, хранящимся у вас же, мисс Геллан не могла находиться в это время в интернате, поскольку была превращена в горстку праха в крематории номер пятьдесят один. Если это действительно так, то идентификационный браслет подвергся бы утилизации вместе с телом. Однако он каким-то образом продолжил работать еще сутки.
Теперь она говорила сухо и напористо, стоя перед столом Ала, а сам мистер Эдтон, утративший волю к возражениям, с ужасом смотрел, как громила в строгом костюме закатывает рукав его форменного пиджака и накладывает на плечо жгут.
– Итак, я повторю свой вопрос: куда пропала ваша воспитанница - мисс Айя Геллан, прибывшая в интернат с производственной практики?
Ал хотел говорить убедительно и уверенно, но вместо этого залопотал:
– Мисс Ховерс, агент, я ведь объясняю вам, девушка была кремирована и все документы...
Лицо проверяющей застыло, а взгляд голубых глаз стал ледяным и пронзительным. Куда-то безвозвратно исчезла застенчивая девушка, остался агент службы безопасности корпорации, воплощение власти и цинизма. И Аллан вздрогнул не то от ужаса, не то от вонзившейся в вену иглы.
В пробирку толчками заструилась темная кровь.
– Мистер Эдтон. Давайте вы не будете тратить мое время, его и так уже оставлено здесь слишком много. Айя Геллан пересекала КПП, была в своем боксе, а потом исчезла. Но спустя девять часов из зоны отчуждения, с территории сектора номер тридцать семь на ваш дежурный контакт поступил вызов. Естественно, перехваченный секторальной СБ. Звонившая представилась воспитанницей интерната и попросила помощи. Что за игры вы здесь ведете, господин директор? Вы продаете воспитанников на органы? Или отправляете их в черные сектора докторам-нелегалам? Ведь нет ничего проще, чем сделать пластическую операцию - пересадить глаза и кожу ладоней, а затем вернуть двойника. Как нет ничего проще, чем завербовать и перекодировать восемнадцатилетнюю девчонку, а потом возвратить ее обратно в чистый сектор и - вуаля!
– у вас готовая террористка-смертница. А, может быть, вы через белые и черные сектора перегоняете талантливых студентов конкурирующей корпорации? Торговля одаренными детьми?
Директор вжался в спинку кресла и смотрел на агента Ховерс безумными глазами. По лицу его тек пот, а форменный галстук Аллан рванул так, что чуть не разорвал плотную синтетическую ткань.
В этот момент в кабинет вошел без стука второй
– Раскололся. Даже всерьез пугать не пришлось. Значок показал, пару историй припомнил - и бинго! Я ему отключалку кольнул. Пару часов проспит. Что будем делать? У меня здесь есть знакомые. Может, за периметр?
Мисс Ховерс выпрямилась, перестав нависать над допрашиваемым, и повернулась к подчиненному.
– Сколько он проживет за периметром, Батч?
– При плохом раскладе - пару дней, - развел бугай руками, потом секунду подумал и добавил: - При очень плохом - полдня.
– Батч, ты знаешь, что ты - уникальное явление?
– нежно улыбнулась Эледа.
– Гуманный каратель. Кому сказать, не поверят. В медлаболаториях очень плохо живут десятилетиями. Тебя, конечно, взяли не за остроту ума, но учись, наконец, мыслить шире.
И она вновь повернулась к Аллану:
– Я надеюсь, вы понимаете, господин директор, - это обращение девушка выговорила с особым нажимом, - что мне не обязательно выпытывать у вас подробности дела? Доказательств достаточно. Поддельные справки из крематория, информация с приборов учета, разбор записей видеонаблюдения, а уж отследить звонок и вовсе дело техники. Плевать на эту девушку. Кому она нужна, верно? Но вот вы, мистер Эдтон... очень интересная личность. С вами беседовать, не перебеседовать, говорить, не переговорить. Но ведь и говорить тоже можно по-разному, верно? Например, под допросной химией. Кстати, вы знаете, что у некачественной допросной химии бывают весьма неожиданные побочные эффекты?
Она отошла от стола и посмотрелась в зеркало. Поправила прическу и лацканы дорогого пиджака, после чего, не глядя на бледного до синевы директора, продолжила:
– А еще корпорация ценит раскаяние и особенно искреннее сотрудничество.
Эледа перевела взгляд на комкающего в кулаке узел галстука Ала и доброжелательно сказала:
– Поэтому я бы советовала вам надиктовать чистосердечное, мистер Эдтон. И чем быстрее, тем лучше. Надиктовать, раскаяться, выдать сообщников. Тогда вам удастся выторговать к себе снисхождение. Если же замешкаетесь, снисхождения не будет. Безопасность корпорации - закон. А вы посмели его нарушить. Вы - враг, мистер Эдтон. Похуже тех крыс, что живут в черных секторах и именуют себя людьми. А что делают с крысами?
– Агент Ховерс выдержала небольшую паузу и сама же ответила на заданный вопрос: - Их истребляют. Впрочем, некоторых забирают на опыты.
Мисс Эледа положила на стол портативный голограммер, выставила его в режим записи и сказала:
– Рассказывайте, господин директор. И постарайтесь не упустить ни малейшей подробности. А я пока посмотрю и послушаю, что же поведал мистер Рик. Надеюсь, ваши показания не вступят в противоречие с его.
И она надела легкие прозрачные очки информера, а Аллан Эдтон севшим голосом начал говорить в черное окно голограммера.
* * *
Керро проводил Ушлого взглядом, слегка поколебался и отключил электронику очков, превращая их просто в надежную защиту глаз. Техника - техникой, но чутье тоже надо иногда тренировать, спускать с поводка, а то однажды, несмотря на все возможности носимого электронного комплекса, не почувствуешь взгляда в спину. И, очень может быть, это будет последнее, что ты не почувствуешь.
Старая сорокаэтажка, где жили хакеры, стояла в нескольких кварталах к северу и возвышалась над районом, словно гигантская свеча. Когда-то в этот дом вселилась группировка, предложившая жителям сектора обеспечить их связью. Поставили аппаратуру, начали работать... Многие тогда пытались прижать новичков к ногтю. Не срослось. "Связисты" оказались зубастыми. А связь нужна всем. Так от них и отстали. А потом к собратьям по цифре начали подселяться их вольные коллеги смежных, так сказать, специальностей, благо второй вход в высотке таки был.