Каждый за себя
Шрифт:
Рюкзак оттягивал плечи, гребанные ботинки весили, казалось, каждый не меньше тонны, пистолет убрать было по-прежнему некуда, а в манипуляционной на столе все так же лежал труп.
Айя подошла к нему, зажимая себе рот ладонью. Главное, чтобы не вывернуло. Ни в коем случае не вывернуло.
Кобура нашлась на ремне - липкая от крови. Снимать ее оказалось настоящей мукой, потому что влажно блестящие кишки Дока проглядывали в разрезе и от этого зрелища, а самое главное - от запаха - кружилась голова.
Наконец, металлическая клипса поддалась.
Кровь с пластика отмылась легко. Айя приладила кобуру к поясу, вложила
Перед входной дверью она стояла, собираясь с духом, не меньше минуты. Прислушивалась к звукам внешнего мира. Однако сердце грохотало так, что ничего услышать не получалось. Девушка глубоко вдохнула и отодвинула засов.
Теперь главное - понять, где она оказалась, выяснить, как далеко находится ближайший пропускной пункт, и добраться до него без приключений.
* * *
Утро было не таким ранним, как думала Айя. Уже совсем рассвело, хотя погода стояла по-прежнему пасмурная. Видимо, снова пойдет дождь. Или снег. Или снег с дождем.
Когда девушка прошла узким проулком, пролегшим между ржавым остовом старого трамвая и прямо-таки циклопической горой мусора, то очутилась на грязной площади, откуда открывался вид страшного разгрома.
Ровные ряды однотипных серых многоэтажек, казалось, тянулись до самого горизонта. Три прямые широкие улицы разбегались от площади в разные стороны, нарезая мертвый город на кварталы. Когда-то здесь, наверное, было красиво. Но сейчас вдоль обочин дорог то тут, то там чернели скелеты сгоревших автомобилей, кренились или вовсе валялись на разбитом асфальте опоры ЛЭП, торчали из обрушившихся перекрытий домов обломки металлоконструкций, лежали у подножия частично осыпавшихся стен горы бетона и кирпичей...
Многоэтажки мрачно смотрели в пасмурное ноябрьское утро темными глазницами выбитых окон, щерились черными провалами в фасадах. От высоченного крайнего дома и вовсе остался один торец, через который на просвет было видно низкое небо, затянутое рыхлыми тучами, и продолжение безжизненной городской панорамы.
Айя застыла, стискивая лямки рюкзака и с ужасом глядя на невообразимо высокий, тесный, серый и страшный город, готовящийся ее проглотить. Ветер гонял по дороге свежий мусор, а в грязи кое-где виднелись четкие, не оплывшие следы. Здесь явно жили люди, и они, судя по всему, даже не подозревали, что существует такая штука - порядок.
Не белый сектор и даже не мертвый. Черный.
Значит, до ближайшего КПП километров семьдесят минимум. Девушка вспомнила карту мегаплекса: разноцветная мозаика из почти двух тысяч секторов. Зеленым цветом отмечены сектора "Виндзора", бледно-зеленым - корпораций-союзников, красным - конкурентов, оранжевым - нейтралов. При этом каждую из чистых зон очерчивали ярко-голубые линии периметров, кое-где прерываемые синими квадратиками, обозначающими пропускные пункты.
А вот за пределами этих оплотов цивилизации лежала бескрайняя зона отчуждения... Белым цветом на ней указаны сектора рядом с периметрами. Там жили люди, сумевшие доказать свою полезность корпорациям-соседям. В этих районах поддерживался относительный порядок, а кое-где даже велась более-менее нормальная жизнь - работали школы, больницы, мелкие предприятия. Серыми пятнами на карте обозначали мертвые сектора, необитаемые по ряду самых разных причин - из-за отсутствия воды, из-за разросшихся свалок химических отходов, из-за полного разрушения каких бы то ни было построек.
И, наконец, самыми страшными и опасными считались черные сектора - зоны полной анархии, где признавали только силу, где изо дня в день творились чудовищные преступления и где у человека был один-единственный надежный союзник - он сам. Айю передернуло, потому что в этот момент она вспомнила безжалостно вскрытого дока.
Итак, сколько дней ей добираться до ближайшего оплота цивилизации, если идти с утра до вечера? Неделю? Две? Это ведь не Центральный парк, тут нельзя просто беспечно гулять... А где ночевать? Она даже не догадалась взять одеяло. И не поискала запасные магазины к пистолету. И не нашла, чем стянуть волосы - теперь будут мешаться.
Конечно, можно было бы вернуться. Даже, наверное, нужно. Однако Айя не смогла себя пересилить. Знала, что потом пожалеет, но вспомнила дока, циркулярную пилу в луже засохшей крови, ворох чужой одежды под кроватью и... не смогла. Только еще раз поддернула на плечах лямки рюкзака, спрятала ладони в рукава свитера и пошла вперед. Нужно выяснить, как называется эта часть города. Узнает номер сектора - поймет, где находится ближайший КПП и в каком направлении идти. Карту она помнила. Нужно было только сориентироваться.
Город, поначалу казавшийся пустым и мертвым, постепенно оживал. На улицах появлялись люди, а по периметру площади на первых, относительно целых этажах высоток открывались то ли магазины, то ли какие-то забегаловки. На обочины разбитых дорог вытаскивали подобия раскладных столов, ставили вдоль тротуара и вываливали всякую всячину: бутылки, сигареты, продукты, шмотки, что-то еще...
Продавцы неизменно были в препоганом настроении, товар бросали зло и на проходившую мимо Айю смотрели с ненавистью. Она не понимала, почему. Позже заметила - здесь на всех так смотрят. С подозрением, оценивающе или даже откровенно недобро.
На стенах полуразрушенных домов тянулась непрерывная вязь граффити: матерщина, похабщина, оружие, насилие, голые женщ... нет, бабы, именно бабы.
Девушка брела и брела вперед, стараясь не смотреть на уличное творчество, которое не вызывало у нее ничего, кроме уныния и гадливости. Однако спустя несколько десятков шагов взгляд Айи выхватил неожиданно яркое пятно на облупившейся серой стене разрушенного дома. Красочное изображение высотой в полтора человеческих роста притягивало взгляд.
Две девчонки-подростка замерли, глядя точно на зрителя. Одна стояла, подбоченясь, со снайперской винтовкой в руках (оптический прицел почему-то был разбит), другая в непристойной позе застыла рядом, задрав подол. Белья под юбкой, конечно же, не было... А за спинами странной парочки замерла ехидно ухмыляющаяся девушка постарше. Все трое были одеты в платья, у всех троих были длинные волосы, и в чертах угадывалось едва уловимое сходство. Но в целом красивое граффити производило удивительно отталкивающее гнетущее впечатление. При этом у подножия стены, под изображением, оказалось на удивление чисто. Здесь не стояли торгаши, не толпились странного вида компании, зато прямо на земле лежало много всякой мелочевки - резинки для волос, пустые гильзы, значки, шнурки, обломки ножей и прочая ерунда. Подношения какие-то?