Казино «Бон Шанс»
Шрифт:
Тихо подбежав к входной двери, Серега рывком распахнул ее — и тут в лицо ему вдруг ударил очень яркий свет сильного фонаря, а вслед за ним шипящая, как разъяренная змея, струя нервно-паралитического газа…
В себя Клариков пришел уже в кабинете Пака. Открыв глаза, охранник обнаружил, что он прикован наручниками к креслу, а под носом у него водит ваткой с нашатырем пожилой лысый еврей в белом халате, похожий на доктора.
— Он в порядке, — доктор отступил в сторону, и перед Серегой появился сам Пак. Остальных он не видел, но, кажется, слышался басок Мартынова, руководившего боевиками и охраной. Естественно, тут был и Сан Саныч — он выглядывал из-за плеча Пака. Разве без гэбэшной крысы обойдется хоть что-нибудь!
— Смотри туда, — приказал Пак, и Сергей повернул голову. На столе стоял обычный монитор. Снегирев подключил к нему видеомагнитофон, вставил кассету, немного перемотал пленку и включил.
Клариков онемел от изумления и ужаса — как ни тупо соображала его голова после порции газа, он сразу понял, что запираться бесполезно: на экране, без звука, будто призраки, двигались четкие изображения. Вот сам Серега подходит к дверям запасного выхода и ставит над сигнализацией черную коробочку. Потом отодвигает засов, поворачивает ключ в замке и открывает дверь. Туз раскатывает толстый поролоновый коврик, и камера хватает его пухлую рожу чуть ли не крупным планом. Вот Аркадий разувается и идет вместе с Серегой по коридору к дежурке, а остальные ждут.
— Кто это? — показывая на экран, быстро спросил Снегирев, но Клариков предпочел отвернуться, больше не смотреть и не отвечать ни на какие вопросы: иначе пуля в затылок! Пока не гарантируют жизнь и свободу — ничего! Надо поторговаться, но торг начать только после упорного молчания. Тогда легче удастся взять то, что хочешь. Боли он не боялся и готов был потерпеть, если от этого зависит сама жизнь.
Однако Серега не учитывал многого, и присутствие здесь маленького лысого человечка с грустными еврейскими глазами, одетого в белоснежный, туго накрахмаленный профессорский халат, ему ни о чем не говорило. Иначе он не строил бы подобных планов.
— У тебя есть шанс, — потеснив Корейца, выдвинулся на первый план Сан Саныч. — Остальные, дежурившие с тобой в одну смену, уже допрошены с пристрастием, и у них даже взяли кровь на анализ. Догадываешься, зачем? Если ты будешь молчать, мы заставим тебя развязать язык, но после этого не рассчитывай ни на какое снисхождение.
Серега презрительно улыбнулся и отвернулся к стене. Как ловко они его накрыли, как глупого, заснувшего посреди комнаты мышонка стеклянной банкой! Но, может быть, еще не все потеряно?
— Я думаю, он ваш, Израиль Львович, — обернулся Снегирев к доктору.
— Да, — важно кивнул тот, — сразу видно: тип довольно примитивный по уровню интеллектуального развития, но здоровье крепкое. Можно приступать?
— Да, пожалуйста, — кивнул Снегирев, — сегодня обойдемся без лишних церемоний… Последний раз я спрашиваю тебя, животное, ты будешь говорить?!
Он схватил Кларикова за подбородок и повернул лицом к себе. Серега даже удивился, какие, оказывается, сильные, просто стальные пальцы у Сан Саныча, которого он всегда считал гнилым интеллигентом и вообще пенсионером. Кроме того, Молибога постоянно хвастался, что все милицейские умнее, да и подтверждение этому не раз находилось.
— Я дарю тебе последнюю секунду! — медленно чеканил слова Снегирев. — Говори! Тогда дам жить!
«Пугай, пугай, — усмехнулся Серега. — Ничего, я потерплю!»
Слева подошел Мартынов. Ножом разрезал рукав дубленки вместе с костюмом, свитером, рубашкой и бельем, обнажив мускулистую руку охранника.
— Катайте, чтоб без осечек! — приказал доктору злой Пак.
— Не извольте сомневаться, — засмеялся тот и, протерев руку Кларикова спиртом, ловко перетянул ее жгутом и всадил в вену шприц.
Рука сразу словно бы слегка занемела, потом побежали иголочки по пальцам, поднимаясь все выше и выше, и все окружающее постепенно стало терять свой естественный цвет.
— Учти, ты сам это выбрал, идиот, — бросил Сан Саныч, и Серега, чувствуя в ушах гул, как от близко работающих реактивных двигателей, начал проваливаться в душную немую темноту…
Вопреки надеждам Меркулова, сразу улизнуть из казино ему не удалось — когда он уже одетый спускался по лестнице, его сверху окликнул Снегирев:
— Петр Алексеевич! Задержитесь на минутку!
Пришлось подняться наверх. Сан Саныч подозрительно взглянул на объемистый кейс в руке Меркулова и поинтересовался:
— Что это у вас?
В кейсе был электронный стетоскоп. Солгать, что несет личные вещи? А если потребует открыть, подозревая, что там деньги или еще что-нибудь: сейчас, в такой ситуации, когда они все «на взводе», рисковать не стоило, и Петр как можно спокойнее объяснил:
— Прибор. Что-то стал немного барахлить, и я решил посмотреть дома, в чем причина. Может быть, просто немного окислились контакты питания.
— А-а, — Сан Саныч сразу потерял интерес к кейсу и, взяв Меркулова под руку, потянул его за собой.
— Пока тут будут готовить некоторые мероприятия, давайте заглянем в игорный зал. Хорошо, что я вас успел перехватить, — по дороге объяснил он. — Удалось под благовидным предлогом всех удалить, и механики уже начали колдовать с рулетками. Требуется ваша помощь.
Отказаться Петр не мог. Войдя в зал, он скинул куртку и присоединился к двум механикам, молча и деловито разбиравшим рулетку. Снегирев, заложив руки за спину, нетерпеливо прохаживался за их спинами.
Наконец колесо сняли, разобрали и освободили ось, около которой Меркулов сразу же заметил небольшой темный бугорок, скорее всего прикрепленный специальным клеем. Другой нашелся в гнезде оси.
— Вот они, — показал он их Снегиреву и механикам. — Когда поступает сигнал, вращение колеса резко тормозится, и шарик падает в определенные лунки.
— В определенную или в определенные? — тут же уточнил Сан Саныч. — Или по выбору давшего сигнал?
— Полагаю, число лунок, куда может упасть шарик, довольно ограничено, — подумав, ответил Петр. — Но зато диапазон ставок велик: можно ставить на черное и красное, на низ и верх, на несколько определенных номеров.