Казино «Бон Шанс»
Шрифт:
— Одного, — мрачно ответил Пак.
— Одного? — удивленно поднял брови Снегирев. — Он сказал что-нибудь любопытное?
— Слабый оказался, сволочь! Сдох, — Кореец зло сплюнул на ковер. — Пришлось организовать автокатастрофу на «пьяном шоссе». Машина вдребезги и сгорела. Гаишники, наверное, уже давно там суетятся. А второй ушел, гад. Видно, они успели перебросить во вторую машину аппаратуру, а мои олухи его упустили. Уж больно хитро вилял, а потом как в воду канул.
— Понятно, — протянул Александр Александрович. — Теперь придется думать о похоронах. Тягостное мероприятие.
— Война начинается, — по своей обычной привычке расхаживая по гостиной, бросил Пак. — Большая война с группировкой Чумы.
Снегирев саркастически усмехнулся: убийство Малахова — это еще не война, как бы там не думал Кореец! Скорее, это открытая демонстрация силы в ответ на отказ, теперь уже покойного Бориса Владимировича, следовать древнему завету делиться с ближним. Господь велел делиться, и желающие получить доступ к доходам казино прямо сказали об этом Адвокату. Но тот не внял, за что и схлопотал пулю в затылок, когда искал в холодильнике лекарство от больного кишечника, печени или желудка. Теперь уже не важно, что и почему у него болело: при такой жизни, которую долгие годы вел Малахов, заработаешь тысячи разных неизлечимых болезней.
Если продолжать вести себя так же, как он, — упорно не желая прислушиваться к «просьбам» и тупо упрямиться, — следующими жертвами могут стать Пак или сам Снегирев, чего Александру Александровичу крайне не хотелось. Он предпочитал иные методы решения спорных вопросов и всегда старался найти пусть хилый, но компромиссный путь призрачной «дружбы» без стрельбы по живым мишеням. Однако нужно отметить: противник нанял или имеет в своих рядах высококлассного киллера, снабженного прекрасной техникой — Малахова шлепнули в темноте, через усиленные стекла, светонепроницаемые шторы и импортные жалюзи, якобы тоже гарантировавшие безопасность. Да, там они, может, и гарантируют. Там, но не в России!
— Я сам прибью проклятого Чуму-Молотова и его дружка Молибогу вместе с их подручными! — в ярости выкрикнул Пак и крепко стукнул кулаком по стене.
«Может, — поглядев на него, понял Снегирев. — Вполне может!»
— Я бы не стал торопиться, Леня, — как можно мягче сказал он, стараясь погасить импульсивную вспышку злобы Корейца.
— Да? — обернулся к нему Пак. — Ты решил подождать, пока шлепнут меня, и спокойненько прибрать все к рукам? А если первым пристрелят тебя? Неужели мы капитулируем и пустим их в казино?
— Ни то, ни другое, ни третье, — Снегирев закурил и выпустил струю дыма в потолок. — Полагаю, нам просто дали понять, что не намерены шутить. Кстати, покойный шеф, со своими устаревшими взглядами и упорным цеплянием за древние воровские традиции, стал приличным тормозом в развитии некоторых деловых отношений. Поэтому, может быть, кое-что и к лучшему?
Кореец поглядел на него с нескрываемым любопытством — Александр Александрович уже не раз поражал его откровенным цинизмом и неожиданными поворотами мыслей, приводившими к неординарным, но неизбежно выигрышным решениям. Даже покойный Адвокат, пусть скрепя сердце, но все же делал так, как советовал Снегирев. И не оставался в накладе.
— Надо выходить на Молибогу, — продолжал советник. — Он «мозг» группы Молотова и, во всяком случае, значительно умнее своего хозяина. Можно попробовать найти с ним общий язык.
— Ну да, — криво усмехнулся Пак, — ты из одной конторы, а он служил в другой? На этом и столкуетесь?
— Не исключено, — спокойно ответил Александр Александрович. — По крайней мере, как ты изволил выразиться, «контора» прививает определенный склад мышления и учит поменьше размахивать томагавками на тропе войны.
Кореец молча прошелся из угла в угол, обдумывая сказанное советником, потом глухо бросил:
— Адвокат и их слухач — не равнозначные фигуры! Нас могут не понять!
— В любом случае не стоит допускать открытой войны! Пока сделаем вид, что мы ни о чем не догадываемся и, словно тупые деревенские парни, ничего не поняли. А тем временем подроемся под Молибогу!
— Успеем ли до нового выстрела? — скривился Леонид, снимая трубку телефона.
— Надо успеть! — жестко сказал Снегирев. — Ты кому звонишь, в милицию?
— Нет, — откликнулся Пак, набирая номер. — Туда еще успеется. Надо предупредить Генкина, чтобы распорядился насчет похорон и поминок… Алло, Арнольд Григорьевич? Прости, что так рано, но случилось несчастье: погиб Борис Владимирович…
Наблюдая за ним, Александр Александрович прикидывал — удастся ли еще поладить с Корейцем, как он умудрялся ладить с недоверчивым и скрытным Адвокатом, зачастую старавшимся вести за спиной советника, да и не только его, свою игру в криминальных кругах? Леонид — человек иного склада, но у него нет того опыта и чутья травленого волка, какими обладал Борис Владимирович. А это иногда так много значит в жизни!
Пока ясно одно — надо постараться любыми мерами избежать открытой войны и поближе сойтись с Паком. Он прав, сказав, что нужно все успеть сделать до новых выстрелов.
— Да, несчастье не приходит одно, — сказал в телефонную трубку Кореец. — Я надеюсь на вас, Арнольд Григорьевич.
— Что еще? — советник встревоженно посмотрел на Леонида. — Или… кто еще?
В груди у него вдруг возникло неприятное щемящее чувство: неужели все его умствования — просто прах, и он уже не успел до новой жертвы?!
— Сегодня ночью скончался от инфаркта Юри, — сообщил Пак.
— Юри?! — вскинулся Снегирев. — Где оборудование, известно? И точно ли, что это был инфаркт?
— Точно, — Пак бросил трубку и грязно выругался. — Все один к одному! Теперь мы тоже остались без хорошего технического специалиста!
— Хорошего, не то слово, — сожалеюще причмокнул губами советник. — Второго Юри нам вряд ли удастся найти.
— Искать тебе! — отрезал Кореец. — И поскорее! Поминки устроим общие: нечего швыряться бабками, и так расходов выше крыши.