Казино «Бон Шанс»
Шрифт:
С несвойственным ему злорадством краем сознания Петр успел отметить, что его удар головой все же достиг цели — лицо парня заливала кровь из носа и рассеченной брови. Рванув руку из кармана, Меркулов наставил на него «вальтер», и парень застыл, как в детской игре «замри», словно внезапно наткнулся на невидимую, но непреодолимую стену. Как завороженный, глядя в черную дырочку ствола, он нелепо шмыгнул разбитым носом и медленно попятился.
— Уходите! — просипел Петр. — Еще раз попадетесь на глаза — положу обоих! Не суйтесь больше, застрелю!
Парень судорожно сглотнул слюну, ухватил приятеля за воротник куртки и, не спуская глаз с пистолета, чуть
Петр тяжело поднялся и, уже открыв дверь квартиры, услышал, как снизу громко крикнули:
— Мы тебя все равно добьем, сука!
Первым позывом было кинуться за этими подлецами вниз и… Но он сдержался.
Войдя в прихожую, закрыл дверь на все замки. Положил пистолет на стул и медленно, страшно медленно разделся. Потом прошел в ванную, включил воду и встал под прохладный душ. Пуская то холодную, то горячую воду, он чувствовал, как постепенно уходит из тела боль и успокаиваются взбудораженные нервы. Выключив воду, докрасна растерся жестким полотенцем, накинул старый махровый халат, прошаркал шлепанцами в комнату и рухнул на диван, почти мгновенно провалившись в похожий на забытье сон. И в тот краткий миг прихода освобождающего от усталости забытья от него на некоторое время отлетело все — горечь поражений, тревоги и невозвратная боль потерь…
Проспал он часа полтора и побудился, как от толчка в плечо. Разом сел, растер лицо ладонями и поплелся на кухню — перекусить. Сварил кофе покрепче, поджарил яичницу с беконом и сел за стол. Допивая кофе, закурил сигарету, принес из прихожей «вальтер» и положил его на стол, рядом с коробочкой телефона сотовой связи.
Неожиданно он мелодично зазвонил. Немного поколебавшись — наверняка, звонили не ему, а уже покойному Ояру, — Меркулов взял трубку и щелкнул тумблером.
— Да!
— Петр Алексеевич? — голос в наушнике был совершенно не знаком. Черт бы их побрал, всех этих неизвестных! Откуда они его знают и как умудряются разыскать?
— Я, — не стал отнекиваться Меркулов.
— С вами говорит Арнольд Григорьевич, с работы покойного Ояра Яновича.
— Вы уже знаете, что он?.. — удивился Петр.
— К сожалению, — Арнольд Григорьевич выдержал легкую паузу. — Поверьте, для всех нас большая потеря. Хочу сообщить вам, что похороны состоятся через два дня, на Николо-Архангельском кладбище.
— Похороны? — удивился Меркулов. — Разве тело Ояра не повезут в Ригу?
— Простите, — собеседник немного замялся. — Я не совсем точно выразился. Состоится кремация, а потом вдова заберет прах мужа. Знаете, сейчас все не дешево, и так значительно удобнее. Понимаете?
— Понимаю. Спасибо за сообщение.
— Обязательно приходите, — попросил настойчивый Арнольд Григорьевич. — Все-таки нужно проститься со старым приятелем. Да, мне несколько неудобно просить вас, но не забудьте, пожалуйста, прихватить и телефончик: он служебный и, как вы понимаете, денег стоит.
— Что еще прихватить? — поинтересовался Петр не предвещавшим ничего доброго тоном.
— Больше ничего. Разве, цветы? — Арнольд Григорьевич либо не понял, либо умело сделал вид, что ничего не понимает. — Я сам к вам подойду. До свидания.
Меркулов, не попрощавшись, отключился и бросил трубку на стол. Все! Уже и день кремации определили. Быстренько они там все проворачивают. Но кто они?
Он еще не успел примять в пепельнице окурок, как зазвонил его собственный, отнюдь не сотовый телефон. В наушнике раздался незнакомый голос:
— Алексеич? Привет, это Дима из гаража.
— Какой Дима? — не понял Петр. — Из какого гаража?
— Ну, ты ночью жигуленок в «ракушку» ставил? — напомнили ему.
— А-а… В чем дело?
— Плохие новости. Машинку увели.
— Как это? — удивился Меркулов. — Как увели?
— Сломали замок моей жестянки и украли, — объяснил хозяин «ракушки». — Как с оплатой будем разбираться? Подъедешь?
— Да ну к черту! Оставь себе. Все, будь здоров! И никуда не заявляй, понял?
Бросив трубку, Петр зло выругалея — идиот, как он не мог сразу догадаться, что хотел сказать ему Юри и отчего он так дергался?! Наверняка, в машину Ояра где-то воткнули радиомаячок, а после того, как приятеля увезли в больницу, голова Меркулова была занята другим и он не мог, да и не имел времени и аппаратуры, чтобы проверить «лайбу» Ояра. Он искал одно, а надо было искать совершенно другое! Вот почему все остальное происходит столь быстро. Значит, Юри связался с весьма серьезными людьми, коли на его жигуленок прилепили радиомаяк, по сигналам которого можно легко определить, где находится машина.
Но ведь в ней могло еще что-то остаться? Не из-за старых же «жигулей» горит сыр-бор? Кто ее взял, эту проклятую серую «лайбу», пробежавшую не одну сотню тысяч километров? Кому она так понадобилась? Только тем, кто влепил на нее маяк! И вообще, возникает масса других вопросов. Да еще разбитая морда вдобавок, и угроза последних визитеров разделаться с ним. Кто их прислал за вещами Юри — неужели недавно звонивший приторно-вежливый Арнольд Григорьевич? И существует ли какая-либо связь между вертевшимися ночью во дворе парнями и похищением «лайбы», между этими парнями и поджидавшими Меркулова на лестнице по возвращении из больницы? Наверняка, существует, но нащупать ее сейчас просто невозможно. А еще надо бы порыться в телефонных книжках и отыскать номер Лидки Юри в Риге — должна же она наконец узнать, что сегодня ночью стала вдовой?..
Все менялось на протяжении лет — политические режимы, денежные знаки, система мирового сообщества государств, только большая, теплая, оренбургской вязки бабушкина шаль оставалась неизменной. Когда ты был маленьким, в нее заворачивали тебя, потом твоих несмышленышей, а теперь, постарев, с удовольствием заворачиваешься в нее сам. После в нее станут заворачивать внуков, — дай то Бог, чтобы они появились, — так эта шаль и сопровождает тебя всю жизнь, как верный, молчаливый и преданный друг, всегда готовый прийти на помощь.
Завернувшись в шаль, Петр сел к аппарату и начал дозваниваться в Ригу. Международная связь работала не лучше междугородней и по заказанному им номеру никто не отвечал — то ли Лидия Юри сменила номер телефона, то ли переехала. Какая разница, если в трубке долгие гудки? Как и где отыскать теперь ее номер телефона или ее саму? Знакомых в Риге почти не осталось, а зачем тратить зря деньги на оплату переговоров?
На миг Меркулову даже стало жалко тех долларов, которые он так щедро разрешил оставить себе владельцу «ракушки». Просто в тот момент казалось, что, получив столь щедрую подачку, Дима просто заткнется и не станет трепать языком о происшествии, но теперь все представлялось в несколько ином свете — наоборот, он, наверняка, поделится с кем-нибудь, иронизируя по адресу лоха, зазря отдавшего баксы. Да ладно, черт с ним, сделанного все одно не воротишь: перезванивать и затевать новые переговоры с владельцем жестяного гаража не было ни малейшего желания.