Казино «Бон Шанс»
Шрифт:
Петр подхватил сумки с аппаратурой и поспешил следом за Сан Санычем. У подъезда их ждал старенький микроавтобус «рено» с тонированными стеклами. Устроив Меркулова на вращающемся сиденье позади водителя, Снегирев сел за руль и лихо вывел микроавтобус на улицу.
Погода была мерзкая, слякотная: не то зима, не то осень. С неба летела колкая ледяная крупа вперемешку с холодным дождем. Асфальт блестел, словно смазанный маслом. Но советник вел машину уверенно, небрежно держа баранку затянутыми в тонкие кожаные перчатки руками.
— Сейчас встретимся с другими участниками нашего маленького шоу, — он посмотрел на Меркулова в зеркальце и подмигнул. — А потом будем ждать начала действа.
— Долго?
— Что долго?
— Долго ждать? — переспросил Петр. — Когда готовить аппаратуру?
— Я предупрежу заранее, — успокоил Снегирев.
— Лишь бы все получилось.
Дальше ехали молча. За окном мелькали знакомые столичные улицы, и Меркулов определил, что они выехали на набережную и приближаются к Крымскому мосту. Свернув к бассейну «Чайка», микроавтобус остановился. Петр увидел стоявший неподалеку грязно-белый «сааб» и чуть поодаль потрепанный «москвич-каблук».
Снегирев вышел из микроавтобуса и пошел к водителям машин, угостил их сигаретами, перекинулся несколькими словами и вернулся. Пока он ходил, Меркулов успел заметить, что на заднем сиденье «сааба», забившись в уголок, сидит какой-то человек.
— Ну, поехали дальше, — Снегирев включил зажигание и они выехали на Садовое кольцо.
— Куда теперь? — поинтересовался Петр.
— Поедем ждать, — засмеялся Сан Саныч. — Ждать, пока наши друзья выберутся из своей берлоги и отправятся с визитами. Проводим их и будем ждать возвращения. Вот тогда начнется работа.
Не доезжая Триумфальной площади, микроавтобус свернул в переулок и запетлял, словно запутывал следы. Но вот водитель сбросил скорость и проехал мимо дома, показавшегося Петру странно знакомым. Так и есть, вон у подъезда мелькнула знакомая табличка — «Альтаир»…
Молибоге было любопытно и немного страшновато — еще бы, сегодня он увидит того, кого побаивался сам Чума: неведомого партнера и благодетеля Вячеслава Михайловича. Алексей Петрович подумывал уже, как бы под благовидным предлогом отказаться от совместной поездки с шефом и Агамовым, но ничего путного придумать не удалось. Вздохнув, он сел в маленький светлый «мерседес» Давида Георгиевича и хотел немного побалакать, как он говорил, дорожкой, чтобы снять нервное напряжение, но Давид тут же громко врубил музыку и тронул с места. Молибога уткнул нос в шарф и решил смириться с судьбой: не убьют же его, на самом деле? Разве он виноват, что Гудилин так подставился? Ему за ним приглядывать не поручали.
Сзади, как привязанный, болтался черный «форд» Вячеслава. Ехать оказалось недалеко — фирма, в которую они направлялись, располагалась в переулке у Миусской.
Молча вышли, поднялись на лифте на третий этаж, где их встретила охрана. Давид пошептался с ними, один из охранников позвонил, и вскоре появился косоглазый молодой человек в модном костюме.
— Я секретарь господина Кай Фэна, — широко улыбаясь гостям, поклонился он. — Прошу, господа, пройдемте со мной, господин Кай Фэн ждет вас в своем кабинете.
«Китаец что ли? — шагая за секретарем, думал Молибога. — Или южнокореец. Тьфу, опять кореец, как Ленька Пак! Ну и компания, мать их!.. Кстати, надо бы выяснить, как их фирма называется».
В просторной приемной услужливый секретарь помог им снять верхнюю одежду и широко распахнул дверь кабинета, тут же плотно закрыв ее за последним из вошедших.
От дверей вела широкая ковровая дорожка к столу заседаний. За ним стоял письменный стол, за которым сидел средних лет человек с азиатскими чертами лица. Алексею Петровичу он показался похожим на Мао Цзэдуна, но в отличие от вождя китайского народа, которого всегда изображали в военном кителе или во френче, на господине Кай Фэне был дорогой строгий костюм с крахмальной сорочкой и галстуком-бабочкой в мелкий горошек.
— Я недоволен, господа! — не дав посетителям сделать и трех шагов, тихо, но внушительно сказал хозяин, и все невольно остановились.
Кай Фэн надел очки в тонкой золотой оправе и поочередно внимательно посмотрел на каждого из прибывших. Встретившись глазами со взглядом хозяина кабинета, Молибога невольно опустил голову, лишь бы не смотреть в эти презрительно прищуренные карие узкие глаза — холодные и неприязненные.
— Я недоволен! — повторил Кай Фэн. — Нашим коммерческим делам наносится непоправимый ущерб, господа! Я не могу бесконечно помогать вам. Всему есть предел!
«А он очень чисто говорит по-русски, — отметил Алексей Петрович. — Немножко, может, жестковато, но совсем без акцента. А вдруг это япошка?»
— Кто виноват в том, что произошло со столь ценным для нас Виктором Акимовичем Гудилиным? Я хочу знать имя этого человека и также хочу знать, что он больше никогда не посмеет мешать нам!
Гости понуро молчали. Пожалуй, лишь Давид чувствовал себя вполне нормально и не прятал глаза от Кай Фэна.
«Отчитывает, как учитель школьников», — подумал Молибога.
— Я очень недоволен, господа! — резко повторил хозяин и, без всякого перехода, тут же неожиданно предложил: — Присаживайтесь к столу. Сейчас будет чай.
Он нажал скрытую под столом кнопку, и в кабинет вошел секретарь с подносом. Перед каждым из гостей положили вышитую салфетку, поставили белую фарфоровую чашечку с желтым ароматным напитком и маленькую вазочку с печеньем.
— Угощайтесь, господа, — Кай Фэн улыбнулся, показав ровные белые зубы, и лицо его сделалось не таким сердитым. — Это прекрасный жасминовый чай.
— Мы все решим, уважаемый господин Кай Фэн, — Агамов взял на себя смелость ответить хозяину. — Там готовы пойти на сделку, но она будет стоить тех денег, которые Вячеслав забрал в казино «Бон Шанс».
— Что деньги? — усмехнулся Кай Фэн. — Где найти второго Гудилина? Я хочу, чтобы он остался чист и вне всяких подозрений. Его имя не должно быть связано ни с какими скандалами. Вам ясно?
Чума сердито нахмурил брови и молча кивнул. Молибога предпочитал смотреть на дно чашечки, не решаясь сделать глоток.