Казино "Шахерезада"
Шрифт:
Старики восторженно прищелкивали языками и перемигивались. Узнав, что Бони хладнокровно выстрелил в Дюрана, они прямо-таки сомлели от радости.
– Замечательно! – воскликнул Харви. – Правда, на его месте я бы прицелился повыше.
– Не очень огорчайся. Рана в колене самая болезненная из всех. Ну слава Богу, мерзавец свое получил. – Хэмфри снял с головы и принялся теребить бейсболку с автографом Уилли Мейса, затем бросил ее Страйду. – Бери! Мы с Харви тут посоветовались и решили, что ты ее честно заслужил.
– Только не вздумай
Страйд поглядел на автограф и покачал головой. Будь он настоящим, бейсболка стоила бы много денег. Разумеется, и он был сработан волшебными руками Харви Вашингтона. Как, впрочем, и другие автографы на сувенирах и фотографиях, якобы подаренных Хэмфри знаменитостями. Фальшивкой являлась и записка от Дина Мартина, и многозначительные строки на снимке Мэрилин Монро.
Письмо Лео Риччи к сыну тоже было подделкой. Мастерски выполненной.
– Когда Бони стал читать письмо, я заволновалась, – призналась Серена. – Думала, он нас раскусит.
– Да как вы можете не верить мне? – произнес Харви таким тоном, будто одна лишь тень сомнения в его таланте оскорбляла его. – Я никого еще не подводил. Ни разу не давал осечки! Вам очень помог конверт из офиса Лео. Психология. Если упаковка аутентична, то, что находится внутри, кажется людям настоящим. – Он сделал ударение на последнем слове.
– Я бы клюнул на такую удочку, – сказал Страйд.
– К тому же Бони знал Лео, слышал, как тот говорит.
– Я, кстати, тоже, – вставил Хэмфри. – Действительно, речь у него была такая. Ну, спасибо вам за то, что доставили нам с Харви удовольствие поучаствовать в игре.
– Это вам спасибо. Что бы мы без вас делали, – отозвался Страйд. – У Бони на руках были все карты.
Харви рассмеялся. Пес перепрыгнул к нему с кресла Хэмфри и начал устраиваться на коленях.
– Привыкай к Лас-Вегасу, парень. Здесь у нас так – когда нет козырей, приходится блефовать.
В тот же день, ближе к вечеру, Страйд подвез Серену к зданию полицейского управления, а сам отправился в больницу. Запах антисептика напоминал ему о тех днях, что он провел в больнице Дулута возле Синди, держа в руках ее ладонь, которая с каждым днем становилась все тоньше и слабее и в конце концов выскользнула и повисла. Синди умирала на его глазах, в теплой палате, а за окном кружил и падал на землю снег. Страйд попытался отогнать тягостные воспоминания.
Проходя по лабиринту коридоров, в открытые двери палат он видел лежавших на кроватях пациентов. Возле некоторых суетились медсестры. Иногда рядом с больными сидели родные. Как он тогда.
Страйд заблудился. Пришлось расспрашивать дорогу у проходившей мимо санитарки. Добродушная немолодая женщина, терпеливо выслушав его, объяснила, в какую сторону идти. Страйд нашел нужную дверь, она оказалась закрытой. Он нервно покрутился возле нее, решая, что лучше сделать, – постучать, войти без стука или подождать.
Внезапно дверь отворилась, появился мужчина. Очень высокий, он заполнил собой весь проем.
– Извините, – произнес Страйд, понимая, что выглядит глупо, – я ищу Аманду Гиллен.
Мужчина кивнул. Страйд смотрел на него снизу вверх, удивляясь его на редкость приятной внешности. Подобных красавчиков ему еще не доводилось видеть. Он словно сошел со страниц каталогов «Аберкомби» начала тридцатых годов. С идеальными чертами лица, в безукоризненно подогнанном по фигуре костюме.
– Она здесь, – ответил он. – Я – Бобби.
Страйд замер от неожиданности.
– Бобби? – повторил он, сдерживая изумление.
Он совсем не таким представлял партнера Аманды. Нет, не уродом, конечно, но и не экранным героем.
– А вы – Страйд? – спросил Бобби. – Приятно с вами познакомиться.
Они протянули друг другу руки. Страйд отметил, что пожатие у Бобби не просто крепкое, а каменное.
– Хочу поблагодарить вас за поддержку, которую вы ей оказывали, – продолжил Бобби. – Вы первый, кто…
Страйд избавил его от ненужной патетики, перебив вопросом:
– Могу я ее видеть?
– Разумеется, заходите. А я отправляюсь за кофе. – Бобби немного помолчал. – Состояние у нее неплохое. Лучше, чем внешний вид. Придется еще полежать тут, но врачи утверждают, что все будет нормально.
– Я очень рад.
– У нее немного кружится голова от обезболивающего. В нем есть морфин. Но Аманда все понимает и может говорить.
– Не беспокойтесь, я не стану утомлять ее, – пообещал Страйд.
Бобби направился по коридору. Страйд заметил, что женский медперсонал провожает его восхищенными взглядами.
Он шагнул в палату, осторожно прикрыв за собой дверь и сразу наткнулся на невысокую ширму. Он зашел за нее, и сердце защемило от жалости. Хотя Бобби и сказал ему, что Аманда идет на поправку, ее бледное лицо, беспомощно вытянутые вдоль тела похудевшие руки напомнили ему о Синди. С десяток проводов тянулись из-под одеяла к приборам, на дисплее шли синусоиды. Нос Аманды закрывала прозрачная маска, куда через трубки поступал кислород. Рядом с кроватью стояла капельница. Волосы Аманды лежали на подушке спутанными слипшимися прядями, глаза были закрыты. Простыня складками собралась на ее талии.
Страйд присел на стул рядом с кроватью. Молчал, не желая разбудить Аманду. Он вспомнил свое прошлое, и на глаза навернулись слезы, в горле запершило.
– Привет.
Вскинув голову, Страйд увидел, что Аманда устало смотрит на него. Голос прозвучал тихо, словно ей стоило большого труда набирать и выдыхать воздух.
Страйд пожал ей руку.
– Бобби сообщил, что тебе уже лучше.
– Чертовски все болит, – призналась Аманда.
– В следующий раз не суйся никуда одна.
Пошевелив рукой, она нащупала его пальцы. Страйд негромко рассмеялся.