Keeping 13
Шрифт:
— Что? — Мама выпалила, широко раскрыв глаза. — О боже мой.
— Это фантастические новости, Джонни. — Папа просиял. Я так горжусь тобой…
— Нет, это не так. Это не фантастические новости, папа. Это ужасно, — выдавил я, расстроенный. — В течение месяцев я до смерти беспокоился о том, как я должен оставить ее, если мне позвонят, — хрипло признался я. — И теперь, когда это не за горами, меньше чем через месяц, я знаю, что не могу этого сделать.
Папа нахмурился. — О чем ты говоришь, Джонни?
— Я говорю, что не могу оставить ее в этом доме, папа. Не с этой женщиной, и не с тем,
Глаза мамы вспыхнули жаром, когда она сказала: — Мы сделаем это, любимый.
— Я не могу не рассказать об этом Шэннон, — предупредил я родителей. — У нас нет секретов друг от друга.
— Мы и не ожидаем, что ты будешь что-то скрывать от Шэннон, сынок, — ответил папа. — Мы оба знаем, что ты безнадежный лжец.
— Кот вылезет из мешка через час, — согласилась мама, улыбаясь моему отцу.
Я уставился на них. — Я не настолько плох.
Они оба ухмыльнулись мне в ответ.
— Я не такой, — защищалась я. — Я прекрасно умею лгать.
— Плохо, — задумчиво произнесла мама.
— Ты — открытая книга, Джонни, — со смешком согласился папа. — И это хороший способ быть собой.
— Нет, нет, нет, я много раз пускал вам пыль в глаза своей приводящей мышцей, — возразил я. — И моим врачам, тренерам и половине Академии. — Мамины глаза сузились, и я понял, что прострелил себе ногу. — Да, это был плохой пример, — смущенно пробормотал я. Ты чертов идиот. — Забудь, что я что-то сказал.
— Единственный, кому ты лгал в той ситуации, был ты сам, сынок, — парировал папа. — И единственный, кому ты причинил боль этой ложью, тоже был ты сам.
Плечи поникли, я кивнул, признавая поражение. — Да, я знаю.
— Я хотела пригласить Шэннон на ужин этим вечером, чтобы мы могли поговорить с ней, — сказала мама, к счастью, уводя разговор в сторону от моих не самых лучших намерений. — Мы хотели спросить ее, как бы она отнеслась к возможности переехать жить к нам.
Я не знал о Шэннон, но я знал, что чувствовал сам: гребаный экстаз.
— Но это будет медленный процесс, — сказал папа, который всегда был голосом разума в нашем доме. — Не теряйте самообладания, ребята. Это не произойдет в одночасье, и они, возможно, не захотят быть с нами. Нам придется преодолеть множество юридических препятствий, прежде чем мы приблизимся к тому, чтобы пересечь этот мост, так что держи голову востро. — Он бросил на Маму понимающий взгляд. — И не разбирайте бульдозером.
63
ИДИ СПАТЬ
ШЭННОН
Когда моя мама пришла с работы раньше, и мы с Дарреном объяснили, что произошло в школе, она без сил рухнула на пол, плача и причитая. После нескольких минут наблюдения за тем, как мой брат пытается утешить ее, я просто обошла их обоих и поднялась в свою комнату.
Я поняла, что больше не могу с ней справляться. Терпение, к которому я привыкла
Патриция приехала домой вскоре после шести, и к тому времени Даррену удалось заставить маму взять себя в руки. Она задала все свои вопросы, заполнила все свои заметки, прищелкнула языком, щелкнула каблуками и вскоре ушла.
Оцепенев, я вернулась в свою комнату, сжимая телефон и молясь о пощаде для моего брата. Ифа писала мне по меньшей мере тридцать раз в течение вечера, спрашивая о новостях, и каждый раз, когда я отвечала "пока ничего", маленькая частичка меня умирала. Когда пробило десять часов, беспокойство, которое я испытывала весь вечер, возросло до такой степени, что я не могла пошевелить ни единым мускулом.
Мистер Кавана сказал, что в десять часов.
Было уже почти одиннадцать, а я все еще сидела на своей кровати, смотрела на тикающие часы и ждала, когда он вернется домой.
Звук поворачивающегося в замке ключа заполнил мои уши, и я вскочила с кровати. Достав телефон, я быстро набрала сообщение Ифе.
S: Он вернулся.
A: О, слава богу… Я уже в пути.
Бросив телефон на кровать, я на максимальной скорости пересекла лестничную площадку и спустилась по лестнице. В тот момент, когда мой взгляд упал на Джоуи, закрывающего за собой входную дверь, меня захлестнула волна огромного облегчения. Переполненная эмоциями, я споткнулась на последних трех ступеньках и обняла его. — Ты вернулся! — Я прижалась щекой к его спине и прерывисто выдохнула. — Слава богу.
— Все в порядке, Шэн, — пробормотал он, слова были слегка невнятными. Похлопав по руке, которой я обнимала его, он опустил голову, обошел меня и направился на кухню. — Все хорошо.
— Подожди… - схватив его за руку, я оттащила его назад. — Посмотри на меня.
Он этого не сделал.
Страх пробежал по моему позвоночнику.
— Джоуи. — Я сильнее потянула его за руку. — Посмотри на меня.
Неохотно он сделал, как я просила, и мое сердце упало.
— Джо. — Крепче сжав его руку, я в отчаянии уставилась в его налитые кровью глаза. — Почему?
— Просто отстань от меня, Шэн, — проворчал Джоуи, отдергивая руку, чтобы провести по волосам. — Я в порядке. — Покачав головой, он повернулся и прошествовал на кухню, не обращая внимания на маму и Даррена, которые сидели за столом.
— Джоуи! — Мама резко втянула воздух. — О, слава богу.
— Мама, — саркастически протянул он. — Ты хорошо себя чувствуешь?
Даррен вскочил на ноги и сократил расстояние между ними, заключив нашего брата в крепкие объятия. Джоуи все это время оставался напряженным, руки сжаты в кулаки по бокам, но он не обнял его в ответ. Отстранившись, Даррен нахмурился. — Что с тобой не так? Почему ты дрожишь? — Обхватив его щеку одной рукой, Даррен осмотрел его глаза, прежде чем зарычать. — Ради всего святого, Джоуи! — Разъяренный, он грубо оттолкнул его и принялся расхаживать по комнате. — Что, черт возьми, с тобой происходит?