Кекс в большом городе
Шрифт:
Для девочки, проводившей время на строительной площадке, не было никаких жизненных тайн. То, чем занимается мама, помимо готовки, Ольга поняла давно. Усекла она и еще одну истину: Леночка проститутка не от голода или нищеты. Стоя около плиты, от истощения умереть трудно; нет, мама просто любит мужчин, и ей все равно, где, когда и с кем. Олечка ее не осуждала, скандалов не закатывала и не пыталась перевоспитать неразумную мамулю. У ребенка образовался совершенно буддистский взгляд на мир: не можешь справиться с обстоятельствами, оставь все как
Из новых жизненных обстоятельств Ольга сделала два вывода: она никогда не прикоснется к бутылке и не ляжет в постель с парнями. Нет, Олечка выйдет замуж за хорошего человека и заживет счастливо.
Потом мама умерла, пошла зимним днем в магазин за бутылкой и не вернулась, нашли ее лишь через трое суток в овраге. Алкоголичка высосала «пузырек», села в снег и заснула. Никакого удивления кончина Лены у людей не вызвала.
Бригада похоронила стряпуху, потом мрачный Петр, бывший у строителей за прораба, недоуменно спросил у девочки:
– И чего с тобой делать?
– Не знаю, – испугалась Оля.
– Документы имеешь?
– Какие? – не понял подросток.
– Метрику о рождении.
– Наверное, у мамы в чемодане лежит, – растерялся ребенок.
– Там лишь одна рванина, – буркнул Петр, – сколько тебе хоть лет, знаешь?
– Вроде тринадцать, а может, четырнадцать, – с сомнением ответила Оля, – а что?
– Вот докука на мою голову, – рявкнул Петр, – не было печали, черти накачали. Ладно, что-нибудь придумаем.
Спустя месяц на стройку приехала стройная, очень красивая девушка в изящной норковой шубке.
– Собирайся, – велел Оле повеселевший Петр.
– Куда? – напряглась та. – Дяденька, не гоните меня, пригожусь вам.
– Не бойся, дурочка, – слишком ласково ответил бригадир, – это Анна Ивановна, она директор детдома.
– Ой, – заплакала Оля, – не хочу в приют!
Девушка нежно обняла девочку.
– Успокойся, у нас совсем особое заведение, деток мало, ты вообще сейчас одна будешь. Мы подыскиваем ребятам новых маму и папу, добрых, богатых. Ты ведь хочешь игрушек, книжек, конфет?
– Да, да, да, – закивала Олечка, – еще в школу хочу!
– Конечно, – заулыбалась Анна Ивановна, – получишь все, поехали.
И наивная Олечка отправилась с новой знакомой. Самое интересное, что Анна Ивановна сдержала все обещания.
Олю поселили в красивой комнате, одели, обули, причесали, сводили к врачу и оставили наслаждаться непривычным комфортом.
– А когда я пойду в школу? – заикнулся подросток.
– Сейчас найдем тебе хорошую семью, – пояснила директор, – и тогда уж новые мама с папой сами тебя пристроят.
И Олечка успокоилась, новая жизнь нравилась ей чрезвычайно. Анна Ивановна, правда, уходя из квартиры, всегда запирала дверь снаружи, а замок был устроен таким образом, что открыть его изнутри без ключа не представлялось возможным, но Олечке не хотелось убегать. Не было в апартаментах и телевизора с телефоном, однако книжек с игрушками лежали горы, и девочка не скучала, а звонить ей было некому!
Восхитительная жизнь продолжалась пару месяцев, но однажды ночью Олю разбудил шум. Она встала с кровати, подошла к двери и, осторожно приоткрыв щелку, выглянула в коридор. Перед ее взором предстал мужчина, который нес на руках крепко спящую девочку, впереди шла Анна Ивановна. Процессия прошла в комнату, расположенную у туалета, потом незнакомый дядька и директриса вышли, она тщательно заперла дверь.
– Завтра вечером вопрос решится, – сказала Анна Ивановна, – Абдулла ее заберет.
– Она тут болтать не начнет? – хмуро поинтересовался дядя.
– С кем? – удивилась Анна Ивановна.
– С той, второй.
– Во-первых, доза большая, продремлет еще сутки, а во-вторых, дверь заперта, – улыбнулась директриса, – ключи я прячу вот сюда, под картину, на виду не лежат.
– Тогда ладно, – кивнул мужик и пошагал по коридору.
Оля на цыпочках бросилась к кровати. Не успела она нырнуть под одеяло, как в ее комнату вошла Анна Ивановна и шепотом просвистела:
– Олюшка, у тебя все в порядке?
Девочка не ответила, она немедленно сообразила: лучше сделать вид, будто ничего не видишь и не слышишь.
– Спит, – с удовлетворением констатировала директриса и ушла.
Утром Олечка побежала умываться, хозяйки в квартире не было. Не успела девочка, напевая, добраться до ванной, как из-за соседней с санузлом комнаты раздалось:
– Эй, ты кто?
– Оля, – испуганно ответила сирота.
– Че тут делаешь?
– Живу.
– Зачем?
Подростка не озадачила странность вопроса.
– Жду новых родителей, – честно ответила она, – мне Анна Ивановна семью подбирает.
– Слышь, выпусти меня.
– Ой, боюсь!
– Открой дверь!
– Она заперта.
– Ключ поищи, – велел голос, – живей поворачивайся!
Оля покосилась на висевшую в коридоре картину: она очень хорошо помнила, куда Анна Ивановна сунула ночью связку ключей.
– Эй, тебе сколько лет? – донеслось из-за двери.
– Тринадцать, наверное!
– А мне четырнадцать. Скажи, умереть хочешь?
– Нет, конечно!
– Тогда открывай живо!
Оля выполнила приказ и увидела худенькую девочку, растрепанную и сердитую.
– Здорово, – сказала незнакомка. – Я Квашня.
Олечка попятилась.
– Кто?
– Фамилия моя такая – Квашня, а зовут Лерой. Ясно теперь?
Оля закивала.
– Собирайся, – велела Лера.
– Куда? – снова растерялась Оля.
– Поедем ко мне в Буркино.
– Это что такое?
– Село в Подмосковье, – сообщила Лера. – Эх, дура я была, удрала от бабки, пьет она по-черному, вот я и подумала: лучше в столицу подамся, работу найду, ну и вляпалась.