Кекс в большом городе
Шрифт:
Глава 1
Если жизнь вдруг начинает осыпать тебя с головы до ног розами, внимательно посмотри вверх, не летит ли с подоконника вслед за ароматными лепестками большой цветочный горшок.
Ночью меня разбудил телефонный звонок. Вытащив из-под одеяла руку, я схватила трубку и, мысленно ругая на все корки человека, который надумал тревожить меня ни свет ни заря, сонно протянула:
– Слушаю.
Послышался писк, треск, потом странный, похожий на кряхтение звук. Я обозлилась и села, нужно на ночь отключать аппарат, но Олег улетел
– Это кто? – гаркнула я в трубку. – А ну немедленно отвечайте, у меня стоит определитель номера, сейчас увижу цифры – мало не покажется.
Кстати, я давно собираюсь поставить АОН, показывающий на экранчике номер звонящего, да все недосуг.
Я надеялась, что, услышав мои слова, безобразник испугается, отсоединится и более не станет забавляться с телефоном, но внезапно из трубки раздалось:
– Хэллоу, этто госпожа Тараканофф?
Говоривший владел русским языком, но слова произносил с явным акцентом.
– Да, – отчеканила я, – Виола Тараканова вас внимательно слушает.
– Простить, пожалуйста, – затараторили из трубки. – Я звонить вам из Америка, только сейчас сообразить, разница во времени есть огромна, у нас день. Ищо раз извиняйт!
– Ерунда, – бодро отозвалась я, – вы мне совершенно не помешали.
– Является ли госпожа Тараканофф писателем Ариной Виоловой? – не успокаивался голос.
– Да, это мой псевдоним.
– О, иес! Супер! Восхищение! Разрешите представиться, главный продюсер кинокомпании «Уорнер Бразерс» Поль Смит. Счастлив беседовать с великим литератором.
Я чуть не выронила трубку.
– Кто?
– Я есть владелец одной из кинокомпаний Голливуда, Поль Смит, – забубнил мужчина, – мой мать был русским, иес?
– Иес, – в полном обалдении ответила я, – ферштеен. Простите… э… ай донт спик инглиш… не говорить по-английски…
Вот ведь странность, я давно заметила, что невольно попадаю в резонансные колебания с собеседником; если он заикается, немедленно начну заикаться или, как сейчас, коверкаю родную речь, и уж совсем по-идиотски я начинаю вести себя, если нечаянно сталкиваюсь с прихрамывающим человеком. Очень хорошо понимая, что подобное поведение может быть расценено как прямое издевательство, но все равно мгновенно начинаю волочить ногу. Я делаю это без всякого злого умысла, сама не понимаю, отчего такое происходит. Ну с какой стати я сейчас произнесла глупость? «Не говорить по-английски». Хотя, по сути, это абсолютно справедливо, я и впрямь не сумею прочитать Шекспира в подлиннике, да что там пьесы великого драматурга, я не способна даже спросить: «Как пройти к вокзалу?»
– Не есть проблем, – откликнулся Поль Смит, – мой мать был из семьи Трубецких, мы болтать на русском. Наш компаний желать снять фильм по вашей книге «Гнездо бегемота».
– Что?
– О, иес! Сорок серий! Режиссер господин Лукас, он снимать
В состоянии, близком к коматозному, я закивала:
– Иес, иес, слышать и смотреть! «Звездные войны» есть супер! Любить фильму!
– Фантастик! – воскликнул Смит. – Сценарий писать вы, о'кей?
– Иес.
– Прилететь в Америка! На год! Мы оплатить все: гостиниц, еда, автомобиль, врач, массажист, психотерапевт, адвокат. Вам только писать! Гут?
– Но…
– Вы не есть довольны?
– Я замужем и…
– Супруг лететь с вами.
– Он работает.
– Ноу проблем, пусть трудиться у нас. Как это… о… не парьтесь, все устроим!
Умение владеть членораздельной речью покинуло меня, осталась лишь способность воспроизводить отдельные звуки, причем в протяжно-воющей манере.
– О… о… о, а… а… а…
– Гонорар за серию пятьсот тысяч.
– Чего? – вырвалось из меня.
– Долларов. Вам данная сумма кажется маленькой? Вопрос обсуждаем!
Теперь мои голосовые связки парализовало окончательно, а Поль Смит, явно не думавший о счете, который телефонная компания выставит ему за бесконечный роуминг, принялся живописать условия, которые писательнице Виоловой создадут в Голливуде. Потом он плавно перешел к творческим проблемам.
– Главную женскую роль играйт Джулия Робертс!
– Вау!
– Второстепенную Анджелина Джоли или Николь Кидман.
– Господи!
– Из мужчин Том Круз.
– Ой.
– Брэд Питт.
– Мама!
– И Марлон Брандо.
– Простите, – робко напомнила я, – он умер.
– Кто?
– Брандо скончался.
– Да ну, я не знал, ошибочка вышла, – без всякого намека на акцент заявил Поль Смит и захохотал словно безумный.
Я замерла с трубкой возле уха, а из нее неслось:
– Ой, Вилка! Вот уж и предположить не мог, что ты так легко купишься… Ха-ха-ха.
Тут только до меня дошло, что я стала жертвой идиотской шутки.
– Коля! Это ты!
– Ага, – еще громче заржал коллега Куприна Николай Реутов, – а как ты догадалась?
И что было ответить кретину? «Ты обожаешь подкладывать людям «пукательные» подушечки и подбрасывать в чай пластмассовых мух, поэтому очень многие давно перестали звать милейшего Николашу в гости и постарались свести общение с «юмористом» к нулю»? Коля любитель кретинских розыгрышей, он из породы людей, цепляющих вам незаметно на спину табличку: «Стоимость три рубля» или «Продается за договорную цену».
– Не узнала, не узнала, – ликовал Реутов, – завтра народ ухохочется, когда про Поля Смита узнает. Ну, Вилка, ты даешь, неужели в самом деле решила, будто твои кретинские дюдики Лукас экранизировать станет? Ой, не могу, держите меня семеро.
– Я просто подыграла тебе!
– Не ври-ка! Обрадовалась, словно младенец погремушке.
Из глубины моей души вынырнул монстр злобы.
– Ты ради прикола готов не спать, – ехидно отметила я, – надо же, дождался глубокой ночи, вот я и решила не разочаровывать тебя, пусть, думаю, порадуется, идиот, такие титанические усилия предпринял.