Кексы и адские муки
Шрифт:
— Приятно познакомиться, — твердо говорю я, игнорируя внутреннюю болтовню.
Наблюдая за ее полными губами, я смотрю на ее рот.
— Ага. Конечно, — выдыхает она и понимает, что я выставляю себя дураком, пытаясь бороться с этим желанием спариться. — Взаимно.
Когда слабый запах ее возбуждения наполняет воздух вокруг нас, мой дракон мурлычет. Я игнорирую боль в своей заднице и сосредотачиваюсь на борьбе с этой сумасшедшей химией между нами. После того, как она вытащила свою руку из моей хватки, мой внутренний зверь с ревом выбрался на поверхность. Утрата ее мягкой кожи на моей заставляет его пульсировать от страдания. Анастасия отводит взгляд своих
— Время для торта? — спрашивает она.
Похоже, моя маленькая будущая пара приготовила вечерний десерт.
— Да, будет как раз, — отвечает мама, и я смотрю, как прекрасная женщина поворачивается и исчезает в коридоре, а моя мать поворачивается ко мне. — Я думала, ты опалишь мне брови из-за испускаемой тобой сексуальной энергии.
Несколько секунд назад я неохотно признался себе и своему дракону, что веду проигранную битву. В мое сердце попала стрела Купидона, и единственная надежда для меня — убедить его обратить вспять последствия.
Через несколько минут два официанта помогают Анастасии вкатить серебряную тележку в зал. На тележке сидит огромный розовый кекс.
— Разве не восхитительно? — спрашивает меня мама, и мне интересно, когда, черт возьми, мой холодный, далекий родитель стал сентиментальным.
— Восхитительно?
Я смотрю вниз и приподнимаю бровь.
— Ой, брось.
Она закатывает глаза.
— Пятиуровневый торт в форме кекса уникален.
Это правда, но я не помню, когда в последний раз моя мама вообще обращала внимание на десерт, который она подавала. Я почти уверен, что никогда не слышал, чтобы она хвалила еду.
Подходят мой отчим и его сын, и я прикидываюсь скучающим.
— Блейз.
Старший фейри пожимает мне руку, прежде чем обнять мою мать за плечо.
— Мы так рады, что ты смог освободиться от работы и посетить нашу вечеринку.
Этот мужчина командует целым отрядом армии фейри. Он не новичок в сверхурочной работе, но я заметил, что он постепенно сокращает свои часы. После союза с моей матерью холодный расчетливый генерал изменился. Клянусь, я вижу любовь и преданность моей матери в его радужных глазах.
— Я счастлив быть здесь, — говорю я ему, прежде чем взглянуть на младшего фейри.
Мои волосы встают дыбом, когда я чувствую скрытую нечестность, исходящую от другого мужчины. Это известный факт, что младший мужчина Диксон не унаследовал от отца трудовую или моральную этику. От него пахнет безрассудством и обманом.
— Никс, — киваю я ему, вздрагивая подбородком. — Простите меня пожалуйста. Я вижу Мексина Торина, и мне нужно поговорить с ним.
Я ухожу до того, как моя мать успевает меня остановить. Мексин — коллега Валентино Лоуренса, или, как его еще называют, Купидон. Надеюсь, он знает, где я могу найти этого маленького ублюдка. Он собрал свои стрелы и упал с сетки, как только начал катиться по всему брачному беспорядку. Я отказываюсь верить, что это невозвратная ситуация. Я не сдамся, пока не поговорю с этой засранной паранормальной свахой. Мексин здесь не поможет. Поскольку он как профессионал избегает моих вопросов, мое разочарование растет.
До моего носа доносится сладковато-сладкий аромат. Запах Анастасии, смешанный с ванилью и чем-то еще, что я не могу передать, почти ставит меня на колени. Осматривая комнату, я борюсь с желанием вырвать десертные тарелки из рук всех гостей. Сладости моей девушки должны принадлежать только мне. Откуда, черт возьми, взялась эта раздражающая мысль? Черт возьми, мне нужно убраться отсюда и найти сваху, вызвавшую проблемы.
Глава 4
Анастасия
Мой
Вчерашний день начался, как и любой другой. Я проснулась слишком рано, затащила свою сонную задницу вниз в свою пекарню и провела остаток утра, работая. Я просто нанесла последние штрихи на очередную партию лимонных кексов и красный бархат, когда моя скучная жизнь подошла к концу. Я вышла из кухни и обнаружила у своего прилавка самого потрясающего мужчину, которого я когда-либо видела. Когда его завораживающие топазовые глаза смотрели в мои потрясенные, огонь пронзил мою кровь, и комната вокруг нас исчезла. Сверхъестественные силы Сторми подсказали ей тяжелую атмосферу, захлестнувшую пекарню, и она встала, чтобы защитить меня. После того, как здоровенный образец человечества сбежал из магазина, моя лучшая подруга повернулась ко мне с беспокойством в глазах. Она сообщила мне, что нашим угрюмым клиентом был дракон. И не просто дракон. Он высокопоставленный член правящего совета Вечных. Она провела для меня ускоренный курс по интимным деталям всех оборотней. Моя безумная лучшая подруга убеждена, что потрясающий дракон меня любит.
Когда я прибыла в поместье «Файерстоун Менор», я понятия не имела, что Оберон Дженникс — отчим Блейза Фьеа. Поговорим о неудобном вечере. Пока я пыталась произвести наилучшее впечатление на толпу оборотней из высшего общества, мои девчачьи части пели брачный призыв дракону, выходящему из моей лиги. Вскоре после того, как я подала покрытый блестками торт, он вылетел из дома, ни с кем не попрощавшись. Я вздохнула с облегчением и взяла себя в руки. Остаток вечера прошел без сучка и задоринки, но небольшая часть меня страдала по потрясающему придурку.
А теперь лежу и пытаюсь убедить себя выползти из-под теплого одеяла. Открыв глаза, я смотрю на часы и стону. У меня закончилось время откладывать на потом. Я бреду в ванную и задыхаюсь в зеркало. Долгая беспокойная ночь оставила глубокие темные круги под глазами, а волосы выглядят так, будто в них спала семья енотов. Пристрелите меня. В тот день, когда мне нужно выглядеть ухоженной и попотеть, я просыпаюсь с этим шоу уродов на голове. Я снимаю ночную рубашку и прыгаю в душ.
Удивительно, как быстро вы можете принять душ, вытереться, одеться и собрать мокрые волосы в пучок, когда вам нужно. Я смотрю в зеркало, выходя из комнаты, и стону. В мои поспешные утренние часы консилер не входил. Жизнь в квартире над пекарней имеет свои преимущества, и одно из них — заставить ее работать через четырнадцать минут после того, как вылезли из постели.
Я стою у кухонной стойки и заканчиваю свою третью партию пончиков, когда в дверь врывается буря.
— Доброе утро, солнышко.
Я смотрю на свою лучшую подругу и бормочу: «Доброе утро». Когда она останавливается и смотрит на меня, я чувствую, как по моему лицу ползет румянец. Я уверена, что моя бессонная ночь очевидна, а Сторми выглядит так, будто только что сошла со страницы журнала.
Она запрыгивает на стойку и небрежно раскачивает ногами.