Кель и Джил. Крысолюды
Шрифт:
– И чаво это всех собирають? Чаво сказать хочут?
– Спрашивала бабушка, одетая в серый меховой платок и длинную, залатанную юбку, шамкая беззубым ртом.
– Я слыхал, шо вчера Ультона поймали и молодчиков его тоже!
– Отвечал старушке высокий, бородатый мужик, одетый в простую, холщовую рубашку.
– Как пить дать - вешать будут! Точно вам говорю!
– Налоги повысят.
– Говорил своему приятелю богато одетый человек, в лиловой шапочке, с пышным, голубым пером.
– Скажут, небось: "Нужно больше денег, чтобы бороться с крысолюдами!". А сами опять всё разворуют, а честным людям - шиш!
– Да ладно тебе.
–
– Может, всех собирают, чтобы объявить, что с этими тварями покончено?
– Да брось ты.
– Отмахнулся человек в лиловой шапочке.
Кель стоял в центре высокой, деревянной сцены, располагавшейся на самом краю городской площади. Судя по наличию табуреток и отверстий, сделанных специально под столбы, в остальное время сей пьедестал служил городским властям в качестве эшафота. Заднюю часть сцены прикрывала каменная стена жилого дома.
Лекарь покачивался из стороны в сторону - его непрестанно клонило в сон. От нечего делать он рассматривал граждан, заполняющих всё убывающее свободное пространство площади, и вспоминал минувшую бессонную ночь.
После того, как комиссар выслушал рассказ двоих друзей, он приказал немедленно проводить его к месту побоища. Прихватив с собой парочку телохранителей, компания направилась к тому самому колодцу, откуда лекарь ночью начал своё победоносное путешествие.
Как только они все оказались под землёй, Кель тут же нацепил на лицо повязку, истратив на её пропитку последние капли лавандового экстракта. По дороге он подробно объяснял комиссару, как добраться до убежища, когда они в следующий раз придут сюда, но уже без сопровождения лекаря или человека-крепости. Исай внимательно слушал и запоминал. Келю льстило, что грубый, самодовольный комиссар сейчас выслушивал его инструкции, чутко ловя каждое слово. И хотя лекаря не слишком-то задевало то, что этим утром чиновник полностью игнорировал его высказывания, сейчас Кель тихонько злорадствовал в душе.
В какой-то момент Исай решил закурить. Он успел достать из портсигара папироску и, зажав её в зубах, начать шарить по карманам, в поисках спичек, прежде чем лекарь криком успел его остановить.
Видя злобно-удивлённое лицо комиссара, Кель понял, что чиновник совершенно ничего не знает о свойствах газа, выделяемого человеческими испражнениями. Не без удовольствия, ученик целителя прочитал чиновнику, а заодно и всем присутствующим лекцию, в которой объяснил, что существует ненулевая вероятность, что все они взлетят на воздух, заодно со зданием, если тому не посчастливится оказаться в этот момент над эпицентром взрыва, в случае, если комиссар зажжёт здесь спичку. "Ясно", - недовольно буркнул под нос Исай, пряча самокрутку в карман.
Когда компания добралась до места, комиссар долго не мог поверить своим глазам. Он ходил вокруг, рассматривая каждое тело в отдельности, цокая языком и постоянно приговаривая что-то себе под нос. Закончив осмотр взрослых особей, чиновник перешёл к тряпкам, что горами лежали вдоль стены. Когда он откинул одно из покрывал, его шея вытянулась. Но после этого он повернулся к друзьям и, задорно усмехнувшись, спросил:
– Что, и с детёнышами тоже разобрались?
Лекарь печально опустил глаза:
– Да.
– Вот молодцы!
– Похвалил Исай, выпрямившись.
– Ну, орлы! Под корень уничтожили! Никого не пощадили!
Одобрение комиссара резало
Когда чиновник увидел нетронутые мешки с золотом, его глаза поползли из орбит - он чуть ли не прыгал вокруг них, просто вне себя от радости. Исай принялся жать руки Келю и Арену, тараторя:
– Вот это да! Ну, вообще! Да это же! Да вы! Да мы! Получите награду об благодарных людей! И я в накладе не останусь! Это я вам гарантирую!
"Уж то, что вы в накладе не останетесь - это я уверен", - сьязвил про себя лекарь
Набегавшись по коллекторам, копания вернулась в комиссариат.
Исай усадил друзей на стулья перед своим столом и велел им дожидаться, пока он помчится на приём к самому градоначальнику. По какой-то непонятной причине, перед уходом чиновник пригрозил лекарю и стражнику, что для их собственного блага будет лучше оставаться здесь и никуда не уходить. Кель решил скинуть повышенную активность комиссара на недосып и перевозбуждение.
Чиновник отсутствовал несколько часов. Собственно, Кель сейчас не валился с ног только потому, что ему удалось подремать, сидя на стуле в кабинете комиссара.
Решив не пачкать ковёр и пол, Арен усадил труп крысиного короля в кресло чиновника. Сонное лицо лекаря озарила улыбка до ушей, как только он это увидел. Поняв юмор и символичность ситуации, стражник посмеялся, но убирать тело не стал. Корону он всё так же продолжал держать в руках.
Спустя довольно длительное время, Исай неожиданно ворвался в собственный кабинет. Комиссар, не обращая внимания ни на прилипший к губе окурок, ни на нового претендента на его место, успевшего оккупировать чиновничье кресло, с силой махнул рукой в сторону двери, приказав собираться и следовать за ним: "И чучело это не забудьте прихватить", - именно так он выразился, ткнув пальцем в короля грызунов.
Переглянувшись, друзья пожали плечам и покинули кабинет.
Редкие прохожие на улице с любопытством провожали компанию взглядом. А те, что шли, задумчиво опустив голову, завидев мёртвого крысолюда, шарахались в сторону.
Когда они всем конвоем пришли на пустынную площадь, Кель ещё не до конца понимал суть происходящего. Лекарь надеялся, что им с Ареном выдадут награду и отпустят восвояси, но, судя по всему, у власть имущих имелись на друзей совершенно другие планы.
Исай приказал друзьям подниматься на сцену. Они покорно выполнили приказ. Телохранители заняли все четыре её угла.
Через пятнадцать минут пришли глашатаи. Комиссар коротко объяснил им, что именно им следует сообщить жителям города.
Как только глашатаи скрылись, каждый в своём направлении, с главной улицы вышел человек в сопровождении аж целых восьми телохранителей. Защитники окружили его неплотным кольцом, не давая никому постороннему даже приблизиться к объекту своей охраны.
Только когда конвой приблизился к сцене, телохранители расступились.
Перед взором Келя предстал невысокий, в большей степени седой, человек, с бородой и усами, стриженными под утиный хвост. Одет он был в длинное, прикрывавшее колени, пальто, с украшенными золотыми нитями манжетами и воротником и подпоясанное белым ремнём. Вышивка на груди, поверх которой висела серебряная цепочка, выдавала в нём человека, имеющего отношение к высшей, законодательной и управленческой власти. Голову его покрывала аккуратная, белая боярка. Руки человек держал за спиной.