Келпи. Граничные земли
Шрифт:
– Я знаю, – ответила она. – Я просто не помню. Знаю, что мы должны пройти свой путь, прежде чем найдем вход в Граничные земли. Должны пройти огнем, песком, льдом, морями и горами…
– Моря мы не пересекали, – Терри сел рядом с ней.
– Это образно, – пояснила она с улыбкой. – Мне кажется, прошла вечность с того момента, когда я покинула Граничные земли. Я старалась достойно пройти свой путь. Надеюсь, у меня получилось!
Уже смеркалось, и они снова остановились на ночлег. Идилис развела костер, помешивая угли, она смотрела на Терри своими колдовскими глазами, и он, пораженный, заметил, что цветок, заплетенный в ее косу, не вянет и не засыхает, он оставался таким же свежим, как если бы был сорван только что. Девушка подняла голову.
– Беззвездная ночь, – сказала она. – Ни одной звезды на небе…
Вдруг она замерла.
– Звезды! – воскликнула она, – Ну конечно! Идти за упавшей звездой… мы с мамой шли за упавшей звездой!
Девушка вскочила, напряженно вглядываясь в небо. А в следующую минуту, словно по волшебству, сверкающая искра метеора пересекла холодный бархат неба, и погасла, вспыхнув над одинокой вершиной горы на западе.
– Одинокая гора! У подножья Одинокой горы был вход, как же я забыла! – радостно воскликнула Идилис, – Завтра, Терри, уже завтра мы будем у ее подножья и, надеюсь, сможем найти вход в Граничные земли!
Уставшие и обрадованные, они почти тут же заснули, провалившись в глубокий сон без сновидений, пролетевший словно одно мгновение.
С рассветом Идилис и Терри снова тронулись в путь. Глядя на свои кожаные сапоги, Терри удивился, насколько они стоптаны, казалось, он носил их долгие годы!
Одинокая гора белела в темноте, ее покрытая снегом шапка возвышалась над островом. Никогда еще он не слышал, чтобы кто-то забрел настолько далеко, никто не ходил в земли Келпи, а если какой-то смельчак и оказывался здесь, он присоединялся к сотням погибших в горах, и его душа сливалась с туманом, столь часто окутывавшим эту долину.
Одинокая гора все не приближалась, она оказалась дальше, чем предполагали Терри и Идилис, но упорство путников сделало свое дело – через несколько часов после полудня они были у подножья. Уставший, Терри опустился на землю.
– Куда теперь? – спросил он.
Идилис огляделась.
– Нам нужно обойти гору и подойти к западному склону. Там должен быть вход, – ответила она.
Терри вздохнул, поднимаясь, но Идилис удержала его.
– Теперь некуда торопиться, – сказала она. – До заката мы найдем его. Отдохни.
– А ты? – спросил Терри, опускаясь на землю.
– Я пойду к тем деревьям, – она показала рукой на невысокие сосны, – Эти места священны для нашей семьи, я помолюсь о душе моей матери.
Терри кивнул, завернулся в плед, он был спокоен, понимая, что вряд ли есть в этих лесах кто-то, кто представлял бы опасность для его могущественной подруги.
Идилис же подошла к деревьям, по очереди обняла их стволы, потом опустилась на колени. Она сложила руку и прочла молитву.
– Я знаю, ты слышишь меня, Рослин Доэрти, – сказала она, обращаясь к душе матери, – Знай, что сколько мне отпущено жить, столько я буду вспоминать о тебе, а после моей смерти мы встретимся вновь. Пусть успокоиться твоя душа, и да обретешь ты счастье. Будь со мной, помоги мне стать мудрой, помоги не потерять дар, которым наградили меня боги. Пусть простят они нам нашу любовь, которая сильнее нас, пусть хранят моего мужа, пусть я всегда буду рядом, чтобы защитить его в Граничных землях. Хотя там нам вряд ли будет угрожать что-либо…
Идилис поднялась. Она чувствовала, что ей стало спокойнее, и все же предчувствие чего-то рокового не отпускало ее. Когда они шли на запад, она уже понимала, что сейчас они выбирают свою судьбу и судьбы многих других, зависящих от них в сложном сплетении жизни. У них еще был последний шанс отступить, вернуться назад, попытаться жить среди людей…
Эта мысль не оставляла девушку, пока они обходили гору. Когда они оказались у западного склона уже темнело, но Идилис сразу же увидела место, которое они искали. Здесь был вход.
– Сюда! – показала она.
– Так идем, – просто ответил Терри.
– Подожди! – Идилис остановила его. – Мне кажется, что все вокруг лишь обман, лишь иллюзия. Я чувствую что-то, оно витает в воздухе, но я не могу схватить его. Единственное, что я знаю, так это то, что сейчас мы принимаем важное решение, определяем свою судьбу. Мы не вернемся, если войдем в Граничные земли, и я не знаю, что ждет нас по ту сторону.
Она подошла ближе и обняла Терри.
– И чего же ты хочешь? – спросил он.
Идилис подняла на него глаза.
– Ты мой муж, ты должен принять решение: пойдем ли мы в Граничный земли или повернем назад. Скажи, а я последую за тобой всюду.
Терри посмотрел вдаль, туда, где находился вход. Он не знал, что ждет их впереди, но не привык отступать.
– Мы пойдем дальше, – твердо сказал он, – А там – будь, что будет!
Идилис опустила голову, показывая, что принимает его решение.
Они подошли к входу. Наступила ночь. Идилис дождалась полуночи, а потом, держа мужа за руку, вошла в темную, словно звериная пасть, пещеру, отделявшую мир людей от Граничных земель.
– Мама! – позвала она. – Укажи мне начало дороги, а дальше мы пойдем сами! Проведи меня этим путем!
Терри прислушался. Он ничего не слышал и не знал, слышала ли что-то его жена, но она неожиданно решительно пошла в чернеющий тоннель, и Терри последовал за ней.
Терри и Идилис оказались в Граничных землях. Примечательно, что когда они вышли из тоннеля, где провели всего несколько секунд – сияло солнце и стояло лето. Время в Граничных землях шло иначе.
– Так это и есть Граничная земля? – Терри огляделся, пораженный, насколько все отличалось от привычных пейзажей, которые он привык видеть.
– Да, – Идилис радостно улыбнулась. – Мы пришли. Пришли! Мы здесь! И мы в безопасности!
Терри подхватил ее на руки и закружил в воздухе, девушка радостно смеялась – напряжение спало, они нашли то, что искали!
На этой радостной ноте рукопись обрывалась. Стася, вздохнув, отложила пожелтевшие листки. Она надеялась, что хоть что-то даст ей зацепку, позволит понять, как же ей быть, что делать, чтобы избавить Ларри от проклятия. Но, как и говорил Аластер МакНейл, это была всего лишь красивая легенда о давно минувших днях.