Кельтские мифы
Шрифт:
В тот же миг послышался шум и кто-то завыл. Тайрнион выскочил из дома, но никого не смог разглядеть в ночной тьме. Неожиданно он вспомнил, что оставил дверь открытой, и решил вернуться, боясь, как бы чего не случилось. У порога лежал младенец в свивальнике, и Тайрниону показалось, что он больше и сильнее, чем другие младенцы в его возрасте.
Тайрнион закрыл дверь и отправился наверх к жене.
– Госпожа, – окликнул он ее, – ты спишь?
– Нет, мой господин. Я спала, но когда ты пришел, я проснулась.
– Смотри, я принес тебе мальчика, если, конечно, ты оставишь
– Что случилось, мой господин?
– Случилось вот что, – сказал Тайрнион и поведал ей все, как было.
– Господин, была одежда на ребенке?
– Была шелковая пеленка.
– Значит, он родился у знатных людей. С твоего позволения пусть он останется во дворце мне на радость. Сейчас я позову служанок и скажу им, что родила мальчика.
– Я согласен, – ответил Тайрнион.
Они сделали, как договорились, и без промедления окрестили мальчика, нарекли его именем Гури Вахлт Айрин, потому что волосы у него были как чистое золото.
Прошел год. Малыш крепко стоял на ножках и больше походил на трехлетнего, чем на годовалого ребенка. Прошел еще год, и ему уже можно было дать лет шесть, не меньше. А к концу четвертого года он вовсю одаривал конюхов, чтобы они позволяли ему купать лошадей.
– Мой господин, – спросила как-то жена Тайрниона, – а где жеребенок, которого ты спас в ту ночь, когда нашел нашего мальчика?
– Я приказал конюхам позаботиться о нем.
– Прикажи привести его и подари малышу, ведь жеребенок родился в ту же ночь.
– Что ж, я не против, – сказал Тайрнион. – Пусть его приведут.
– Да благословит тебя Бог, господин.
Так у Гури Вахлта Айрина появился свой конь. Жена Тайрниона сходила к конюхам и приказала им особенно заботиться о жеребенке, чтобы он не подвел, когда мальчику придет время сесть в седло.
Шли годы, и до дворца Тайрниона дошла весть о проступке и наказании Хрианон. Тайрнион пожалел бедную женщину и стал с тех пор всех, кто приходил к нему, расспрашивать о ней. А потом он загрустил и задумался. Все чаще и внимательнее он смотрел на своего приемного сына и находил в нем сходство с Пуихлом, вождем Аннувина, которого не раз сопровождал в походах.
Больше всего Тайрнион грустил оттого, что поступает неправильно, задерживая у себя сына Пуихла, ведь теперь он знал, кто отец Гури Вахлта Айрина. В первый же раз, когда Тайрнион остался наедине с женой, он сказал ей, что нечестно скрывать у себя чужого ребенка, когда несчастная госпожа Хрианон подвергается тяжкому наказанию, ведь им точно известно, что у них живет сын Пуихла, вождя Аннувина. Жена сразу с ним согласилась, и они порешили отослать мальчика к Пуихлу.
– Трижды мы будем в выигрыше, – сказала она Тайрниону. – Разве не отблагодарит нас Хрианон за спасение от тяжкого наказания? Разве не отблагодарит нас Пуихл за то, что мы вырастили его сына и вернули его в добром здравии? И разве мальчик, ведь он доброго нрава, сможет отказаться от своих названых родителей и не сделать для нас все, что только в его силах?
На том и порешили.
На другой день Тайрнион облачился в лучшие одежды, взял с собой двух рыцарей и мальчика, который мигом вскочил на жеребца,
– О воины, остановитесь, и я всех по очереди донесу до дворца в наказание за то, что я убила своего сына.
– Прекрасная госпожа, – отвечал ей Тайрнион, – как ты могла подумать, что я позволю тебе тащить меня на себе?
– И меня не надо, – заявил мальчик.
– Правильно, мы можем сами дойти, – поддержал его приемный отец.
Путники вошли во дворец, где их приняли благосклонно, тем более что на этот день был назначен пир в честь возвращения Пуихла от границ Даведа. Они умылись с дороги, и Пуихл, не скрывая радости при виде Тайрниона, пригласил его за стол. Тайрнион сел между Пуихлом и Хрианон, рыцари Тайрниона – по другую сторону от Пуихла, и между ними – сын Пуихла.
Когда они утолили голод, то принялись петь и рассказывать всякие были и небылицы. Тут как раз Тайрнион и поведал о том, как приютил мальчика и как они с женой вырастили его, словно он был их собственным сыном.
– Госпожа, – сказал Тайрнион, обратившись к Хрианон, – вот твой сын. Тот, кто оболгал тебя, совершил злое дело. Когда весть о твоей беде дошла до нас, горько стало у меня на душе, но я подумал – любой воин сразу скажет: это сын Пуихла.
– Да, – подтвердили воины.
– Боже мой! – воскликнула Хрианон. – Если это правда, пришел конец моим мучениям!
– Госпожа, – сказал Пендаран Давед, – ты назвала своего сына Прадери, и пусть его зовут Прадери, сын Пуихла, вождя Аннувина.
– А может быть, его другое имя больше ему подходит? – возразила Хрианон.
– Как ты его назвал? – спросил Пуихл у Тайрниона.
– Гури Вахлт Айрин.
– Нет, нет, – не согласился Пендаран. – Пусть его зовут Прадери.
– Это правильно, – подтвердил Пуихл. – У мальчика должно быть имя, которое ему дала мать, когда, счастливая, в первый раз прижала его к груди.
На том и порешили.
– Тайрнион, – сказал Пуихл. – Господь воздаст тебе за все, но и наш мальчик никогда не забудет, что ты для него сделал.
– Мой господин, – отозвался Тайрнион, – моя жена выходила его и от всей души горевала, когда ей пришлось с ним расстаться. Нам хватило бы и того, чтобы он всегда нас помнил.
– Господь свидетель, – сказал Пуихл, – пока я жив, ты ни в чем не узнаешь нужды. Когда же в силу войдет мой сын, он станет заботиться о тебе. Если все согласны с моим решением, то пусть так и будет. До сих пор ты растил и учил мальчика, а теперь черед Пендарана Даведа. Придется вам подружиться, потому что отныне вы оба приемные отцы моего сына.
Никто не возразил против решения Пуихла. Мальчик отправился в замок Пендарана Даведа, и с ним вместе рыцари его отца. А Тайрнион Турив Влиант со своими рыцарями поехал домой, в свои владения, заручившись дружбой и любовью Пуихла, вождя Аннувина, и его жены Хрианон, которые хотели подарить ему множество драгоценных каменьев, великолепных лошадей и отборных псов, но он от всего отказался.